Патриотизм

В1791 году у шотландского писателя и мемуариста Джеймса Босуэлла вышла в печать книга под названием «Жизнь Самюэля Джонсона», посвящённая жизни и творчеству английского критика и поэта эпохи Просвещения доктора Самюэля Джонсона, чьё имя стало нарицательным в англоязычном мире второй половины XVIII века. Эту книгу часто называют величайшей биографией на английском языке.

Читая это произведение, мне запомнилась сцена в Литературном клубе 1775 года, где автор, кстати один из основателей данного клуба, был свидетелем фразы, которой суждено было стать крылатой. Во время жарких дебатов касательно политических событий того времени, доктор Джонсон стал говорить о том, как для прикрытия своих личных интересов многие политики и общественные деятели используют понятие патриотизм. Сильным и решительным тоном он произнес афоризм, цитируемый многими и сегодня: «патриотизм — это последнее прибежище негодяя!»

СМЕНА ОРИЕНТИРОВ

Символично это или нет, но с тех пор прошло почти столько же лет, сколько существуют Соединённые Штаты Америки, страна эмигрантов, давшая приют не одному поколению людей со всего мира, и которая сегодня диктует правила игры не только на политическом небосклоне, но и во многих других областях жизнедеятельности нашей планеты. И в этой связи было бы интересно понять бытующее сегодня в мире понятие «американский патриотизм», особенно на постсоветском пространстве.

Сегодня очень многие говорят о мультикультурализме, не имея ясного представления о том, что же это такое на самом деле. Очутившись в США и прожив здесь некоторое время, легче понять определение мультикультурализма как одного из «аспектов толерантности американского общества, заключающегося в требовании параллельного существования различных культур в целях их взаимного проникновения, обогащения и развития в общечеловеческом русле массовой культуры».

Сегодня, по прошествии 200 лет, мультикультурализм в США предполагает прежде всего включение в её культурное поле элементов культур иммигрантов из стран «третьего мира», в том числе из бывших колоний европейских стран. Здесь у многих эмигрантов и начинается та самая смена ориентиров в умах и сердцах, ведь понятия национализм и патриотизм в странах, ими покинутых, использовались и используются власть предержащими для своих личных интересов, как это точно подметил ещё 200 лет назад доктор Самюэль Джонсон.
ДВА РАЗНЫХ ПАТРИОТИЗМА

Мне было интересно наблюдать как в США, в любом более или менее большом городе, по соседству уживаются целые районы китайцев и корейцев, евреев и арабов, пакистанцев и индусов и многих других наций и народностей, которые в своих странах веками воевали и были воспитаны в ненависти друг к другу.

И что самое интересное, все представители этих стран спокойно общаются на своём языке, сохраняют свою культуру во всех её проявлениях, включая организацию частных школ на своих языках, некоторые из которых с религиозным уклоном. И в то же время, есть что-то объединяющее всех этих людей, и по мере того, как различные народности вливаются в американское общество, в них начинает проявляться тот самый патриотизм по-американски, в корне отличающийся от того патриотизма, который они видели в своих странах.

В чём же причина такой метаморфозы? А «ларчик-то» открывается довольно просто. К примеру, когда как вновь прибывшему эмигранту приходится в первое время регулярно ходить по разным иммиграционным или социальным инстанциям и заполнять там всякие документы, он видит вокруг множество эмигрантов со всего мира. И никому там нет дела до цвета кожи этих людей, до их языка или манеры одеваться.
РАВЕНСТВО ПЕРЕД БОГОМ И ЗАКОНОМ

Я приехал в США буквально через несколько месяцев после страшной трагедии 11 сентября 2001 года, и мне тоже пришлось проходить процедуру оформления документов на жительство и трудоустройство, но за все время нигде и никто ни разу не спросил меня ни про мою национальность, ни про моё вероисповедание. В этой связи я часто вспоминаю мой первый опыт общения в одном частном еврейском колледже, где была вакансия на работу, и куда я отправил, на всякий случай, своё резюме. В резюме была информация и о том, что я родился в Азербайджане, и о моей предыдущей работе в Йемене и Саудовской Аравии, из чего любой работодатель мог понять, что я тюрок азербайджанского происхождения и мусульманин по вероисповеданию.

Когда меня пригласили на собеседование в кабинет к владельцу этого колледжа, (напомню, что это было через несколько месяцев после трагедии 11 сентября, когда по всей стране была объявлена самая высокая степень усиления мер безопасности ), я был очень удивлён. Я был удивлён ещё больше, когда после 40 минут беседы на общие темы мне было объявлено, что я принят на работу! И только через полгода работы, при очередной нашей встрече с этим пожилым, мудрым человеком, я решился наконец задать ему вопрос:

«Почему вы приняли меня на работу, зная о том, кто я и откуда?»
Этот профессор истории, поглаживая свою седую бороду, с улыбкой мне сказал:
«Если вы, с вашим опытом и образованием, приехали в эту страну, значит вы были более не нужны в своей стране или же не востребованы там. А США — это не Ближний Восток, здесь все люди равны как перед Богом, так и перед законом. Так что, добро пожаловать в США!».
СЛОВА ТЕДДИ РУЗВЕЛЬТА

Прошло уже много лет с тех пор, я стал привычен ко многому в эмиграции, многое в США меня уже не удивляет, но всякий раз, когда мне приходится видеть с экранов телевидения или читать в различных СМИ про патриотизм из уст политиков различного пошиба, особенно из стран с авторитарным и диктаторским режимом, то с предельной точностью я начинаю понимать глубокий смысл слов, сказанных Самюэлем Джонсоном. Патриотизм из уст лидера демократической страны, где во главу угла поставлены права самого обычного человека, включая права приехавшего в эту страну эмигранта, в корне отличаются от патриотизма из уст Башара Асада и других его коллег в мире, включая Азербайджан, где критика властей считается делом антипатриотичным, а всех критиков автоматически записывают в предатели Родины. Поэтому тысячу раз прав не только доктор Джонсон, но и Теодор Рузвельт, 26-й Президент США, который сказал:
«Важно, чтобы ты был готов умереть за свою страну; но еще важнее, чтобы ты был готов прожить жизнь ради нее».