Закон для всех или только для некоторых?

О законе, который устанавливает наказание за пропаганду нетрадиционной сексуальной ориентации и Антоне Красовском – квазипретенденте на пост главы мэрии и правительства российской столицы.

Есть достаточные основания полагать, что трюизм – строгость российских законов уравнивается необязательностью их исполнения – уже не столь актуален или не во всем и не для всех актуален, как это было, скажем, лет десять назад. Теперь принимаемые Федеральным Собранием и подписанные Президентом РФ законы исполняются, как правило, четко и неукоснительно.

Но в связи с этим возникает риторический вопрос: почему не все и не всегда? Ну, скажем, например, о законе, который устанавливает наказание за пропаганду нетрадиционной сексуальной ориентации. Речь не о том, чтобы оценивать, насколько он точен в своих формулировках. Закон принят во всех трех чтениях, действует уже не один год поэтому и отмены его в ближайшее время не ожидается.

В связи с этим возникает закономерный вопрос: из-за чего он действует так избирательно? Вот два примера недавнего времени. На Первом канале российского ТВ показали в вечернем эфире не сюжет, а большой по продолжительности фильм про английского певца Элтона Джона, человека определенной ориентации и все такое. Его наряды, его поведение таким образом могут стать примером для подражания у определенной категории телезрителей, возможно, даже с гетеросексуальной ориентацией, поскольку, как знакомо с детства, дурной пример – заразителен.

Могут возразить, что частная жизнь – это одно, а творчество – совсем другое дело. Честно говоря, испытание логикой этот тезис не выдерживает, поскольку психология человека отражается во всем, что он делает – в творчестве, в том числе, то есть, через музыку навязывается , так сказать, манерность бытования человека, живущего как бы по своим законам, в социуме и вместе с тем – вне его.

И что, скажут борцы за равноправие меньшинств любого рода, теперь и музыку Чайковского, что ли, надо запретить? А почему бы и нет! Уж насколько пуританским в определенном смысле было советское представление о культуре и всем остальном, но в фильме «Чайковский», где Смоктуновский играл классика отечественной музыки, ввели роль как бы его друга в исполнении Леонова (заметим, выбор этого артиста на такую роль снижал резкость выводов и переводил все в фарс – те, кто знал, знали, те , кто не знал, могли или не могли догадаться о том, на что им намекают.)

Вот ведь совсем недавно Министерство культуры России отказалось финансировать фильм известного иностранного кинорежиссера, узнав, что Эйзенштейн будет в нем показан не только как кинодеятель, но и как человек с особенностями понимания любви, так сказать, в греческом смысле слова. Сюда же можно добавить и то, что о Параджанове теперь говорят больше не как о режиссере, а как осужденном за неправильную ориентацию или оклеветанного за то же самое.

С другой стороны, поставили же в Большом театре балет о Нуриеве, который сбежал на Запад по тем же причинам, что и те, кто скрывал в СССР свое увлечение лицами того же пола. Да, премьера балета прошла со второго раза, просуществовала два вечера, в мае этого года ее обещали повторить, но что-то об этом ничего не слышно.

К тому же, по советской привычке – у нас этого нет, а у них – такое норма – сразу после победы Нетты Барзилай из Израиля тут сообщили, что она категорически отказалась принимать в Москве участие в одном из музыкальных фестивалей, поскольку для нее интереснее было стать в ряды тех, кто маршем пройдет в Тель-Авиве, демонстрируя свою приверженность ЛГБТ. Заметим, что отношение к этому движению – сочувственное или любое другое – это личное дело израильской певицы. И ее право выбора. При том, что сам по себе марш ЛГБТ в Израиле – нонсенс, проявление не демократии и свободы, а издержки светского устройства еврейского государства в наши дни. И ничто другое, поэтому не может быть одобрен ничем, кроме желания Израиля быть как бы цивилизованной в этом смысле страной, хотя лучше бы в этом смысле он отличался от всего остального мира.

Пример Элтона Джона – это факт, так сказать, федерального распространения. А вот есть прецедент городского уровня.

