Гений…

Как это может быть: истинный режиссер, снявший, вероятно, самый главный и лучший фильм в своей творческой биографии, возможно, лучший фильм последних лет в российском кино, чувствующий стиль прошедшего неминуемо времени, мастер и живой классик. И вместе с тем – демагог. Однако, в прямом, изначальном смысле слова –предводитель народных масс. Никак иначе, но прямолинейно, однобоко и тенденциозно.

И дело не в том, что офицеры царской армии отнюдь не были сплошь и рядом ангелами во плоти, а Розалия Землячка действовала не в безвоздушном пространстве, выполняя приказы и директивы руководителей большевистского переворота в России.

А именно в том, что не все так просто и красиво, как показано в фильме Никиты Михалкова. Но ретро воссоздано с таким вкусом и ощущением сопричастности, что кажется, будто смотришь документальный фильм, переведенную в цвет кинохронику столетней давности.

И не все так легко и ясно в оценке происходящего.

Рассказ Бунина «Солнечный удар» читал давно. Тогда он показался мне чеховским, как и цикл «Темные аллеи». Известно, как советская власть заигрывала с писателем, наводя мосты к сотрудничеству. Но варианта с возвращением на Родину, как удалось с Горьким, Куприным и Цветаевой, с Иваном Буниным не получилось. Потому, что и характер его был, скорее всего, сильнее и рельефнее, да и личность писателя была достаточного масштаба, чтобы соответствовать себе во всем – в творчестве и в жизни.

Не сомневаюсь, что в прозе русского писателя прошлого века, гения слова и максимальной выразительности мысли, можно при желании найти любые оттенки сказанного, нужный контекст и параллели с бывшим и настоящим.

Об этом и речь. О контексте, о выводах, о таланте интерпретатора и идеологических схемах.

«Солнечный удар» от начала и до конца так и не посмотрел.

Хотя представление имею по тому, что видел.

Понял, что сделанное Михалковым – блистательно по исполнению. По существу, гениально. Но не мое. По эстетике. Не в близкой мне парадигме общественного сознания. Чего не было при чтении рассказов Бунина. Ни разу.

Илья Абель