Макс Лурье | Быть может, с ними вернется и маленький Моттл

Когда мне исполнилось шесть, бабушка Ривка повезла меня в свой родной Логойск, где немцы убили всю ее семью – отца, мать, братьев, сестер, двоюродных братьев и сестер, племянников, детей племянников – всех, кто был там. В местечке Логойск, что километрах в 25 от Минска.

Среди них был мальчик Моттл, в честь которого я назван. Ему было тоже шесть. И я представлял весь тот ужас глазами мальчика Моттла, которого, вместе с остальными, убили и закопали в яме на окраине местечка, куда мы приехали с бабушкой Ривкой.

Я тогда не знал ни слова Шоа, ни Холокост, ни Кастастрофа. Я просто был мальчик Моттл, которого убили у расстрельной ямы.

Потом, уже 40-летним, я вновь оказался в Логойске, и теперь уже представлял весь тот ужас глазами отца Моттла, который держал сына за руку, понимая, что произойдет через мгновение. И был убит еще раз, теперь уже вместе с сыном.

Теперь, уже дедушкой и уже в Израиле, я смотрю на фотографии этих детей и, как могу, молюсь, чтобы они были живы. Чтобы вернулись домой. Чтобы обняли своих родителей, дедушек, бабушек, братьев, сестер, двоюродных братьев и сестер – всех, кто рядом. Быть может, с ними вернется и маленький Моттл. Раньше на то надежды не было. Теперь есть…

Источник