Второе воскресенье сентября в России единый день голосования. В Москве в этом году будут выбирать мэра города. Никаких сомнений нет в том, что только нынешний мэр Сергей Собянин, несмотря на его неустойчивую мягко говоря, популярность у москвичей, в очередной раз станет градоначальником. И потому, что в городе все устроено так, чтобы в мэры не прошел никто другой, кроме того, кто должен по статусу и приближенности к государственной власти. У Собянина колоссальный административный ресурс. Кроме того, ему удалось инициировать и получить в виде закона то, что теперь за главу столицы можно голосовать не только в Москве (!), а и за ее пределами. Но и это не главное, наряду с тем, что время окончания выборов, повторим, сдвинуто на два часа, то бишь, продлено. Главное тут в другом: кандидат на выборы мэра Москвы должен получить подписи 110 муниципальных (районных) депутатов. И не просто количественно, нет, эти депутаты должны представлять каждое муниципальное образование города. То есть, претендент на то, чтобы участвовать в выборах мэра Москвы, в принципе, нужное количество подписей собрать может. Но вот для того, чтобы они принадлежали муниципалам всех районов – только по отмашке свыше, поскольку в большинстве таковых основное количество местных депутатов – представители партии «Единая Россия» или тех партий, вроде ЛДПР, например, которые идут в фарватере главной партии страны.

И что мы видим? Несколько человек заявили о том, что хотели бы в качестве кандидатов участвовать в выборах столичного градоначальника. Ну и что здесь такого, может возникнуть сакраментальный вопрос? По принципу – хотеть не вредно. Почти со стопроцентной уверенностью можно утверждать, что или значительная часть тех, кто заявил о своем вероятном участии в выборной кампании на уровне города, до нее именно по формальным причинам допущены не будут, или, наоборот, самые известные из них, вроде Ильи Яшина, примут в ней участие после отмашки местных властей. Но только для того, чтобы оглушительно и бесповоротно проиграть, показав, что оппозиция в городе не имеет поддержки горожан.

И тут поучительно вспомнить в свете обозначенной здесь темы то, что среди квазипретендентов на пост главы мэрии и правительства российской столицы есть и Антон Красовский. Тот, кто открыто и постоянно говорит везде, где можно – устно и письменно – о своей нетрадиционной сексуальной ориентации. Вот тут можно даже не сомневаться, что не то, что выборную кампанию он проиграет, а не дойдет до нее. Но как говорила бывшая его хорошая знакомая Ксения Собчак – важно, как в Олимпиаде, участие, то есть, возможность донести свои требования и свою критику власти до потенциальных избирателей.

Но заметим справедливости ради, что такую возможность Антон Красовский уже не первый год имеет, выступая время от времени в вечерних выпусках эфира на радиостанции «Эхо Москвы» (передача «Особое мнение»). Почему-то ему дают здесь трибуну, которой он пользуется, чтобы в агрессивной, как водится, манере критиковать все и вся (отметим, что и это, как музыка Элтона Джона не считается пропагандой гомосексуализма, хотя ясно, что для России человек с такой ориентацией признается в определенном смысле психически нездоровым. Обратим, к слову, внимание и на то, что специфический типаж российской эстрады – Борис Моисеев – исчез из эфира, что правильно, поскольку уж он был настолько раздражающим общественное мнение своим поведением, своими нарядами и суждениями, что это уже зашкаливало общественное неприятие и становилось крайне неудобоваримым для общественного сознания.) Антон Красовский, конечно же, не Борис Моисеев, то есть, он не столь демонстративно эпатажен и неприятен, как вроде бы певец и танцор, к тому же, за ним фонд помощи больным СПИДом, общественная организация почти гуманного направления, если не иметь в виду, что страшным заболеванием кто-то заражается и из-за специфического проявления собственного сексуального влечения.

Никто не сомневается, что вероятность участия, а уж тем более – победы – Антона Красовского в выборах градоначальника российской столицы равна нулю или с сотыми долями около этой цифры. Но ему все же последовательно дают трибуну на популярной пока еще радиостанции, что сопоставимо с участием в той же рубрике Максима Шевченко, радикала, но в другом контексте.

Понятно, что Антон Красовский вовсе не страшен власти любого уровня и потому еще, что в любой момент может быть наказан по названному выше закону. И он прекрасно знает об этом, потому говорит о политике, пока ему дают такую возможность или пока считают, что он в качестве некоторой оппозиции (!), пусть и такого своеобразного качества нужен для того, чтобы показать, что в России в меру возможного можно критиковать власть. Что похоже на выпускание пара или клоунаду, если иметь в виду Антона Красовского.

Вот и выходит, что суровый закон о том, что мораль в России наравне с патриотизмом существует. Но ровно до того момента, пока его можно и не применять – этот самый закон. А нужно будет – мало не покажется, что давно и хорошо известно еще с советских времен. И не устарело до нашего времени, вернее, не могло устареть, по понятным причинам, которые даже и нет смысла перечислять, поскольку они очевидны до невероятия и четкой определенности. И не только они.

Илья Абель