Мусульманский гамбит Барака Обамы

Гамбит — начало шахматной партии, при котором жертвуют пешкой или фигурой ради получения позиционного и тактического преимущества.
«Словарь иностранных слов». Комлев Н.Г., 2006

В середине июня, когда казалось, что будущее всего ближневосточного региона формируется в боях под Алеппо, в Белом доме состоялась примечательная встреча. Представители высшего форума в администрации президента США по вопросам безопасности страны и внешней политики — чиновники Совета национальной безопасности — принимали влиятельного саудовского шейха Абдаллу бин Байяха из Джедды.

Несмотря на преклонный возраст, шейх, разменявший восьмой десяток лет, широко известен своей активной общественной позицией, включающей поддержку террористов ХАМАСа, религиозное постановление (фетву) о запрете «любых форм нормализации отношений с Израилем» и призыв к ООН ввести уголовную ответственность за критику ислама. Кроме того, Международный союз мусульманских учёных, вице-президентом которого является бин Байях, издал в 2004 фетву о том, что борьба против американских солдат в Ираке — религиозный долг каждого мусульманина.

Подобное решение стало вполне естественным для организации, основанной и возглавляемой другим выдающимся исламским теологом — духовным лидером «Братьев-мусульман» и фандрайзером его палестинского филиала, движения ХАМАС, шейхом Юсуфом аль-Кардави, лишённым права на въезд в США за призывы к убийству евреев и американцев, поддержку террористов-смертников и отрицание Холокоста.

В тот же день заместитель советника президента США по национальной безопасности Бенджамин Родес сообщил, что Обама принял решение об увеличении «военной поддержки» ведущей сирийской оппозиционной организации «Высший военный совет» с целью повышения эффективности ее действий. Связав появление бин Байяха в Белом доме с намерением администрации Обамы начать поставки оружия сирийским повстанцам, американская и британская пресса всё же выразила недоумение по поводу контактов высших чиновников администрации президента США с идеологом террора.

Однако, встреча с бин Байяхом стала лишь естественным продолжением в череде подобных контактов окружения Барака Обамы с представителями исламских террористических организаций, в той или иной мере связанных с транснациональным движением «Братьев-мусульман». Весной прошлого года в США по приглашению госдепартамента приезжал Нафи Али Нафи, бывший глава разведки Судана, непосредственный участник истребления немусульманского населения в Дарфуре и Нубийских горах, ныне ближайший советник президента Омара аль-Башира, главы военной хунты Братьев мусульман в Судане. Того самого аль-Башира, ордер на арест которого в связи с геноцидом в Дарфуре был выдан международным судом ещё в 2010.

Вслед за ним, летом в Белом доме побывал Хани Нур Эльдин, на тот момент депутат египетского парламента, а по совместительству член террористической группы «Аль-Джамаа аль-Исламия», ответственной за убийство 62 человек в 1997 в Луксоре, где не так давно одного из руководителей группы Мурси собирался назначить губернатором.

Эльдин, судя по всему, хлопотал за духовного отца организации — Омара Абдель-Рахмана («Слепого шейха»), сидящего в американской тюрьме с 1995 за ведущую роль в организации убийства раввина Меира Кахане в 1990, взрыва Всемирного Торгового Центра в Нью-Йорке в 1993, попытки совершить покушение на египетского президента Хосни Мубарака и намерения взорвать ряд нью-йоркских достопримечательностей.

По мнению бывшего министра юстиции США Майкла Мукейси и ряда конгрессменов республиканцев, появление Эльдина в Вашингтоне и последовавшее за ним выступление Мухаммеда Мурси на площади Тахрир, обещавшего бороться за возвращение «Слепого шейха» на родину, указывало на намерение Обамы в будущем переправить Абдель-Рахмана в Египет.

Отвечая на запрос конгрессменов по поводу появления террориста в США, министр внутренней безопасности Джаннет Наполитано заявила, что в будущем и другие члены иностранных террористических организаций смогут посетить страну для развития конструктивного диалога.

