«С каждым шагом я увязала все больше»

Благими намерениями выстлана дорога в ад.

Многие страны имеют свои символы. Где-то они возникли из историко-политической ситуации, как во Франции, где появившееся во времена Великой Французской революции изображение Марианны – молодой женщины во фригийском колпаке – до сих пор остается официальным символом страны, обязательным во всех государственных учреждениях. Где-то подобный символ возник из маркетинговой акции, как в Голландии, где придуманная голландскими сыроварами в преддверии сельскохозяйственной выставки «Зеленая неделя» в 1959 г. госпожа Антье (имевшая, кстати, реальный прототип в лице студентки, раздававшей гостям кусочки сыра на выставочном стенде) стала своего рода послом королевства во всем мире. Когда я случайно прочел в Neue Zürcher Zeitung статью Йонаса Хермана про немку Анну и пакистанского «беженца» Абдула, то первой мыслью было: а ведь эта Анна является настоящим символом сегодняшней – меркелевской – Германии. Читая статью, изложение которой приведено ниже, я так и слышу слова, которые не раз приходилось слышать от вполне реальных, высокообразованных и на вид вполне вменяемых немецких собеседников самого разного возраста. История Анны – это история Германии последних лет. Правда, Германию мне, в отличие от Анны, очень жалко.

Михаил ГОЛЬДБЕРГ

Анна плачет, потому что собирается выйти замуж. Подружка, с которой она сидит в ресторане, отговаривает ее. Анна намерена выйти замуж за Абдула из Пакистана, хотя и не любит его. В этот момент Анна верит, что брак поможет ему остаться в Германии. Это лишь одна из ошибок в этой истории, полной неверных представлений. От первых двух назначенных походов в загс Анна в последний момент отказывалась. В третий раз она сказала «да».

Спустя несколько месяцев Анна говорит о своем фиктивном браке: «С каждым шагом я увязала все больше». Анна – дама с высшим образованием и слишком рефлексивна, чтобы романтизировать свою ситуацию. Она делит с Абдулом свою однокомнатную квартиру, потому что у него нет денег на самостоятельную жизнь. «Он охотно позволяет себя содержать», – говорит она. Абдул чувствует себя комфортно и не пытается что-либо изменить. Он пару раз устраивался на подсобные работы, но каждый раз его увольняли. Анна говорит, что у Абдула проблемы с соблюдением правил и подчинением начальству. Похоже, что то же самое относится и к ней самой. Она воспринимает свой фиктивный брак как акт гражданского неповиновения. Уже в юности она бунтовала против авторитетов, а будучи воспитанницей интерната, не раз сбегала в лес. Но сегодня, если она хочет куда-то отправиться, она должна отпроситься у Абдула.

Вообще-то Анну зовут не Анна, и у Абдула другое имя. Если о фиктивном браке станет известно, на карьере Анны будет поставлен крест, а Абдул может быть депортирован. Поэтому в данной истории мало деталей. К тому же неизвестно, как ее видит Абдул: Анна скрывает от него, что общается с журналистом. Анна придерживается левых политических взглядов, но то, что она рассказывает об Абдуле, звучит как набор популистских стереотипов правого толка.

Анна и Абдул поженились в то время, когда в Германии царил дух гостеприимства. Сотни тысяч иммигрантов пересекали границу. Государство не могло позаботиться обо всех прибывших, крах системы предотвратили волонтеры. Многие их них работали до полного изнеможения, некоторые поручились за беженцев личным финансовым состоянием. Сегодня во многих местах эйфория сменилась разочарованием: стало понятно, что многие из прибывших – никакие не беженцы, а прибыли в Германию по экономическим соображениям или спасаясь от личных проблем.

Это относится и к Абдулу, который вовсе не бежал от войны и страданий. Семь лет назад он отправился в Европу из Пакистана. У его отца там ферма, которой предстояло заниматься Абдулу. Но он этого не хотел. Анна говорит, что, учитывая владение землей, семья Абдула более состоятельная, чем ее собственная. Тем не менее она с пониманием относится к решению Абдула эмигрировать: строгий отец, патриархальные законы, куда более низкий, чем в Европе, уровень жизни…

Анна сопровождала Абдула на собеседовании в Федеральном ведомстве по делам мигрантов и беженцев. Оба они знали, что аргументы Абдула там никого не убедят. «Придумай какую-нибудь историю», – говорит он Анне. Но обмануть чиновников не удается, Абдулу грозит депортация. Он давит на Анну с тем, чтобы она вышла за него замуж, а она – из числа тех людей, которые не умеют отказывать.

В разговоре с Анной проходит много времени, прежде чем впервые упоминается словосочетание «фиктивный брак». Возможно, потому, что ее отношения с Абдулом начались вполне естественным образом. Вначале было взаимное притяжение, а не расчет. Абдул увидел Анну на улице и долго смотрел на нее. Сначала она влюбилась в его глаза, а затем в черту его характера, которую она называет «уличной сообразительностью». В течение трех месяцев они были парой, потом Анна не захотела больше иметь любовные отношения.

