Право и ненависть

Много занимаясь сейчас историей убийства Рабина и судьбой Игаля Амира, я все больше задумываюсь об истоках тяжелой, искренней и неугасимой ненависти к Амиру наших левых – так ярко проявившейся в свое время их безумной истерикой, «вакханалией подлости» (Дов Конторер), когда Амир и Лариса Трембовлер решили соединить свои судьбы – и вспыхивающей заново каждый раз, когда речь заходит о его освобождении.

Ненависть к убийце (речь, разумеется, о тех, кто искренне верит в официальную версию, что Рабин погиб от пули Амира)? – Но и доли такой ненависти вы не услышите в голосе левых, когда речь заходит об арабских террористах – никого из левых не волновало, что Самир Кунтар, да сотрется его имя, размозживший прикладом голову четырехлетней девочке, трижды женился в израильской тюрьме и был освобожден по обмену. А что тогда говорить о любимце израильских левых Маруане Баргути, комфортно отсиживающем пять пожизненных заключений за гибель пятерых израильтян в организованных им терактах? О Маруане Баргути, которого регулярно навещают в тюрьме арабские депутаты Кнессета и которому великий человеколюбец Амос Оз подарил свою книгу с дарственной надписью – пожеланием увидеть его на свободе? Когда время от времени возникает идея сделать Баргути преемником престарелого Абу Мазена на посту «раиса» – разве кто-то из левых заикнется о пяти пожизненных руководителя «Танзима» и о том, что он должен сдохнуть в тюрьме? – Нет: само собой разумеется, что в этом случае он немедленно будет помилован и освобожден…

Тогда, может быть, Амира так ненавидят, потому что «еврей убил еврея»? – Да ну, левых никогда не волновали такие пустяки! Разве еврейство мешало левым выдавать англичанам бойцов Эцеля и Лехи во время «Сезона»? Разве еврейство помешало самому Рабину стрелять по «Альталене» и убить шестнадцать евреев, в том числе выживших в Шоа, и приехавших воевать за создание Еврейского государства? Стрелять в евреев – и гордиться этим годы спустя…

Может быть, левые не могут простить, что «Игаль Амир убил надежду на мир»? – Бросьте. Даже самые упертые левые давно забыли эту мантру – всем понятно, что никакого мира соглашения Осло принести не могли. Не случайно в нынешнюю предвыборную пору левые и не заикаются о возобновлении «мирного процесса» в случае их, не дай Бог, прихода к власти: голосов под этот лозунг уже не набрать…

Тогда, может быть, покойный премьер был народным кумиром, всеобщим любимцем – или хотя бы идейным вдохновителем тех же левых? – Нет, ни то, ни другое. Подлинным вдохновителем ословских соглашений и гуру левых был Шимон Перес, чьи фантазии о «Новом Ближнем Востоке» разбились о реальность еще при его жизни. Попытки создать культ личности Рабина быстро провалились; из наскоро изобретенного «наследия Рабина» осталось только его заявление о том, что «не было ни одной «катюши» (из Газы) и не будет ни одной «катюши»» – фраза, которая с гневом и насмешкой вспоминается при каждом обстреле Израиля хамасовскими ракетами. Давно уже не «катюшами».

А настоящее наследие Рабина – две тысячи погибших, десять тысяч раненых, три военных операции в Газе; миллиарды, потраченные на безопасность и нынешняя тупиковая ситуация – знакомо каждому вменяемому израильтянину…

Мне кажется, подлинные причины ненависти левых к Игалю Амиру лежат глубже.

С первых дней существования государства левые отцы-основатели считали Государство Израиль своей частной собственностью, которой они могут распоряжаться, как захотят. А Земля Израиля была для них просто территорией, на которой это государство расположено и которой они также могут распоряжаться по своему усмотрению. Святость Земли Израиля? Принадлежность ее всему еврейскому народу? – Да о чем вы вообще?! Это же все сказки и архаика!