Помимо иностранных террористов, постоянными гостями администрации Обамы и участниками «диалога» стали также руководители и представители целого ряда американских исламистских организаций, ещё недавно считавшихся федеральными судами прикрытием для запрещённой деятельности Братьев мусульман: «Исламского общества Северной Америки» (ISNA), «Мусульманского совета по общественным связям» (MPAC), «Международного института исламской мысли» (IIIT) и «Совета по американо-исламским отношениям» (CAIR).

Зонтичную организацию «Американские мусульмане за конструктивное взаимодействие» (American Muslims for Constructive Engagement), осуществляющую контакты с правительством и объединяющую все эти структуры, возглавил Абубакар аль-Шингиети — в прошлом пресс-секретарь суданского лидера аль-Башира, а затем глава его службы по связям с общественностью, после приезда в США успевший побывать также редактором ежемесячного журнала «Исламского общества Северной Америки» и директором «Международного института исламской мысли». Учитывая то, что срок полномочий аль-Шингиети в качестве главного пропагандиста аль-Башира как раз совпал с геноцидом христиан и язычников в Южном Судане, было бы излишне сомневаться в успехе развития конструктивного взаимодействия под руководством этого опытного человека.

Взаимодействие американских служб безопасности с «Братьями-мусульманами» началось ещё в 50-х при Эйзенхауэре. В последователях политического ислама Запад видел единственную силу, способную противостоять наступлению светских, националистических и левых движений, поощряемых и продвигаемых Советским Союзом. В мировой истории спецслужбы не раз поддавались искушению завести флирт с террористами, убеждая себя в тактической целесообразности и способности контролировать ситуацию. И ещё со времён российского опыта начала ХХ века с использованием полицией людей вроде главы эсеров Евно Азефа, это как правило заканчивалось печально для государства.

Не стали исключением и американцы. Их контакты с «Братьями-мусульманами» то затухали, то вновь бурно развивались, в долгосрочной перспективе принося США скорее больше вреда, чем пользы. Как это вышло с выросшей из «Братьев-мусульман» «Аль-Каидой» — организацией Осамы бин Ладена, созданной при участии ЦРУ для борьбы с войсками СССР в Афганистане.

При Бараке Обаме, однако, эти сложные взаимоотношения с террористами поднялись на принципиально иной уровень. Люди, связанные с движением «Братьев-мусульман», не только стали постоянными партнерами спецслужб, но оказались в ближайшем окружение президента.

В октябре 2010 министр внутренней безопасности США Наполитано приняла в свой консультативный совет Мухаммеда Элибиари. Назначению не помешало ни то, что Элибиари является известным поклонником основателя современного мусульманского фундаментализма Саида Кутба, повешенного египтянами в 1966, ни то, что в 2004 он выступил на конференции «Дань великому исламскому визионеру», посвященной выдающейся деятельности иранского лидера Аятоллы Хомейни.

Другим советником по вопросам национальной безопасности стал Мохаммед Маджид — президент «Исламского общества Северной Америки», организации, которую всего несколько лет назад федеральная прокуратура назвала прикрытием «Братьев-мусульман», собирающим деньги на террористическую деятельность ХАМАСа. Несмотря на это, Маджид стал консультантом Пентагона, ЦРУ и Управления директора национальной разведки и регулярно мелькает в окружении президента.

Ещё одним приближённым к администрации Обамы оказался основатель и руководитель «Мусульманского совета по общественным связям» Салям аль-Мараяти, появившийся в Вене в октябре 2012 в качестве члена официальной делегации США при ОБСЕ на конференции по правам человека. Аль-Мараяти прославился тем, что назвал террористов-смертников «законным сопротивлением», сравнил боевиков ХАМАСа и «Хизбаллы» с американскими героями войны за независимость и предположением о причастности Израиля к теракту 9/11.

Возникновение этих и других им подобных персонажей в истеблишменте Белого дома породило в республиканских кругах опасения о влиянии «Братьев-мусульман» на администрацию США, ещё больше усилившееся после опубликования в мае 2010 базового документа о борьбе с террором «Стратегии национальной безопасности», из которого был полностью удалён термин «исламский радикализм».