Связь превратилась в дружбу, которая при ближайшем рассмотрении больше напоминает заботу. Анна чувствует себя ответственной за Абдула. Чтобы помочь ему, она не стесняется лгать или подделывать подпись чиновника, если это позволяет ускорить прохождение его документов. Она никогда всерьез не интересовалась тем, какие это может иметь правовые последствия. (По данным МВД ФРГ, ежегодно в Германии регистрируется несколько сотен фиктивных браков. В 2018 г. в статистике преступности было зарегистрировано около 400 случаев. Большинство из них было заключено для того, чтобы позволить иностранцу остаться в стране или получить въездную визу. По закону подобное правонарушение карается денежным штрафом или лишением свободы на срок до трех лет, в случае получения немецким партнером денег – до пяти лет.) Она говорит: «Если законы несправедливы, то я не считаю проблемой то, что я их нарушаю».

Между тем свидетельство о браке не помогло Абдулу получить вид на жительство, на который он надеялся. К удивлению Анны, он получил лишь временное разрешение на пребывание в стране, которое приходится регулярно продлевать. Поскольку Абдул несколько раз незаконно пересекал границу Германии, ему нужно на некоторое время уехать в Пакистан, чтобы затем по возвращении получить вид на жительство. Но он, по словам Анны, опасается, что его не пустят обратно в страну. Теперь она надеется найти в себе силы для развода, если Абдул не решится совершить поездку на родину. Она не хотела ввязываться в бесконечную историю, а просто намеревалась помочь Абдулу начать новую жизнь в Германии.

Посторонним сложно понять, как Анна могла попасть в такую ситуацию. Она умная и привлекательная женщина, которая всегда хотела быть самостоятельной. Подруга Анны не желает знакомиться с Абдулом – говорит, что ей вполне хватает рассказов о нем. Например, о том, как он ограничивает свободу Анны. Будь его воля, он вообще бы запретил ей выходить из дому по вечерам.

Анна выбирает более мягкие выражения, но подтверждает, что Абдул пытается вмешаться в ее жизнь. Сначала он часто критиковал ее стиль одежды. Однажды он выбросил ее футболку, потому что она не соответствовала его представлениям о том, что должна носить женщина. Подруга Анны считает подобное поведение странным для человека, который якобы бежал от принятых в Пакистане строгих исламских правил.

На фотографиях Абдул непринужденно смотрит в объектив. У него лицо уверенного в себе человека с мягкими, но мужественными чертами. Вечером в день выборов в Бундестаг он подрабатывал официантом на вечеринке. Политики и гости были с ним очень приветливы, хвалили его немецкий язык. Никто из них не знал, что в Пакистане Абдул сидел в тюрьме за незаконное хранение оружия. Никто даже не подозревал, что его знакомый в Турции зарабатывал деньги как контрабандист, а Абдул ему помогал. Отправляясь в Европу, он мечтал о быстром успехе и хотел открыть ресторан. Вместо этого он оказался в криминальной среде и приторговывал «травкой», пока не встретил Анну.

Чтобы развеять мои сомнения в этой истории, на нашу вторую встречу Анна приносит свидетельство о браке и документы Абдула. Но ни один документ не может ответить на важнейший вопрос: что побуждает молодую женщину настолько связать свою жизнь с иммигрантом, которого она не любит и который не нуждается в помощи? Наверное, объяснение следует искать в том, что Анна убеждена, будто живет в несправедливом мире. Свою политическую позицию она объяснила мне в длиннейшем послании по электронной почте. С ее точки зрения, причиной иммиграционных волн является экономическое превосходство Запада. Своим браком с Абдулом она хотела внести небольшой вклад в построение более справедливого мира. Анна всегда мыслит глобальными категориями. Именно поэтому она никогда не хотела выходить замуж: «Я не могу заводить семью в таком несправедливом и поляризованном обществе».

Если бы ей снова пришлось принимать решение, Анна снова вышла бы замуж за Абдула, хотя нынче пытается как-то выпутаться из сложившейся ситуацией. Долгие и подробные разговоры об этой ситуации приносят ей временное освобождение. Иногда она говорит, что хотела бы, чтобы Абдул никогда не приезжал в Европу. Если бы это зависело от Анны, то ему следовало бы поскорее встретить другую немецкую женщину и завести с ней детей. Ведь для властей дети являются веским основанием для выдачи вида на жительство. Вскоре после того, как Анна встретила Абдула, у них почти дошло до этого. Анна была беременна. Она сделала аборт.

Хорошо, что в Германии не разрешена полигамия, иначе бы историй, подобных истории Анны и Абдула, было бы куда больше