Григорий Писаревский | Почему молодые американцы выбирают социализм

Продолжение. Начало см. в материале «Антиамериканца – в мэры Нью-Йорка?»

Photo by Marek Studzinski on Unsplash

Начну сразу с основных причин. Их две: полное непонимание реальностей социализма и предвзятое отношение к собственной стране, вызванное так называемой критической расовой теорией[1].

Американцы страдают от двойного невежества в отношении социализма: они не понимают, что это такое и к чему он приводит. Как объяснил Саймон ван Зейлен-Вуд в журнале New York еще в 2019 году, «31% респондентов веб-сайта Victims of Communism Memorial (Мемориал жертв коммунизма) заявили, что считают социализм обществом, подразумевающим свободную рыночную экономику с частной собственностью, в котором государство предоставляет широкие социальные льготы, как во многих скандинавских странах». На самом деле скандинавские страны годами пытались убедить американцев, что они не социалисты, и что демократические социалисты, такие как Александрия Окасио-Кортес, в корне неверно понимают скандинавскую модель. Ниже автор рассматривает ее ключевые характеристики.

Исследователи обнаружили, что популярность социализма росла в тандеме с общественным непониманием этой экономической системы. Согласно опросу, проведенному популярной компанией по исследованию глобального рынка HarrisX в мае 2020 года, только 20% зарегистрированных избирателей в США связывают социализм с государственной собственностью на часть (13%) или всю (7%) экономику. Каждый третий выразил мнение, что при социализме правительство «покончит с бедностью и обеспечит всех и каждого всем необходимым». Опрос известной фирмы Gallup, проведенный в октябре 2018 года, показал, что менее чем каждый пятый американец осознает, что социализм означает отмену частной собственности. А 23% опрошенных заявили, что социализм выступает за «реальное равенство – равное положение для всех, равные права, равное распределение». То есть понимание социализма у пятой части американцев практически сводится к утопической идее коммунизма.

Американцы также не имеют представления о кровавом прошлом и настоящем марксизма. По данным того же сайта Victims of Communism Memorial, 32% американцев «считают, что Дональд Трамп несет ответственность за гибель большего числа людей», чем северокорейский диктатор Ким Чен Ын. Вдвое больше американцев (64%) «говорят, что им неизвестно, что Коммунистическая партия Китая несет ответственность за большее количество смертей, чем нацистская Германия».

При этом молодые американцы имеют предвзятое отношение к собственной стране. Поколение Z[2] почти в два раза чаще считает, что «Америка – расистская страна с долгой историей дискриминации» (51%), чем то, что «Америка является ведущим защитником свободы во всем мире» (27%). «Только 44% представителей поколения Z считают, что американский флаг действительно символизирует свободу», – говорится в опросе. Больше американцев выступают за снос статуй Роберта Ли (30%) или Христофора Колумба (26%), чем признают массовым убийцей марксиста-бандита Че Гевару (24%). А вспоминая COVID-19, поколение Z считает, что президент Трамп сделал больше для распространения этого вируса, чем председатель КНР Си Цзиньпин.

«Шокирует сознание, – говорит исполнительный директор вышеуказанного веб-сайта Мэрион Смит, – что четверо из десяти американцев уверены, будто их страна является “расистской нацией”». Смит объясняет эти взгляды «полным провалом нашей системы образования», а также «элементарной нечестностью наших СМИ и популярной культуры». «Когда каждый четвертый американец хочет покончить с капитализмом и принять социализм, мы понимаем, что не смогли или не захотели доходчиво рассказать об исторических, экономических, социальных и моральных проблемах этой марксистской идеологии», – добавляет он.

Давно захваченные левыми, образовательные учреждения хорошо индоктринировали американских студентов. К тому времени, когда антинаучный проект «1619»[3], удостоенный Пулитцеровской премии, отказался от своего утверждения, что введение рабства в 1619 году, а не провозглашение независимости, «стало зарождением» Америки, государственные школы всех уровней активно обучали учащихся по программе этого проекта. А в научных и «культурных» кругах получила распространение политика идентичности – неомарксистский взгляд на Америку как на лоскутное одеяло из конкурирующих групп жертв угнетения (расовые, сексуальные и гендерные меньшинства) и угнетателей (гетеросексуальные, белые, цисгендерные[4] мужчины). Эти явления представляют собой кульминацию как «учения» итальянского коммуниста XX века Антонио Грамши, так и давней стратегии КГБ, а именно – намерения сформировать марксистское сознание в западном обществе.