В соответствии с новой доктриной, из брошюры для подготовки агентов ФБР — «Контртеррористического аналитического лексикона» — исчезли понятия «джихад», «ислам», и даже сами названия террористических организаций — ХАМАС, «Хизбалла» и «Аль-Кaида». Аналогично подверглись ревизии и другие учебные материалы и презентации ФБР.

Для работы агентов спецслужб с мусульманами были разработаны новые инструкции, соответствующие исламскому религиозному законодательству — шариату. В рамках борьбы с «исламофобией» многие аналитики и специалисты по борьбе с террором — носители «устаревшей» концепции по отношению к исламскому экстремизму — были лишены возможности влиять на работу спецслужб, их участие в рабочих конференциях и подготовке агентов было заблокировано. Зато, благодаря новым критериям, значительно сузившим определение террористической деятельности, в роли инструкторов и консультантов оказались те, кто прежде сами были объектами наблюдения спецслужб.

Вероятно, именно в результате обновлённого подхода, в феврале 2011 директор национальной разведки Джеймс Клаппер в Комитете по делам разведки Палаты представителей, отвечая на вопрос о влиянии «Братьев-мусульман» в США, сообщил Конгрессу, что движение является… «в значительной степени светской» организацией. И, возможно, то же видение ситуации помогло представителям американской политической элиты увидеть «арабскую весну» и «революцию социальных сетей» в исламских переворотах, прокатившихся по Ближнему Востоку в течении того бурного года.

Тем временем, взаимопонимание между администрацией Барака Обамы и «Братьями-мусульманами» перешагнуло границы США. В ноябре арабская пресса сообщила о достижении окончательной договорённости. При поддержке госдепартамента «Братья-мусульмане» превращались в доминанту ближневосточной политики.

К концу 2011 власть движения распространилась на Судан и Турцию, где «Братья» правили уже много лет, Газу, которую они взяли под свой контроль к 2007, Тунис и Ливию, где успешно завершилась «Фейсбук-революция». В Египте исламисты уверенно шли к победе на президентских выборах и отстранению военной хунты, в Сирии разгоралось восстание против Башара Асада под руководством местной структуры движения.

Главным материальным и духовным спонсором стал Катар. С эмиром Хамадом бин Халифой Обама встретился ещё в мае. Карликовое государство с амбициями, не уступающими финансовым возможностям и могучим маяком-рупором — телеканалом Аль-Джазирой, вещавшей голосом шейха аль-Кардави на шестидесятимиллионную мусульманскую аудиторию, стало недостающим звеном в безупречной схеме.

Политическое прикрытие США, военно-экономическая мощь Турции с триллионным ВВП, безбрежный резервуар пушечного мяса в 83 миллионном Египте и столь же нескончаемый финансовый ресурс Катара с активами инвестиционного агентства, превышающими 100 миллиардов долларов, превращал исламистов в несокрушимый альянс.

Почти вековые усилия движения «Братьев-мусульман» в достижении региональной гегемонии казалось наконец воплощаются в реальность. Между тем, все те, кто остались за бортом ближневосточного «Пакс Ихвана», восприняли новую реальность с большим беспокойством.

В Израиле, где «арабскую весну» назвали «исламской зимой», с ужасом и недоумением наблюдали необъяснимое сближение своего главного стратегического партнёра, чья «непоколебимая сила в идеалах демократии и свободы» (© Барак Обама, Чикаго, 4 ноября 2008) с радикальным экстремистским движением, призывающим к убийству евреев, христиан и шиитов, ущемляющим права женщин и отрицающим базовые принципы гуманизма. В Иерусалиме ясно осознавали, что на карте «Братьев-мусульман» места для еврейского государства нет.

С угрюмым напряжением встречали растущую мощь «Братьев-мусульман» и в Саудовской Аравии. Роман ваххабитов с политическим исламом закончился ещё в прошлом веке, когда саудовским шейхам стало ясно, что «Братья» – транснациональная организация, лояльная лишь себе, и при первой же возможности она свернёт голову всем Его Высочествам без малейших сантиментов.

