Игорь Цесарский | “Полицейские и воры”

Из цикла “Привал на обочине”

Полицейский и губернатор — опасные в нашем штате Иллинойс профессии. Первые легко могут схлопотать пулю на чикагском Саутсайде. Вторые — тюремную камеру: будто бы коррупция чисто чикагская напасть. Совсем как на моей малой родине — воровала вся страна, а дело было названо “узбекским”.

Но я собирался повествовать отнюдь не о коррупции и пулях, которые, согласно Бобу Марли, находят шерифов, а уж потом, неведомо как, их помощников.

Итак, в 2002 году обе партии, эдаких два взаимодействующих сосуда, боролись за губернаторское кресло штата Иллинойс, к коему, как уже догадались мои иногородние читатели, и приписан не стольный, но очень большой град Чикаго. Демократов представлял Род Б., сын сербских иммигрантов со щечками упитанного хомячка, занесенный в большую политику не столько ветрами с Мичигана или Дуная, сколько правильной родней супруги. Республиканцев — высоколобый главный прокурор Джим Р. с внешностью беспорочного бойскаута.

Прессу, в том числе этническую, активно зазывали на предвыборные мероприятия, на которых благодаря донорским щедротам можно было не только послушать, но и покушать.

Даже если бы я ни сном ни духом не ведал о партиях и их выдвиженцах, то, побывав и у того и у другого, я без раздумий поставил бы на прокурора. Дресс-код его актива вызывал большее доверие, нежели аляпистые наряды приверженцев демократического кандидата.

И вот наступил “час Х” — день выборов. Помощница уходящего губернатора, вездесущая Пэгги приложила немало усилий, чтобы мы пришли поддержать Джима. В гостиницу “Хилтон”, куда были приглашены сторонники прокурора, мы поехали в следующем составе: я с женой и два моих старших товарища — ветеран Второй мировой, назовем его Адамом, и репортер нашей газеты, назовем его Стэном. Товарищей я подобрал по дороге, учитывая их безлошадность, т.е. отсутствие личного транспорта.

Пэгги, потряхивая светлыми буклями на голове, встретила нас радушно. Кроме коллег с чикагского телевидения на польском языке, с отрешенными лицами налаживающими свои телекамеры, представителей неанглоязычных изданий более не наблюдалось.

Мы заняли столик в заполненном отнюдь не до отказа зале, и я пошел купить по бокалу вина — у республиканцев с халявной выпивкой не очень складывается. За неспешным разговором мы стали ждать результатов голосования.

Стэн развлекал нас историями своей богатой репортерской биографии, сделавшей своеобразный зигзаг в нашем городе Дэйли, Опры и Ал Капоне. Отсутствие какого-либо багажа английских слов и выражений Стэн компенсировал не частой среди соотечественников от 60 и выше улыбкой и пожеланием, которое нравилось абсолютно всем. “Биг мани фор ю”, — говорил он с добродушным смешком и никто, разумеется, не возражал.

Когда я пошел за очередной порцией красного вина, появились первые результаты выборов, повергшие собравшихся в уныние. Цифры были явно не в пользу Джима.

— Ну что, друзья, — сказал я, ставя бокалы на стол. — Кажется, наш проигрывает.

— Старик, я же тебе говорил, что он продует, — с ходу заметил Стэн.

— Я думаю, что мы тут уже посидели, — глубокомысленно сказал наш дедушка-ветеран, подняв вверх тронутый артритом палец.

Тут у нашего столика остановилась Пэгги, по которой трудно было определить, насколько ее беспокоит надвигающееся поражение.

— Вэри бэд, — сказал ей Стэн и, поднявшись, приобнял ее за плечи.

— That’s ok, — ответила она и далее развила мысль о том, что в жизни случаются и поражения.

— О чем она? — спросил дед Адам.

— О том, что жизнь на этом не кончается, — перевела моя жена.

— Да-да, — согласился уважаемый ветеран и посмотрел на часы.

Я снова отошел от нашего стола — посмотреть меняющиеся на телеэкране цифры с процентами проголосовавших. Увы, разрыв между соперниками оставался прежним. Джим, короче, пролетал…

А тем временем разговор за нашим столом приобрел неожиданный характер. Адам вспомнил, что кто-то из его знакомых говорил, что прокурор не любит евреев. Я поинтересовался: высказывал ли он это публично. Может, я пропустил? Вдруг он антисемит или вообще, не приведи господь, расист…

Адам уклонился от ответа. А Стэн поддержал его тем, что озвучил пожелание, созревшее у них в ходе потерявшего градус радости застолья, — поехать к другому кандидату. Тем более что политически подкованный Адам подкрепил это тем, что мы-де должны быть дружными с обеими партиями.

— Это недалеко, — успокоил меня Стэн.

Сошлись на том, что мы с женой отвезем их к месту сбора сторонников Рода, а сами поедем домой.

Когда мы подъехали к большому складскому помещению, где, в отличие от республиканцев, “по-демократически” следили за итогами голосования сторонники Рода, из его недр раздавалась бравурная музыка и прочие звуки бурного веселья. Сгрузив своих старших товарищей у входа и пожелав им полноценного отдыха, мы с женой поехали домой.

Наутро первым позвонил мне Стэн.

— Старик, ты зря не остался! Мне там пришлось пить и за себя и за тебя! А столы какие были!.. И никаких тебе денег за вино! Я сделал снимки с Родом, напечатаю — пришлю. Теперь нам с ним надо будет дружить.

С новым губернатором мы так и не подружились. Ни во время его первого срока, ни во время второго. Ни сейчас, когда он отбывает “третий” срок… уже в тюрьме.

Да, опасно быть в Иллинойсе губернатором!

Игорь Цесарский