Если у основателей государства еще были какие-то сантименты по отношению к этой «архаике», то у их наследников, получивших сначала социалистическое кибуцное, а позднее университетское, то есть левое, воспитание и образование – никаких сантиментов не было. Конечно, хорошо бы иметь территорию пошире – в первую очередь из соображений безопасности и экономики – но нет и никакой проблемы в том, чтобы сделать Землю Израиля предметом торга, валютой, которой можно расплатиться за обещание, что нам разрешат жить на маленьком клочке нашей земли.

Того, что их собственное право жить даже на этом клочке основано на той же самой «архаике» и ни на чем другом, израильские левые не понимали тогда и не хотят понимать сейчас. Поэтому после невероятной, фантастической победы в Шестидневной войне готовы были израильские руководители немедленно вернуть арабам освобожденные части Земли Израиля за бумажку со словом «мир». Поэтому до сих пор не в состоянии наши левые выговорить сами названия «Иудея» и «Самария» – для них это просто лживое европейское «Западный берег» или вообще «оккупированные территории»…

И не было и тени сомнения у Моше Даяна в собственном праве отдать, со словами «Зачем нам этот Ватикан?», Храмовую гору в управление Вакфа побежденной Иордании. Храмовую гору, святыню нашу – где теперь хозяйничают арабы, уничтожая бесценные свидетельства нашего присутствия там – а еврею нельзя даже прошептать молитву! Даже тени сомнения не было у внука раввина в том, что принадлежит Храмовая гора не ему, небожителю, лично – а всему народу Израиля, две тысячи лет молившемуся и повторявшему ежедневно: «В будущем году – в Иерусалиме»…

Первое потрясение левые пережили в 1977-м, когда пришел к власти Ликуд – «чахчахим», «асафсуф», «амха». Панику левых и их крики о надвигающемся на Страну «фашизме» – как же иначе! – можно было понять: безраздельная власть неминуемо выскальзывала из рук. Но «джентльмен» Бегин не сделал того, что обязан был сделать: не провел реформы и не сменил госаппарат. Кого бы ни избирал народ – настоящая, глубинная власть осталась и остается в руках левых, и после «судебной революции» Аарона Барака, заявившего, что «все подсудно» самоизбираемому БАГАЦу, оформилась едва ли не юридически. И левые еще больше укрепились в своем убеждении, что они – подлинные, по праву первородства, хозяева Страны.

Именно так – по-хозяйски, по-большевистски, по-хамски – вел себя Рабин, продавливая безумные соглашения Осло. «Они не колышут меня и колыхать не будут», «можете крутиться, как пропеллеры» – так говорил он народу, избравшему, после массированной «промывки мозгов», даже не его лично, но партийный список, который он возглавлял. Причуды израильской «демократии»… По существу, Рабин был узурпатором – узурпатором не государственной власти, но права распоряжаться Землей Израиля. Принадлежащей всему еврейскому народу – и только ему.

Именно поэтому, думаю, впадают в истерику левые при упоминании имени Игаля Амира, мгновенно забывая свои собственные лозунги о правах человека и о равенстве всех перед законом, именно поэтому не утихает их ненависть. Потому что так страшно и однозначно оспорил он их привычное, присвоенное право самовольно распоряжаться нашим общим наследием…

И именно поэтому был принят в 2001-м году дикий, средневековый «закон Игаля Амира», запрещающий комиссии по помилованию даже рассматривать возможность смягчения наказания для него – в отличие от арабских террористов-убийц или уголовников с тем же пожизненным заключением, которых обычно освобождают после отбытия 20-25 лет – и, разумеется, не в одиночке, как Игаль. Закон, повторяю, дикий и средневековый – потому, что принят персонально для одного человека, и потому, что действует ретроактивно. В нарушение фундаментальных принципов права.

Но когда, собственно, левых это волновало?

Юрий Фридман-Сарид
Источник