Елена Пригова | У меня есть мечта… Переосмысливая Мартина Лютера Кинга

У меня есть мечта. Я не посягаю на мечту доктора Кинга, потому что у каждого человека есть своя мечта. Нет, я не мечтаю так глобально о спасении всех угнетенных, о всеобщем равенстве и братстве. Я просто мечтаю о свободе.

Да, так банально и просто – моя мечта о свободе родилась давно, и она понятна каждому человеку, который однажды прочувствовал на себе, что такое быть несвободным.

У меня есть мечта о том, чтобы люди были людьми и уважали друг друга. Я не говорю о таком высоком, как о любви к ближнему своему. У нас все уже давно по-разному трактуют понятие «ближний», потому что выбросили на свалку истории моральные основы и забыли Бога.

У меня есть мечта. Я хочу, чтобы мои дети жили в стране, за которую не было бы стыдно, потому что в стране, в которой я родилась, мне было за нее стыдно, хотя меня убеждали, что я должна гордиться ею, потому что она дала мне все и дала мне все бесплатно: образование, медицину и непременную гордость за Гагарина, Победу, Революцию… И в этом параде гордости мы тихо на кухнях говорили о Венгрии 1956-го, о Чехословакии 1968-го, о Вьетнаме и Корее. А потом грянул Афганистан, и мы замерли, потому что наших ребят отправляли туда, а обратно многие прилетали двухсотыми. И я видела матерей моих друзей, которые теряли сознание у могил своих навечно юных сыновей. И Чернобыль тоже был с его молчаливым полураспадом правды под радостный первомайский парад…

Была у меня мечта. Она у меня была с того момента, когда я решила посвятить свою жизнь самой прекрасной профессии, которая давала мне право говорить – эта профессия предполагала свободной полёт мысли, выражаемом в слове. Но мне не повезло родиться в стране, где слово было под запретом, если оно не соответствовало линии одной партии, имя которой КПСС. Как же бесконечно больно было осознавать себя винтиком в огромном механизме подавления свободолюбия. Как было сложно не опуститься до уровня пропаганды, выискивая постоянно в Эзоповом языке слова, которые пропустила бы цензура.

Была у меня мечта все бросить и уехать туда, где была свобода, о которой мы за своим железным занавесом могли только мечтать, слушая «вражеские голоса». Но жизнь распоряжалась по-своему, и мечта моя оставалась только местом долгие годы.

Была у меня мечта увидеть свою Родину свободной и я, как могла, честно работала на превращение этой мечты в реальность. И я с радостью видела развал страшного монстра, отрыжки империи, которая должна была непременно рухнуть. Она рухнула и день ее крушения стал для меня самым радостным днём тогда, когда рождалось на моих глазах долгожданное гражданское общество свободных людей. Моя мечта вскоре была задушена жестокими девяностыми с их переделом всего и вся, с лозунгами под новыми знамёнами, которые выгуливали все те же, поменяв красные флаги на разноцветье пятнадцати осколков империи.

Но я продолжала мечтать и все надеялась на чудо, на свободу, на бесконечное ощущение радости освобождения от мерзости цензуры. А потом моих коллег стали покупать, и они продавались за деньги, за подачки и обещания должностей. И приходилось выбирать между честью и бесчестье, потому что есть вещи, которые свободные люди не приемлю я никогда.

И у меня вновь появилась мечта: я решила просто уехать в страну, которая для всего мира была примером Свободы, страну, которая была домом всех свободных людей. И я материализовала эту мечту, оставив все недосказанное и отцензурированное в стране, которую я любила, но свободу я любила ещё больше…

Была у меня мечта и я ее материализовала в стране равных возможностей, подарившей каждому ее американскую мечту. Я пережила с этой страной ее трагедию 11 сентября, я видела единую нацию, объединившуюся в борьбе с террором. Я с замиранием слушала разноликую рекламу социальную, в которой люди разных pac и этнocoв с гордостью произносили «I am an American»… И я ждала счастливого дня, когда я наконец дала клятву на верность моему новому и свободолюбивому дому, когда я присоединилась к миллионам граждан самой замечательной страны в мире. И моя мечта сбылась…

