Народный герой

Автор Артур Кангин

1.

Жизнь Виктора Тузикова тускла как лампочка в сельской уборной. После увольнения из института Космической связи принялся он сочинять афоризмы. И мрачный его юмор оказался востребованным. Чеканные фразы печатали популярные газеты. За лучшую фразу года Виктор выиграл телевизор «Витязь».

Сомнительная радость после блистательных разработок для околоземной станции «Мир».

Мизер!

Самолюбие разъедало мозги.

Витя стал попивать, якшаться с бомжами и гулящими девушками. Порой загрузившись, спал в детсаду под грибочком или на горячих трубах в подвале.

Судьба повернулась к Вите лицом, когда правительственные танки расстреливали российский парламент.

После бодуна вылез из подвала у Белого дома и сразу оказался в эпицентре. Стреляли автоматчики и красавцы-танки. Всюду мелькали, вызывающие уважение, бронежилеты ОМОНа.

Виктор оказался единственным вольным гражданином в историческом месте.

Из подворотни на Витю выскочил журналюга, держа на плече телекамеру:

— Телекомпания Би-би-си! Ваше мнение о происходящем?

— Иди ты! — Тузиков ринулся прочь.

— Телевидение Си-эн-эн! — выпрыгнул на него чертом еще один папарацци.

— Первый канал Италии! — оскалился третий. — Что вы думаете?

— Ничего не думаю! — возопил Витя. — Мне бы портвейна стакан! Трубы горят! На хер!

Виктор нырнул за угол.

Вслед ему зажужжали телекамеры и защелкали блицы.

На следующее утро фотки Вити появились на первых полосах ведущих западных СМИ. Подписи разные. Суть резче всего выражена Би-би-си: «Святой отец спешит на защиту Белого дома».

Тузиков действительно напоминал святого отца: седые космы, сквозящая на солнце бородка.

Публикации привлекли к Виктору внимание соответствующих органов. Его чуть не посадили в Матросскую тишину, как ярого сторонника контрреволюции. Но за него вступилась мировая общественность, Тузикова оставили на свободе. Лишь пару раз слегка избили в милиции.

Кто-то в оппозиционной прессе назвал его народным героем. Ярлык прикипел намертво.

«Народный герой! — шептались люди, завидев его сивую бородку на улице. — Не футы-нуты… Вип!»

От славы Витя ошалел. С перепуга даже пить бросил. Герой, всё-таки. А тут еще журналюги гуртом прут, просят поделиться сокровенным.

Успокоились только через полгода.

Подзабыли…

Виктор опять стал попивать портвешок и строчить, исполненные мрачной иронии, фразы.

2.

Следующий виток Витиной известности последовал, когда провалилась улица напротив Госдумы.

Волею судеб Виктор Тузиков, с дешевым портвейном в кармане, прогуливался именно там.

Над провалом на передних лапах провисла рыжая дворняга. Гибельно скулил, шмотки земли летели в яму.

Виктор обожал псов. Подскочил к бедолаге, вытащил.

Все это из окна снимал на камеру случайный свидетель, мечтающий попасть в передачу «Папарацци РФ».

Буквально через час эта пленка была продана телеагентству.

Поступок Тузикова комментировался так: «Человек с бородой патриарха первым оказался у провала, чтобы спасти брата меньшого».

Поначалу это сообщение проскочило незаметно. Когда же кто-то из журналистов идентифицировал собачьего спасителя как бывшего народного героя, в обществе началось невообразимое.

Тузикова стали сравнивать с Бэтменом и Робин Гудом. Фотографии Вити появились на первых страницах глянца. Интервьюеры выстраивались в шумную очередь.

«Да, что вы, братцы?» — криво усмехался Виктор, мозжечком ощущая — это триумф.

И тут он волею случая оказался у взорванной чеченцами многоэтажки.

Именно Виктор первым увидел двух кавказцев, заносящих в подвал мешки с гексогеном. Исходя из слов афориста, был составлен фоторобот злодеев, а год спустя их депортировали в солнечный Магадан.

Пресса вообще перестала скупиться на комплименты. Мелькали заголовки газет: «Человек, спасший Россию», «Второе пришествие», «Личность с печатью пророка».

Витину фотографию поместили на обложке «Times», назвали человеком года. О Тузикове сочинялись оратории и мюзиклы (музыка А. Шнитке). Снимались сериалы. Его изображения носили на майках фаны: развевающаяся седая борода, взгляд, устремленный в вечность.

Сам президент РФ вечером позвонил ему, спросил о здоровье, о нуждах.

Через день в Президентской администрации ему выдали ключи от роскошного особняка на Рублевском шоссе и автомобиля «Фольцваген-Гольф».

Вите бы радоваться, а он затосковал. Кончилась вольная жизнь. С портвешком в кармане больше не поколобродишь. В подвалах и под детскими грибочками не вздремнешь.

