Подлинный смысл очередных плохих новостей из Китая (“The Financial Times”, Великобритания)

Как трактовать сообщаемые из Пекина показатели, которые то и дело не оправдывают ожидания рынка?

Последний пример — августовский индекс PMI, пересмотренный в сторону снижения сегодня утром и показывающий, что инвестиционные намерения производителей достигли самой низшей точки за девять месяцев.

Рост валового внутреннего продукта в этом году может не достичь запланированных китайским правительством 7,5 процентов, что станет самым низким показателем за два десятилетия. На одном полюсе — «медведи», которые предвидят давно ожидаемый коллапс. Другие же считают, что происходит относительно мягкая посадка. Некоторые утверждают, что циклу нужно дать дойти до конца, но не следует подвергать себя риску диспропорций, которые могут быть вызваны новыми мерами стимулирования экономики. Еще одна группа озабочена долгосрочными проблемами восстановления баланса экономики.

Пытаясь пробраться через эту трясину советов, следует помнить о том, что замедление роста Китая является сочетанием относительно долгосрочной структурной трансформации и судорожной политики «расширяй-сокращай-расширяй», проводимой после финансового кризиса 2008 года. Все это началось с принятой четыре года назад программы стимулирования, за которой последовали меры сдерживания перегретой экономики и, в последнее полугодие, мягкая экспансионистская политика, призванная преодолеть трудности, связанные с проблемами еврозоны и вялым восстановлением экономики США.

Но более долгосрочная структурная трансформация Китая предполагает переход к более устойчивой модели роста, которая подходит созревающей экономике, — более инновационной и менее ресурсоемкой. Структурная трансформация должна была начаться гораздо раньше, но меры стимулирования экономики, принятые в 2008 году, вновь подтолкнули рост к неподдерживаемым двухзначным отметкам, хотя следовало обеспечить постепенное снижение примерно до 8 процентов.

Трансформация характеризуется двумя взаимосвязанными процессами смещения точек равновесия. Первым является смещение точки пространственного равновесия путем переноса коммерческой активности с побережья на внутренние районы страны и с сельских районов на городские. Вторым — смещение точки макроэкономического равновесия посредством переориентации с внешнего спроса на внутренний, а постепенный переход от инвестиций к потреблению в рамках внутреннего спроса является лишь одним из его аспектов. Это двойное смещение точек равновесия не должно восприниматься как самоцель. Сравнительный опыт учит нас, что дисбаланс часто бывает связан с успешными процессами роста, а их роль и продолжительность могут быть разными.

Смещение точки пространственного равновесия является результатом растущего спроса на услуги и товары со стороны растущего среднего класса и старения населения на фоне быстрой урбанизации. Эти тенденции усиливают внутренний спрос относительно внешнего. Центральные провинции с улучшенным транспортным сообщением постепенно станут играть более важную роль в качестве моста между побережьем, развивающимся за счет торговли, и внутренними районами, развивающимися за счет потребления. При том, что зарплаты и цены на недвижимость там ниже, чем в прибрежных районах, привлекательным становится обслуживание как отечественной экономики, так даже и некоторых экспортных отраслей из центрального региона.

Определенные аспекты смещения точки пространственного равновесия уже налицо. Во внутренних районах Китая отмечается более быстрый рост, чем на побережье, хотя последние тридцать лет было ровно наоборот. В относительно малоизвестных провинциях — таких как Внутренняя Монголия, Хунань, Сычуань и Гуйчжоу — рост в прошлом году составил не менее 14 процентов, а между тем, из мощных производственных центров Китая на побережье сообщается о сокращении числа заказов.

Именно эта двойная динамика интригует иностранных инвесторов, стремящихся, как и прежде, получать 20-процентные прибыли по мере созревания прибрежных мегагородов. Такие провинции, как Хэнань или Хунань по численности населения вошли бы в первую мировую двадцатку наряду с суверенными государствами, а в агломерации Чунцина столько же жителей, сколько во всей Венесуэле или почти в шесть раз больше, чем в Сингапуре.

Макроэкономическая переориентация с внешнего спроса на внутренний произошла раньше, чем ожидалось, поскольку масштабные меры стимулирования экономики, принятые в 2008 году, поглотили значительную часть излишков сбережений, которые в 2005-08 гг. обеспечивали крупное положительное сальдо. В результате положительное сальдо Китая резко сократилось — с 8% пять лет назад до примерно 2% в прошлом году.

Однако озабоченность кажущимся дисбалансом между низким уровнем потребления и высоким уровнем инвестиций, рассчитанных как доли ВВП во внутреннем спросе, преувеличена. Отчасти это связано с искаженной статистикой по расходам — включая недооценку роли коммунальных услуг в личном потреблении и раздутые цифры по инвестициям. Таким образом, уровень потребления как доля ВВП может быть недооценен на целых 10 процентных пунктов валового внутреннего продукта. Также эта озабоченность преувеличена потому, что личное потребление продолжает расти беспрецедентными темпами в 8-9 процентов в год, невзирая на глобальные кризисы.

По мере того, как ненормально высокий уровень инвестиций, связанный с мерами 2008 года по стимулированию экономики, сокращается, доли потребления и инвестиций выйдут на более умеренный уровень. Восстановлению баланса расходов способствует и пространственное смещение точки равновесия, поскольку во внутренних районах страны более высокое отношение потребления к ВВП, чем в прибрежных. Но в условиях ускорения урбанизации этот процесс растянется на десятилетие.

Так что же должен делать Китай в связи с этим? И должен ли что-то делать вообще?

Реальность такова, что сокращающийся внешний спрос и корректировка объема запасов, обусловленная снижением темпов роста, сократили перспективы роста больше, чем ожидалось, как минимум на 1 процентный пункт. Мягкая экспансионистская политика связана с меньшим риском теперь, когда уровень инфляции стал более умеренным, но в данных обстоятельствах она не так эффективна.

Существенные корректировки официальных обменных курсов и процентных ставок не являются реалистическими вариантами, поскольку противоречат долгосрочным целям, хотя недавние реформы, направленные на повышение гибкости, являются шагами в верном направлении. Однако большего можно добиться, если поддержать восстановление пространственного равновесия посредством строительства доступного жилья и либерализации политики в сфере трудовой миграции.

Имело бы смысл и смягчение воздействия нынешнего рецессионного давления посредством фискальных реформ, которые бы усилили сектор социальных услуг. То же касается и дополнительной поддержки частного сектора посредством диверсификации источников финансирования и упрощения выхода в те сферы экономики, где доминирует государство. Такие действия способствовали бы достижению желаемой структурной трансформации.

rus.ruvr.ru