О предстоящих дебатах Навального и Гиркина

Вооруженный отряд вторгся в чужую страну, захватил стотысячный мирный город и установил там новый порядок: “У нас в Славянске действовал военный суд, и было введено законодательство 1941 года, введенное Сталиным. На основании этого законодательства мы судили, осуществляли суды, расстреливали…”. А потом, оставив после себя унесшую тысячи жизней войну, командир отряда вернулся на родину с притязаниями на политическую миссию. Чтобы увеличить свои слабые шансы, он вызывает на дебаты другого политика, который несопоставимо популярнее, и тот соглашается.

Попробовал представить себе, что где-нибудь в Англии, Америке, Германии человеку, ставящему себе в заслугу военные преступления в другой стране, дышится так свободно и весело, что он имеет даже возможность пробовать себя в политике. А другой человек, которому английские, американские, немецкие и аналогичные им порядки вроде бы милей, чем порядки в его отечестве, находит политическую пользу в том, чтобы с первым человеком публично побеседовать. Говорят, что на свободный выбор собеседника право имеет. Понятно, что имеет. И право сказать оппоненту, что в случае своего прихода к власти оппонента этого за его прежние деяния может ждать тюрьма, имеет тоже. А что скажет, не уверен.

Если этого не произошло до встречи, то почему надо ждать, что произойдет на ней? А если не произойдет, то станет еще одним свидетельством той моральной и правовой бездны, в которой обитает российская политика. Ну и на всякий случай: я не только за право каждого выбирать партнера для публичного общения, но и за право каждого претендовать на любой выборный пост, считаю недопустимым ущемление этого права нынешними властями, будь то сфабрикованные судебные приговоры или разгоны оппозиционных штабов. Но в данном случае речь о другом. Совсем о другом.

Игорь Клямкин
FB