Евгений Майбурд | ПОЧЕМУ устарела статья Хайека «Почему я не консерватор»

Мои комментарии к статье.

За примерно лет 70, прошедшие после написания Хайеком статьи, в мире и особенно в США произошли большие идеологические перемены. Сам Хайек заметил, что в Америке слово «либерализм» имеет тенденцию обозначать не просто нечто отличное от классического понятия, но приобрело смысл буквально ему противоположный.

Сегодня эта тенденция – давно свершившийся факт. Грубо говоря, «либералы» сегодня это однозначно этатисты всех оттенков (коих не так и много). Слово «либерал» стало просто ругательным у тех, что все еще привержен принципам свободы. Как и почему это произошло, я коротко писал в обзоре книги Ротбарда на своей странице в ФБ. Фактически, я цитировал Клейна, который назвал все главные моменты кражи термина, и повторяться здесь не вижу смысла. Просто примем это как исторический факт.

Хайек также недоволен заместившим его названием «либертарианцы». Почему – он тоже объясняет, пересказывать не буду. Наиболее адекватным термином для «партии свободы» он называет: ВИГИ (в исконном смысле слова, ибо со временем прежних вигов не стало). К несчастью, как видно, он не знал, что этот термин уже тоже был извращен в Америке.

Политическая партия вигов от самого своего основания в 1832 г. была этатистской. Они продвигали широкое использование государства для финансирования строительства каналов, дорог и других объектов инфраструктуры. Они называли это: «американский путь», хотя принципы их прямо противоречили Конституции страны. Их долголетним лидером был Генри Клэй. Он несколько раз баллотировался в президенты, но всегда проигрывал партии Джефферсона – Джексона (официальное название: Демократическая партия). Подчас виги получали большинство на выборах в Конгресс, и Клэй становился спикером Палаты или государственным секретарем в правительстве. Тем не менее, ни один их билль в русле ««американского пути» не прошел и не стал законом.

Со смертью Генри Клэя в 1852 г. партия вигов быстро распалась. Что было дальше с этатистами, вопрос другой. Фактом остается, что вплоть до 1860 г. в Америке существовало конституционное федеральное государство, которое принято называть «джефферсонианским» или «джексонианским» (по имени Эндрю Джексона, продолжателя дела Томаса Джефферсона).

Вспоминая довоенный (до Гражданской войны) период истории, современный историк Джеффри Хаммел цитирует современного же историка Дэвида Дональда: «Ослабление власти федерального государства после конструктивного централизма администрации Джорджа Вашингтона до слабосильной зыбучести правительства Джеймса Бьюкенена настолько известно, что и повторять это не требуется… Больше того, национальное государство слабело не ради усиления штатных правительств, потому что их власть тоже снижалась… К 1850-м влияние государства на всех уровнях достигло низшей точки». И сам Хаммел продолжает: «Соединенные Штаты, уже одна из самых процветающих и влиятельных стран на земле, имела практически наименьший и слабейший государственный аппарат».

(Джеймс Бьюкенен был президентом США от Демократической партии вплоть до вступления в должность в 1861 г президента Линкольна).

Сегодня все, кто отстаивает возврат к принципам Конституции, начиная с размеров и полномочий федерального государства, называют себя консерваторами. Поэтому определение Хайека: «Консерватизм в строгом смысле слова — это имеющее право на существование, а также, вероятно, необходимое и, безусловно, широко распространенное мировоззрение, характеризующееся неприятием резких перемен» – устарело. Так же устарело его такое его высказывание:

«Мой аргумент состоит в том, что консерватизм по самой своей природе не может предложить никакой альтернативы текущему направлению нашего движения. В порядке противодействия современным тенденциям он может успешно замедлять нежелательные процессы, но поскольку иного направления он не указывает, то и прервать их не может».

Нынешний консерватизм есть несомненная альтернатива «текущему направлению движения», которое ведет страну в сторону еще большей концентрации власти уже существующего Большого Государства, поминающего под себя остатки автономии штатов и основных свобод граждан. И безусловно указывает «иное направление».

Хайек признает, однако, что «различие между либерализмом и консерватизмом не должно затемняться тем фактом, что в США еще возможно защищать личную свободу, защищая традиционные институты». Но он настаивает на своем тезисе: «главная забота консерватора — о том, чтобы эта власть не ослабла, а не о том, чтобы удерживать ее могущество в определенных рамках. Такой подход сложно примирить с заботой о свободе».

Этот тезис Хайека прямо противоречит нынешнему состоянию дел. Не его вина, что с тех пор понятие консерватизма тоже приобрело не то значение, какое было ему известно.

И, наконец, рассмотрим вот это:

«Консерватизм не произвел на свет никакой обобщенной концепции, объясняющей, как сохраняет свою стабильность какой-либо общественный строй; так что современные апологеты консерватизма, пытаясь создать теоретическую базу, неизбежно вынуждены обращаться почти исключительно к авторам, которые считали себя либералами. Маколей, Токвиль, лорд Актон и Лекки твердо и справедливо считали себя либералами; даже Эдмунд Берк до гробовой доски оставался «старым вигом» и содрогнулся бы при мысли, что кто-то причислит его к тори».

Нынешний наш консерватизм по праву ищет и находит себе опору у авторов, названных Хайком. Потому что мы – не «тори». Что касается «обобщенной концепции», таковой не требуется создавать – она у нас уже имеется, зафиксированная в двух документах: Декларация Независимости и Конституция Соединенных Штатов Америки.

При всем нашем безмерном уважении к Хайеку и его наследию, не все им сказанное следует возводить в абсолют.

Источник