ФОРТЕЛЬ ФОРТУНЫ. Рассказ

— Хорошая вещь, а досталась мудаку, — заметил как-то однажды мой приятель художник Валька, имея в виду общего знакомого. Дело было давно, ещё в Одессе, задолго до того, как я перебрался в цитадель мирового империализма — Америку. Так вот, тот самый знакомый, по прозвищу Цыпа, раздобыл где-то граммофон и притащил его к Вальке в мастерскую. Вообще-то, он вызвался сходить за пивом и потому Валёк с изумлением уставился на гонца-добровольца, вернувшегося с необычным предметом. Появившись на пороге мастерской, Цыпа одной рукой прижимал к пузу трёхлитровый бутылёк, а в другой держал потёртый деревянный ящик с медной трубой, похожей на цветок петунии.

— Помоги! Мослы отваливаются! — из последних сил простонал он. Его взгляд выражал немую муку вьючного животного, нагруженного по самые уши.

— Скорей! Не дай бог, уроню, — выдохнул он, переживая то ли за граммофон, то ли за сохранность хмельной влаги, за которой чуть ли не час выстоял в очереди на жаре. Валька, ни произнеся ни слова, с услужливой поспешностью подхватил драгоценную музыкальную реликвию и тем самым проигнорировал риск остаться без холодного пива.

— Ну и где ты разжился этим добром? — не без интереса полюбопытствовал он, оглядывая пошарпанный корпус граммофона.

— Ханыга под гастроном продавал, — Цыпа уже успел перевести дух и предвкушал насладится бочковым «Жигулёвским», предпочитаемым им бутылочному ещё со студенчества.

— Не уступишь ли часом? — с робкой надеждой предложил Валька, — четвертной твой.

— Не-а. Я лучше его отреставрирую и дома поставлю. Предметы прошлого вносит в интерьер шарм и изюминку, — важно заметил Цыпа, изображая из себя записного эстета.

— А как насчёт полтинника? — Валька предпринял последнюю попытку, заранее оплакивая дальнейшую участь антикварного трофея. Он словно, предчувствовал, что прадедушка современной звуковоспроизводящей аппаратуры доживает последние денёчки. Однако Цыпа и бровью не повёл.

— Валюша, не нервничай и неси лучше стаканы, — закончил он бесполезный торг.

Ну, что сказать? Лучше бы, ставший сегодня редкостью экземпляр продукции фабрики братьев Патэ, купил кто-то другой, а не наш знакомый — этот воспитанник кружка «Умелые руки». Ведь загубил же старинную диковинку. Повыкидывал из граммофона требуху-начинку, а взамен, всунул туда современный проигрыватель. Ну, а в трубу вмастырил дешёвый динамик, купленный им в магазине «Юный техник». Отреставрировал придурок.

С тех пор с той крылатой фразой моего товарища Валентина я уже не расстаюсь. Она, став нарицательной, вошла в мою лексику и живёт там по сегодняшний день. Даже после двадцати с лишним лет я не могу выразить лучше собственное отношение к человеку, не сумевшему с умом распорядиться тем, что судьба милостиво послала тому в руки.

Лотерея — мероприятие в Соединённых Штатах массовое и популярное. Мотивация приобрести заветный билетик у американских граждан банальна, как в советское время чай в поезде дальнего следования. И так же предсказуема, как неизменная влажность постельного белья, выданного проводником. Впрочем, не только стремление враз пополнить счёт в банке толкает население тратить на ветер честно заработанные деньги. Заплатив всего лишь доллар за ничтожную бумажку, человек покупает мечту! Сладкую, как одесская дыня «цыганка» в сезон, и заманчиво хрустящую, как новая банкнота самого крупного достоинства.

Не избежал пагубной привычки тратить свои кровные на лотерейные билетики и другой мой одесский знакомый — Моня, тоже похеривший коммунистические идеалы и променявший их на сытое раздолье за океаном. Особых материальных или каких-либо иных высот он, правда, здесь не достиг, но зато, прекраснейшим образом усвоил наиглавнейшую общенациональную идею, красной нитью пронизывающей сознание любого американца. Да и как подвергать сомнению факт, что ни в коем случае не следует пренебрегать любой возможностью, даже самой призрачной? Хоть бери и пиши дополнение в Талмуд — любой может стать богатым, выиграв в лотерею, но для этого в ней необходимо участвовать! Аминь.

Билеты Моня покупал обычно в небольшом универсальном магазинчике, расположенном рядом с остановкой метро, откуда он отправлялся на работу. Неудивительно, что его персона там уже вскоре примелькалась. В магазинчике ему всегда приветливо кивали, узнавая в лицо одного из постоянных посетителей.

— Удачи, — вежливо напутствовал Моню клерк за стойкой — немолодой сикх в чёрном дурмане, невозмутимый и сосредоточенный, как Дельфийский оракул. Драгоценный лотерейный билет, как пропуск в светлое будущее, Моня несколько дней хранил в потёртом бумажнике, а день розыгрыша с замиранием сердца проверял его в том же магазинчике.

— Увы, не сегодня, — тем же беспристрастным тоном провидца изрекал сын индийского народа.