Политика идентичности преуспела в извращении сознания целого ряда молодежных слоев. «Американцы, которые считают себя членами непримиримых и враждующих “племен”, требуют, чтобы правительство выступило посредником в урегулировании их разногласий и обеспечило перераспределение ресурсов между группами», – говорит Томас Клингенштейн, президент Института Клермонта. «Но, – предупреждает он, – поддержание такого пропорционального уравнения потребует бесконечного перераспределения богатства федеральным правительством». «Такого масштабного перераспределения может добиться только тираническое правительство, – продолжает он, – при котором инакомыслящих заставляют замолчать силой».

Господин Клингенштейн абсолютно прав по поводу тирании, но ошибается в отношении процесса «бесконечного перераспределения». Отнимая у «богатых» и раздавая «бедным», подобная система окажется не в состоянии стимулировать творческий и производительный труд индивидуумов, что неизбежно приведет к дефициту товаров и услуг. В результате количество того, что нужно «перераспределять», в основном будет доставаться только правящей номенклатуре. Вот такой всеобщий дефицит плюс подавление несогласных с помощью силовых структур и будет реальным марксистским социализмом – режимом, хорошо знакомым тем, кто провел много лет в бывшем СССР, а также тем, кто и сейчас живет в Северной Корее и на Кубе.

Могут возразить, что в современном Китае существует несколько иная ситуация. Частный капитал разрешен, и производство развивается достаточно эффективно. Но вряд ли американское поколение Z будет удовлетворено жизнью по китайскому образцу. В огромном Китае, наряду с немалым количеством миллионеров, существуют сотни миллионов бедных, по сравнению с которыми американские «непривилегированные» живут в раю. Высокая производительность труда объясняется особенностями национальной культуры. А вот понятия свободы слова, демонстраций и критики правящей компартии в Китае даже не поднимаются. По-прежнему имеют место репрессии в отношении инакомыслящих.

Кратко рассмотрим также скандинавскую модель, которую часто ошибочно называют «скандинавским социализмом». Она представляет собой социально-экономическую систему, распространенную в Дании, Финляндии, Исландии, Норвегии и Швеции. Хотя у нее есть некоторые общие черты с социализмом, скандинавская модель – это не централизованно планируемая экономика, а форма капитализма с сильным социальным обеспечением. По сути, это сочетание рыночного капитализма и ряда социальных льгот.
Суть скандинавской модели можно резюмировать несколькими ключевыми элементами:

• Северные страны предоставляют комплекс социальных услуг и льгот всем гражданам, включая бесплатное образование, всеобщее здравоохранение, уход за детьми, значительный отпуск по уходу за ребенком и другие меры социального обеспечения. Эта система направлена на обеспечение равных возможностей (но отнюдь не равных результатов!) и сокращение экономического неравенства. Льготы зависят от обстоятельств, а не от индивидуальных налоговых отчислений. Эти услуги финансируются за счет высоких налогов.

• Сильный рынок труда: в скандинавских странах широко распространены профсоюзы и корпоративная экономическая система, в рамках которой профсоюзы, федерации работодателей и правительство сотрудничают в переговорах о заработной плате и политике на рынке труда. Это приводит к согласованному установлению заработной платы и относительно низким различиям в оплате труда.

• Инвестиции в человеческий капитал: в скандинавской модели приоритетное внимание уделяется инвестициям в образование, здравоохранение и другие услуги, способствующие развитию человеческого потенциала и обеспечивающие высококвалифицированную и продуктивную рабочую силу.

• Акцент на социальной сплоченности: северные страны известны высоким уровнем социального доверия. Этому способствует значительная этническая гомогенность населения, высокое прогрессивное налогообложение и универсальный характер социальных программ.

• Открытые рынки: несмотря на сильное социальное государство, экономики северных стран характеризуются открытостью рынков, свободной торговлей и активным участием в мировой экономике. Этот подход сочетается с распределением рисков в масштабах всего общества и системами социальной защиты для смягчения негативных последствий глобальной конкуренции для работников и семей.