Тузиков пригласил к себе старую школьную любовь, Нюрочку. И только у них дошло до апофеоза, как в окна, с телекамерами наперевес, впрыгнули папарацци.

— Совсем охренели! — взвыл Витюха. И как только акулы пера преодолели Рублевский забор?

Наутро же все газеты пестрели пикантными снимками Виктора и Нюрочки, с подписями: «Народный герой. Мой род не закончился!».

3.

Тузиков жаждал незаметной, заурядной жизни. Да разве можно скрыться от роя СМИ? Эти беспощадные ребята понимали, что Витя — их бутерброд, причем с икоркой. Исторические же чудеса с Витей закончились. Больше он не оказывался в нужное время в нужном месте.

На выручку журналистам пришли книгоиздатели. Напечатали стотысячным тиражом Витины афоризмы в фолиантах с золотым обрезом.

Томики пошли на ура. Фразы Тузикова включили в школьные и институтские программы. Изучались в Торонто, Нью-Йорке и Дели.

Интерес вспыхнул, увы, ненадолго.

Требовался свежак.

Пригодились разработки гениев черного пиара. Тузикова накачали снотворным и вывезли в знойную Африку, в племя людоедов.

Когда фразист очухался, вокруг него отплясывали с бубнами шаманы, а толстая чернокожая женщина с отвислыми грудями пела какую-то заунывную песню. А по периметру же стрекотали телекамеры и ослепляли блицы.

Виктору показалось — он сходит с ума. Встал на четвереньки, завыл по-волчьи.

На следующий день все газеты и журналы ярились заголовками: «Тузиков на коленях умоляет людоедов изменить свою жизнь», «Каннибалы ошеломлены гуманизмом героя», «Виктор Тузиков — луч толерантности».

Из жаркого континента, опять накачав наркотой, Витю перебросили на Южный полюс, к моржам-пингвинам. Роль у него здесь оказалась святая, предотвращение катастрофы глобального потепления.

Фотографы заставили Витю поцеловать в усы моржа, потрепать за ухо королевского пингвина, а потом, впихнули в самолет, доставили в самый зловещий, пропахший марихуаной, притон Таиланда.

В телехронике кадры, где Витя, безумно выпучив глаза, сидит меж танцующих, вагинально изощренных гейш, пояснялись так: «Христианская посол освещает своим присутствием грязный притон».

Честно говоря, Витя уже мало чего понимал. Его кормили, поили, брили… Подкладывали под него краль. Благоговейно брали автографы. Тузиков с этим почти смирился.

4.

Однажды улизнул ото всех на край Москвы. Снял однушку в Перово. Вечером шел к шалману, затариться портвешком.

Папарацци потеряли его. Витюха наслаждался свободой.

Вылакав под детским грибочком ёмкость «777», подцепив на остановке хмельную бабу с фингалом, предложил оной скоротать вечер в своих скромных чертогах.

Та согласно икнула.

Дома Виктор открыл банку балтийских килек, разлил по граненым стаканам плодово-ягодное.

Звали ее, между прочим, Зиночкой.

Вслед за тем они в обнимку шастали по ночным улицам, пили портвешок из горла.

Давно уж Витя не был так благостен.

Утром нашел себя среди бомжей в затхлом подвале.

На выходе его (от судьбы не уйдешь!) запеленговали папарацци.

Ох, какой же тогда поднялся хай!

Витина пропитая физиономия опять попала на первые полосы газет и журналов. Мелькали заголовки: «Святой уходит в народ», «Совесть нации ищет правду на дне», «Наше всё. Пушкин и Тузиков»…

Под капельницей ему ввели глюкозу, отпоили французским элитным вином, «Шато» урожая 1961 года, на «Крайслере» с бронированными окнами повезли куда-то.

Витя взбунтовался:

— Куда?

— На Рублевку, конечно.

— Нет, только в Перово!

С героем решили не спорить. Привезли в хрущобу, подле рощицы плакучих ив. Тузиков принял душ в треснутой ванне, доел из ржавой жестянки кильки.

Опять двинул к шалману.

Только теперь он следовал не один. За ним, по проложенным рельсам, катилась камера кинохроники. Изо всех подворотен вспыхивали блицы. Спецкоры пытались взять у него на ходу интервью.

5.

С тех пор прошло пару лет.

Витя, как пил, так и пьет. Черные пиарщики его больше не трогают. Не забрасывают в племя людоедов. Ни к усатым моржам, ни, тем более, к жирным пингвинам.

И так, сам по себе, интересен.

«Плоть от плоти народа», «Святой мученик среди бесов», — отзываются о нем журналисты.

Витина жизнь не изменилась. Портвейн, афоризмы, уличные подруги. Только с немецкой педантичностью на его имя приходят крупные деньги. Переводы он достает из почтового ящика со сбитым замком.

Видимо, Виктор Тузиков родился под счастливой звездой.

И будет жить дальше.