Была у меня мечта познать свою новую страну. И я ее познавала вместе с моим ребёнком, начиная с самых первых шагов, потому что опыт личный незаменим в познании. Я знала все детские фильмы, читала все сказки и пела песни, а потом уровень за уровнем познавала историю страны, ее обычаи и традиции, которые становились уже моими. И я с радостью возвращалась в свой новый дом отовсюду, и мое сердце согревало такое простое «Welcome home», произнесенное в аэропорту офицером пограничной службы…

Я думала, что мечта почти сбылась, но оказалось, что моя мечта не соответствует мечте ещё кого-то, а у каждого оказалось есть своя мечта. И эти свои мечты вовсе не едины: они партийны, pacoвы, paзнoцвeтны, политкорректны, мультикультуpaлиcтичны, деверсификационны. Оказалась, что самая свободная страна вовсе не свободна от предрассудков, что она плохо знает историю и хочет ее повернуть вспять. Оказалась, что долгожданная свобода слова тоже несвободна от цензуры и партии, которая может запросто навесить ярлык на каждого, кто думает не то, что думает партия. Оказалось, что pacoвaя карта и нeнaвиcть – самый продаваемый товар, а «Назад в будущее» – самый актуальный фильм в конце второго десятилетия 21 века. Оказалось, что ложь может быть во благо в борьбе с оппонентами, а врагов можно назначать и клеймить запросто, воспитывая в людях ненависть к инакомыслию…

И тут я ощутила, что не могу дышать. Половина страны вдруг резко не смогла дышать. А потом миллионы вспомнили, что чья-то жизнь важна, а чья-то не очень, что капитализм – это плохо, а социализм – замечательно. И от этого дежавю хотелось кричать, но даже стон был не слышен.

И тогда у меня вновь появилась мечта. Эта мечта была о равенстве и свободе для всех. А великий сын американского народа Мартин Лютер Кинг рассказал мне практически о моей мечте. И неважно, что его мечта была мечтой чepнoкoжeгo гражданина, боровшегося за pacoвoe paвeнcтвo. И неважно, что он не употреблял такое искажающее смысл pacы «aфpoaмepикaнeц», а называл свою pacу так, как она называется. Для меня, бeлoй жeнщины, его слова о его мечте стали моей мечтой.

У меня есть мечта: я хочу думать и писать, пользуясь самым главным правом на Свободу Слова, которая непреложна, как Первая поправка нашей Конституции. Я хочу быть защищена Второй поправкой, потому что она сегодня так важна. Я хочу, чтобы люди понимали, что мы все равны в своих правах, но и в обязанностях тоже. Я хочу, чтобы болезнь лeвизны, ставшая пандемией похлеще коронавируса, оказалась излечимой…

У меня есть мечта: я хочу, чтобы каждый, разрушающий сегодня нашу великую мечту о равенстве и свободе, уничтожающий страну, которая является нашим домом, поднимающий красные знамёна и восхваляющий марксизм, каждый ненавидящий и становящийся на колени, поджимающий плакаты о расовых привилегиях, просто почаще вспоминали о мечте Великого Гуманиста и Гражданина, постоянно напоминающего нам, что мы все Люди…

28 августа 1963 года Мартин Лютер Кинг произнес свою самую пламенную речь, которая потрясла США, — «У меня есть мечта»:

«Да зазвенит свобода, и когда случится это… когда свободе мы звенеть позволим, когда звенеть позволим ей со всех сторон и сел, со всех городов и штатов, тогда приблизим мы тот день, когда все чада Господа Бога нашего, чepныe и бeлыe, иудeи и нeeвpeи, кaтoлики и пpoтecтaнты, смогут, сомкнув руки, спеть слова из старого церковного гимна: «Мы свободны, наконец! Свободны, наконец! Благодарим тебя, отец, мы свободны, наконец!»

Если моя мечта созвучна вашей мечте, то мы уже сила, мы уже готовы защищать нашу мечту, и мы о ней громко скажем!