Рабский караван

Прогресс крепчал. Жители Хьюстона и других американских городов преклонили колена перед толпой афроамериканцев, прося простить их за годы былого рабства. Толпа людей с темной кожей кивала головами. Прощение было дано.

Photo copyright: yashmori. CC BY 2.0

В казачьей песне есть такой куплет:

Ой-ся, не ойся, ты меня не бойся!
Я тебя не укушу, ты не беспокойся!..

В голове крутилось, что там, в Штатах, творилось нечто подобное. Смешно немного, но смеяться не хочется. Может. потому, что каждая из сторон довольно крепко боялась другую. Вопрос – почему?

Я хочу познакомить вас с человеком достаточно известным, достаточно мягкосердечным, с достаточно крутым и спокойным нравом, умеющим решать и делать. Это Дэвид Ливингстон, сын уличного торговца из Глазго. Когда ему исполнилось 10 лет, он пошел работать на фабрику, а затем поступил в колледж, где готовили миссионеров.

Там же он нашел цель всей жизни: стать священником, нести слово Творца в далекие страны. Он женился на дочке своего учителя и океанский корабль понес их через моря, в далекую Африку, где жили люди из разных племен и разного цвета кожи. Дэвид стал учить их наречия: иначе как рассказать им о мудрых евреях и злом фараоне, закрывшим перед ними ворота рабства, о том, как Авраам узнал Творца и перестал поклоняться дереву и камню…

Африка была как Африка: однажды на Дэвида напал раненый лев и сильно повредил плечо молодого пастора. Спутники поспешили к нему на помощь, зверюга убежала. А Ливингстон, сохраняя трезвый взгляд шотландца, продолжал постигать здешние коды. Паровозы не дымили, для дилижансов в сельве не было места. Единственным надежным транспортом был караван рабовладельцев. Португальцы с мачете и ружьями отлично знали, у каких вождей можно выменять живой товар и какой капитан может сбросить трап, чтоб принять туда похищенных людей, испуганных и исхудавших…

«Бвана Дэвид» не напрасно учил здешние языки. Однажды, «купив билет» на караван, он разговорился с мальчиком, похищенным или проданным за бесценок.

– Как тебя кормят? – спросил наш миссионер для затравки разговора. И услышал неожиданное:

– Мое сердце болит день и ночь. Вот так, день и ночь…

Ливингстон понял, что теперь будет бороться с позором рабства. Он себе это обещал, а у таких людей, как он, это значит – запечатано…

Вернемся теперь к началу разговора.

Современная африканская интеллигенция, т.е. люди с умом и совестью, вышла, говоря фигурально, из плеча Ливингстона, покалеченного львом. Таких людей нужно искать не на помойных баррикадах. Там крутят спектакль на уровне театра юного зрителя под названием «Красный галстук». Толстые белые и толстые негры лениво пытаются что-то крушить. Хлопотливый тендер привозит в район расовых волнений колу и сэндвичи, чтоб обожранных деток не хватил бульмас от недоеда. Подбегают бойкие ребята и начинают тендер грабить, с отвращением кусая концы булок. Помрежи этого действа пытаются всунуть в толпу звонкие речевки. Но люди с камерами ухнули в летаргию. Чего снимать, коли нечего снимать?

ДВОЙНАЯ ЛОЖЬ

А знаете, Дэвид Ливингстон совсем не устарел. Позор рабства действительно существует. Без кавычек. Во всей своей первозданной жути.

ОТПИСАЛИСЬ…

Что такое раб сейчас? Добрый старый Гугл просветил: «рабство – это «нахождение человека в собственности другого человека». Признаки: тотальное ограничение его прав, свободы, неприкосновенности и пр.

В эту категорию попадают «Дети-солдаты» в Камбодже и Африке, насильственный брак, сексуальное принуждение и несвобода, безразмерный рабочий день и пр.

В настоящее время рабство запрещено во всех странах, – формально, для советской галочки. Но по факту ужас: в нынешнем мире сидят под замком находятся от 20 до 36 млн. человек, т.е. намного больше, чем в эпоху «Хижины дяди Тома»…

Пора ввести в обиход термин «Современные рабы». Эта не та публика, что пляшет на помойках. У этих людей нет голоса. Их держит за горло дядя Страх.

В таком рабстве, в России, например, находятся, по скромным подсчетам, 794 000 человек. Они не лезут давать интервью. Они мечтают о побеге.

Хотите историю с хорошим концом? Их реально, не так уж много, поэтому повторюсь. Как-то раз я пришел в нашу синагогу на вечернюю молитву, и увидел, что у окошка сидит здоровый молчаливый негр. Он склонился над еврейской книгой, учился.

Я – спросил: – Кто это?

Мне ответили:

– Это принц.

– Принц чего?

– А мы знаем? Его мать – королева в Центральной Африке или в Сахаре. Средства позволяют, она посылала сына в Кембридж и прочие подобные места. Теперь он захотел пройти гийюр. Недавно его приняли в ешиву, которая находится в Старом городе. Теперь сидит, готовится…

На Святой Земле бывает всё, это я уже усвоил.

В русских сказках герою часто предстоит нелегкий выбор. Нелегкий, это хорошо. Хуже, когда направо шалман и налево шалман, и двери нараспашку. Слово древнее, с благородными тюркскими корнями. В словаре Ефремовой имеется пояснение: низкопробный кабак, открытый спозаранку, бардак, бандитская хавира…

Рой липких мух влетел в наше окошко. Недавно в Тель-Авиве поминали ставшего почти святым Джорджа Флойда. Дирижер этой встречи, Шакед Морг воскликнула:

– Давайте встанем вместе на колени, в память о Флойде!

И участники склонились перед погромщиком.

Недавно я получил на мэйл список его судимостей:

– Пойман во время кражи.

– Срок за хранение наркотиков.

– Дальше по мелочи: 30 дней ареста, 240 дней тюрьмы.

– Джорджа со товарищи зацапали во время грабежа. Получил 5 лет, но вышел раньше, т. к. сдал всех подельников.

– Последний подвиг: приставил пистолет к животу белой беременной женщины:

«Плиз йор мани, квик!»

Святые, которых мы выбираем…

Ну, кланялись же Ленину, а он расстреливать любил.

Эзра Ховкин
Источник