Ещё одним обиженным оказался влиятельный синдикат под названием Руководство египетской армией, отстранённый «Братьями» от власти, но сохранивший инфраструктуру и оперативные возможности.

События, которые произошли в последствии и продолжают происходить в эти дни оставляют без ответа множество вопросов. Тем не менее, стоит перечислить их по порядку.

В начале мая в Египте было анонсировано протестное движение Тамарруд, основанное тремя активистами и разросшееся за два месяца до нескольких миллионов человек.

Тем временем, в начале июня арабская пресса наполнилась слухами о неожиданных приготовлениях к смене власти в Катаре.

Тогда же была зафиксирована необычайная политическая активность в правящем доме девяностолетнего саудовского короля Абдаллы.

25 июня эмир Катара Хамад бин Халифа Аль-Тани, 18 лет назад свергнувший своего отца, добровольно передал власть своему тридцати трёх летнему сыну Тамиму.

На следующий день по решению молодого эмира ушёл в отставку премьер-министр и глава МИДа Хамад бин Джасим аль-Тани.

30 июня окружение Юсуфа Кардави опубликовало заявление, что слухи о депортации шейха из Катара не соответствуют действительности и что шейх прибыл в Египет на каникулы по заранее спланированному плану.

В тот же день миллионы египтян, выведенные на улицу движением Тамарруд, потребовали отставки Мурси.
3 июля — по окончании 48 часового ультиматума — министр обороны Египта аль-Фатах аль-Сиси арестовал президента Мурси и объявил о создании временного правительства.

Удивительная неготовность «Братьев-мусульман» к армейской инициативе, вероятно, может быть объяснена уверенностью в том, что администрация Обамы защитит режим. Из публикации египетской газеты «Аль-Ватан» следует, что когда Сиси сообщил Мурси о том, что «караул устал», Мурси в ответ заявил, что США не допустят военного переворота.

Главным рычагом влияния США на египетских военных мог бы стать отказ от предоставления обещанной экономической помощи в размере более чем миллиард долларов. Однако по сообщениям в арабской прессе, Саудовская Аравия пообещала новым властям Египта денежную помощь, сопоставимую с американскими обещаниями.

6 июля на конференции в Стамбуле сирийская оппозиция выбрала нового лидера. Им стал ставленник Саудовской Аравии, победивший кандидата, поддержанного Катаром.

9 июля египетская армия начала зачистку Синая от исламистских группировок. Согласно мирному договору с Израилем, ввод войск на Синай требует согласия еврейского государства. По словам египетского источника, Израиль и Египет координируют переброску войск, в том числе – военных самолетов.

По сообщению израильских СМИ, в серии «марафонных» переговоров Иерусалим обратился к Вашингтону с просьбой не замораживать денежную помощь, которую США должны были выделить в этом году армии Египта.

Итак, итогом сбалансированной доктрины Барака Обамы на Ближнем Востоке стала следующая диспозиция:
Гражданская война в Сирии, столкновения между террористической организацией «Хизбалла» и салафитскими группировками в Ливане, углубляющееся противостояние «Братьев-мусульман» и египетской армии, напряженность между ХАМАСом и «Исламским джихадом» в Газе и ужас в Палестинской автономии, где точно знают, что от свержения исламистами их защищает лишь израильская армия, стоящая в Иудее и Самарии. Сюда также стоит добавить нарастающую нестабильность в Турции и Иордании, а также сложную ситуацию в Йемене, Тунисе, Ливии и Алжире.

А что в Израиле? В Израиле, наконец-то, могут расслабиться и заняться по-настоящему важными вопросами. Сколько дополнительных портов стоит построить? Соглашаться ли на предложение международной корпорации «Интель», готовой инвестировать 13 миллиардов долларов в обмен на налоговые льготы? И какое количество природного газа стоит разрешить продавать за рубеж?

Китайская пословица утверждает, что галлопирование на разъярённом тигре становится опасным лишь тогда, когда тигр останавливается.

Надо надеяться, что в израильском политическом истеблишменте это хорошо понимают.

Александр Непомнящий,
9tv.co.il