Путинская Россия напоминает мне о том, как я подвергался цензуре в отделе шуток

Недавно я проводил свое бродвейское сольное представление под названием «Счастливы в смехе» (Happily Ever Laughter) в театре Лос-Анджелеса. Рассчитывая сорвать аплодисменты (на это надеется каждый профессиональный комик), я рассказал анекдот: «На Украине появилось новое мороженое под названием „Путин – хапуга и ворюга“. Его привкус отнимает у вас свободу, причем вам даже не нужно это мороженое есть. Вам его просто затолкают в глотку».

Толпа покатилась со смеху, и мне пришло в голову, что такой шутки у меня не было лет 25. В тот момент мне стало понятно, почему люди смеются: хорошая шутка только на 10 процентов шутка, а на остальные 90 процентов она – правда. А правда заключается в том, что действия Путина в России сегодняшней, когда он ограничивает свободу самовыражения, очень похожи на то, что пережил я, когда работал эстрадником в бывшем Советском Союзе.

Будучи советским комиком, я подвергался цензуре в «отделе шуток». Вообще-то это был отдел юмора аппарата цензуры при советском Министерстве культуры. Мне кажется, они надеялись на то, что к тому времени, когда ты закончишь называть свое имя и фамилию, все силы у тебя иссякнут, и ты уже не сможешь рассказывать свои шутки. Раз в год нам приходилось передавать свои материалы на утверждение в отдел юмора. Во время представлений нам запрещалось хотя бы на йоту отходить от утвержденного материала. Импровизировать было нельзя, даже когда раздавались реплики из зала. Если кто-то из аудитории начинал кричать, я говорил: «Вернись через год, у меня будет для тебя утвержденный властью ответ».

У нас даже были весьма строгие указания насчет того, что можно представлять на утверждение. Нам нельзя было писать шутки о власти, политике, сексе и религии. Обо всем остальном – можно. Мы могли шутить о тещах, о животных, о рыбах. Но о теще много шуток не придумаешь. Если тебя не достанет власть, она-то уж точно достанет.

Так что я рассказывал то, что было утверждено, потому что мне хотелось жить. Типа шутки о маленьком муравье, который женился на слонихе. После первой брачной ночи слониха умерла. Маленький муравей опечалился: «Ну вот, одна ночь удовольствия, а теперь до конца жизни могилу копать». Эта шутка прошла рогатки цензуры, и мне официально разрешили давать представления в зоопарке.

А вот пара шуток, которые цензуру не прошли. Советское правительство боролось с алкоголизмом, потому что это была серьезная проблема, которая постоянно усиливалась. Так вот. Партийный босс приходит на завод и говорит одному из рабочих: «Если бы ты выпил стакан водки, то смог бы сегодня работать?» «Думаю, смог бы», – отвечает рабочий. «А если бы два стакана водки выпил, смог бы работать?» «Думаю, смог бы». «А если бы три?» «Ну я же здесь, и работаю», – отвечает рабочий. Эта шутка не прошла.

Или еще одна про покупку автомобиля, которая мне показалась смешной. В то время ждать очереди на покупку машины в советской России приходилось годами. Человек приходит в автосалон и говорит: «Я хочу купить машину». Продавец отвечает: «Ладно, запишитесь в очередь и через 20 лет приходите за машиной». Человек спрашивает: «Утром приходить или вечером?» «Да какая разница, это же через 20 лет будет», – отвечает продавец. «Э, нет, в то утро моя очередь на сантехника подойдет». Эта шутка тоже не прошла.

Они контролировали 250 миллионов человек, промывая нам мозги с самого рождения. И у этой машины не было цикла нежного отжима. Это была грубая стирка, причем с крахмалом. Когда я был маленький, папа сказал мне, что я вырасту и стану таким же как он – подозреваемым. Он определенно был в поле зрения КГБ (это название расшифровывается как «кому-то грустно будет»), потому что хотел знать больше, чем говорили обычному советскому гражданину.

Отец был опасен для режима, потому что по ночам, когда все спали, он слушал «Голос Америки» на коротковолновом приемнике. По утрам его считали преступником, потому что он придумывал шутки. Он говорил мне: «В советской России утверждают, будто у нас есть свобода слова. А в Америке у них есть свобода после произнесенных слов. Вот такое чудесное маленькое отличие».

В те дни советская власть хотела контролировать всю информацию, которую получали люди, потому что информация – это сила. Я тогда шутил, что у нас на первых телевизорах было два канала: на первом канале была пропаганда, а на втором был офицер КГБ, который говорил тебе, чтобы ты переключился на первый канал.

Это смешно, но это правда. Это старая, но проверенная формула, которой пользуются диктаторы: разделяй и властвуй. Власть избавляется от всего того, что может повлиять на людей. В этом случае она остается единственным источником информации, и это ключевая часть общего плана. Путин – как игрок в шахматы. Он понимает, что есть стратегические ходы, которые ему придется делать, а также определенные элементы, которые ему надо контролировать, чтобы обладать абсолютной властью. И средства массовой информации являются одним из таких элементов. Так в то время функционировали все старые российские режимы – ленинский, сталинский и всех прочих парней с густыми бровями.

Я вижу, как то, с чем я сталкивался в молодости, снова начинает происходить в России. Есть новый закон, предписывающий блогерам регистрироваться в органах власти. Кроме регистрации, блогеры обязаны отказаться от анонимности.

Путин подписал еще один закон, в соответствии с которым богохульство на телевидении, в кино, в книгах и пьесах вносится в разряд противоправных деяний. Любую публикацию с элементами богохульства следует представлять в опечатанном пакете. Но есть опасность, что автора тоже доставят в опечатанном пакете.

Из-за таких ограничений «Твиттер» в России не привился так, как в США. Наверное, это из-за того, что в Америке, если у тебя много последователей, то ты считаешься популярным. Если у тебя есть последователи в России, это значит, что ты под наблюдением, а они не последователи, а преследователи.

Путин пытается сделать такие изменения трудноуловимыми. Точно так же фармацевтические компании США поступают в своей рекламе. Они убеждают тебя, что твоя жизнь будет лучше, если ты станешь принимать их препараты. А потом они скрывают побочные эффекты за красивой музыкой, кадрами счастливых людей и изображениями, отвлекающими тебя от тяжести ситуации.

Реклама «Сверхсила Путина» может быть такой: порцию Путина на ужин – и гробовщик тебе, послушному, не нужен. Он защитит тебя от империи зла, от всяких там «Семейств Кардашян» и «Милашек Бу Бу» (американские сериалы – прим. перев.). Но есть некоторые побочные эффекты – типа потери друзей и семьи, переселения в холодные края, сильного стресса, депрессии и бездомности. Если ты лишен свободы более чем на год, держи рот на замке. Доктор может прописать тебе переезд в другую страну. Скажи доктору, пусть тоже заткнется. У тебя может появиться бессонница, или вариант вообще не проснуться.

P.S. Этот материал не проходил цензуру в отделе шуток.

Яков Смирнофф – американский комик, Huffington Post
Перевод Inosmi.ru