Елена Пригова | Лето страшного 1986

Я ненавижу тот мерзкий и вонючий совок, приговоривший миллионы людей к их «Мирному атому». Я ненавижу красивые речи подонков при власти о подвигах, на которые они гонят людей…

Фильм «Чернобыль» смотреть могу через силу, преодолевая боль воспоминаний. Я не очень много увидела своими глазами из того страшного, что там происходило. Какие-то вырванные из памяти фрагменты воспоминаний. Сегодня я узнала, что ушёл из жизни директор программ Украинского телевидения Иван Гаврилович Мащенко. Грустно стало… Во мне вот уже столько лет имя его вызывает двойственные чувства. Вроде, человек был неплохой, а меня, молоденькую журналистку, заставил буквально ехать летом того, страшного чернобыльского года, в Зону… При этом все мои резонные аргументы против были им отброшены. Короткое «надо, потому что некому больше» я запомнила на всю жизнь.

Да не было ничего героического – была простая рутина и привычная работа, но было страшно от осознания того, куда тебя заставляют ехать. Все, кого я там повстречала, герои. Я этих героев видела, и я помню всех их. Фильм «Чернобыль» просто освежил воспоминания.

Я ненавижу тот мерзкий и вонючий совок, приговоривший миллионы людей к их «Мирному атому». Я ненавижу красивые речи подонков при власти о подвигах, на которые они гонят людей. Эти вечные их «загранотряды»… Я не могу всей этой системе простить горе, которое они сотворили. Не будет им покоя никогда, а души их чёрные тоже не упокоятся. Я им не судья – Бог им судья, но пусть Он каждому воздаст…

Я расскажу о простом, что не стоило ничего для хоть какого-то спасения людей.. Как известно, в зоне был введён сухой закон и тогда, когда надо было просто пить красное вино, там не было ничего – все запретили. Когда я приехала в июле в зону, меня Галина Ивановна Трянова, третий секретарь Припятского горкома КПСС, спросила, привезла ли я вино. Я, конечно, ничего не привезла, о чем поведала прекрасной женщине. Галина Ивановна по-матерински глянула на меня и громко рассмеялась: «Ну и дура!». А потом так обреченно добавила: «Хочешь жить, пей»… Но в зоне нельзя было. Я помню, как мы в ящиках для световой аппаратуры и в кофрах для видеокамер везли контрабанду – вино. Я помню благодарность Галины Ивановны за привезенную «живую воду». Но мы не пили в зоне сами ничего – запрет. А выехав за пределы тридцатикилометровой зоны, я помню, мы поставили две машины бампер к бамперу и вся съемочная группа пила вино. Много пили… Было лето страшного 1986…

С тех пор я не могу пить красное вино и отдаю предпочтение белому. А Галины Ивановны нет уже 30 лет. Сегодня не стало и Ивана Гавриловича. Мы все смертны. Просто кому-то меньше с жизнью повезло…

Елена Пригова