• Высокие налоги и государственные расходы: северные страны полагаются на высокие налоговые ставки для финансирования своих программ социального обеспечения и государственных услуг. Налоговые поступления и государственные расходы в процентах от ВВП в северных странах значительно выше, чем в Соединенных Штатах. По имеющимся у автора данным, средняя налоговая ставка в Дании составляет 55,56%, в Финляндии – 51,25%, в Исландии – 46,22%, в Норвегии – 47,2%, в Швеции – 57%, в то время как в Америке – 31,7%[5].

• Высокие налоги и обширные социальные выплаты сдерживают индивидуальную инициативу и предпринимательство, потенциально препятствуя инновациям и экономическому росту.

• Устойчивость системы социального обеспечения постоянно снижается в условиях демографических изменений, таких как старение населения, уменьшение рождаемости и иммиграция из стран Азии и Африки.

• Существуют огромные проблемы с интеграцией иммигрантов на рынке труда и, в особенности, в социальной структуре.

• Резко нарастает недовольство населения проблемами, создаваемыми нелегальной иммиграцией: рост преступности, демографические и культурные противоречия, в связи с чем правительства принимают серьезные меры по ограничению иммиграции.

Автор осознает, что, когда молодые американцы выражают поддержку «социализму», они часто имеют в виду политику, направленную на усиление социальной защиты и повышение институциональной ответственности, а не выступают за полное свержение капиталистической системы, централизованное планирование и отсутствие политических свобод.
Американской молодежи предстоит решить, будет ли работать скандинавская модель в условиях огромной страны с чрезвычайно разнородным населением, иной социально-экономической ментальностью и прочими обстоятельствами. Поколению Z, как и последующим поколениям, также следует целенаправленно и доходчиво предоставлять конкретную информацию относительно огромных проблем и преступлений советской, китайской, кубинской и северокорейской систем. В этом и состоит реальная задача нашей образовательной системы[6] и тех СМИ, которые хотят отстаивать реальные американские ценности.

Чтобы добиться успеха, социалисты, их союзники и многочисленные спонсоры внутри страны – и нередко за рубежом – яростно стремятся заставить нас поверить, что мы «плохие». Этой цели и добиваются демократические социалисты и разного рода вокерати из «культурной элиты». В реальности – и это следует сделать краеугольным камнем преподавания истории и социологии на всех уровнях образования – Америка принесла больше свободы и процветания огромному числу людей, несоизмеримо большему, чем любая другая страна в истории человечества.

Во времена холодной войны борьба с марксизмом носила геостратегический характер. Сегодня она ведется внутри общества и в сознании сотен миллионов людей. Чтобы остановить наступление социализма в Соединенных Штатах, мы должны знакомить молодежь с историей жестокого подавления свобод, государственных преступлений, угнетения и всеобщей бедности при социализме и заменить мазохистские левые «теории» объяснением и признанием преимуществ западной цивилизации.

Прим. автора
[1] Социальная теория, исповедуемая крайне левыми. Ее ключевой концепцией является так называемая «интерсекциональность» – то, как взаимосвязи между расой, классом, полом и инвалидностью влияют на различные формы идентичности, дискриминации и неравенства. По этой теории все белые, физически здоровые и цисгендерные мужчины-христиане и мужчины-иудеи якобы объективно являются угнетателями вне зависимости от своих взглядов.

[2] Люди, родившиеся в 1996 году и позднее.

[3] Антинаучная историография, утверждающая, что рождение Америки как государства началось не с объявления независимости, а с прибытия первых черных рабов в 1619 году и что рабство как таковое послужило фундаментом создания государства.

[4] Люди, сохранившие тот самый пол, или гендер, с которым родились.

[5] Другие источники могут предоставлять несколько иные цифры. Дополнительно, автор осознает, что средние цифры не дают реальной, достаточно сложной картины налогообложения, но применимы для сравнения ситуации в различных странах.

[6] Конкретные предложения по реформе американской образовательной системы изложены автором в данном материале:
https://kontinentusa.com/grigorij-pisarevskij-reforma-sistemy-obrazovaniya/