— Не беда. В следующий раз, — словно, всевидящий прорицатель, обнадёживал он, усмехаясь про себя от знания, унаследованного от предков, что ни купить, ни продать расположение судьбы ещё не удавалось ни одному смертному.

Поход в магазинчик за билетом, заполненным одной и той же комбинацией цифр, стал для Мони важной и неотъемлемой частью его заграничной жизни. И хоть, у каждого эмигранта её слагаемые свои, некоторые всё же, очень похожи и в точности повторяют друг друга, как две дольки апельсина. У Мони рутинная привычка запасаться любезным сердцу билетиком-надеждой накануне каждого нового розыгрыша лотереи превратилась во вдохновенный ритуал. Он помнил о нём, как помнят дату собственного рождения или, страдая от диабета, не забывают о спасительной инъекции инсулина.

Вероятно, так и расходовал бы Моня впустую трудовую копейку на пустяшное занятие, не сжалься однажды над ним фортуна. Решила ли позабавиться эта капризная и своенравная особа, а может, просто, как любая женщина, переживая смену настроения, не могла не выкинуть фортель, неведомо. Но только в один прекрасный день номера, которые Моня помнил не хуже таблицы умножения, вдруг совпали. Выигрыш, правда, случился небольшим, но денег хватало, чтобы при умелом вложении их приумножить. Вот радости то было в семье! Квасили, не просыхая, целых два дня и хоть, столь буйное празднование успеха не принято в эмигрантской среде, событие безусловно стоило того. Шутка ли? Поймать журавля в небе…

Моня всегда считал себя деловым человеком. И полагал, что если кому-то и удаётся вырастить волшебное дерево с ветками, прогибающимися под тяжестью золотых монет — это значит, что тот, кто его посадил на сказочном «Поле дураков», точно знал, где выкопать ямку. То есть, этот умник он — Моня и ему точно известно как добиться всего того, к чему стремится каждый порядочный мужчина. Не какой-нибудь мелкий “швицер” или лимонадный фраер, а знающий себе цену, устроитель красивой и полнокровной жизни, претендующей по всем статьям если, не на идеальную, то по меньшей мере, на просто хорошую. Окрылённому внезапным везением, Моне теперь возможности в Америке виделись гораздо шире, а прежние способности своротить здесь финансовые горы — намного значимее, чем раньше. Предпринимательский зуд среди эмигрантов явление отнюдь не редкое.

— Всё! Баста! Хватит горбатить на кого-то, пора начинать работать на себя, — заявил он жене Рае. Ни много — ни мало, Моня твёрдо намеревался заделаться бизнесменом, причём в самые сжатые сроки.

— На свои руки найдёшь лишь бесконечные муки, — уже скептически отзывался Моня о собственном десятилетнем трудовом опыте в Америке, но ещё плохо представлял, как практически реализовать план самостоятельного процветания.

— И не говори, — поддакивала Рая, представляя себя чуть ли не столбовой дворянкой в американском эквиваленте. Посовещавшись, супруги единодушно решили купить какое-нибудь готовое дело, благо для того сейчас существовали все необходимые условия. В его выборе Рая целиком полагалась на мужа, уже принесшего в дом золотое зёрнышко, и доказавшего тем самым свою состоятельность главы семейства. Идею, куда конкретно направить энтузиазм, вскипевший, как пузырьки в газировке из автомата, и привалившие деньги Моне подсказали родственники, надоумленные тягостной необходимостью выписывать чеки за арендованное жильё.

— Многоквартирный дом — лучший “инвестмент”, — со знанием сути предмета твердили они, свято уверенные в том, что его хозяин только и делает, что двумя руками загребает их денежки.

— ГрОши стабильно идут каждый месяц, чего ещё надо? — аргументировали они точку зрения, циркулирующую среди бедных эмигрантов, бесконечно далёких от реалий подобного бизнеса.

— И никакого геморроя! Подсчитывай себе без хлопот прибыль, — говорили самые осведомлённые. Наслушавшись советов, Моня не стал мудрствовать, а, пораскинув мозгами, позвонил в брокерскую контору, объявление об услугах которой нашёл в местной русской газете.

— Конечно, конечно, — обрадовались там новоявленному клиенту, — как раз на днях поставили на продажу отличный дом. И надо же, какое редкое совпадение? Именно то, что вы ищете — четыре квартиры.

На встречу с агентом Моня приехал как состоятельный человек — на новеньком БМВ с дилерскими номерами. Красавец автомобиль сверкал свежим лаком, не оставляя сомнений в том, что за его рулём сидит удалец, явно преуспевший в жизни. Правда, приметная машина была приобретена в кредит, но в долг здесь живут практически все.

Район, где находилась объявленная на продажу недвижимость, Моне не понравился. Грязноватый, с ободранными колымагами, тесно припаркованными вдоль обочин, и чуть ли не промзона рядом. Унылые бараки по соседству, торчащий между ними частокол столбов электропередач, и дорога, уходящая за горизонт, длинная как собачья песня. Ну, чистое село! Впрочем, риэлтор, увидев реакцию потенциального покупателя, тут же поспешил его успокоить:

— Не вам же здесь жить. Лучше взгляните сколько, как птичка в клювике, приносит этот домик!

И действительно по бумагам выходило, что Моне в руки плыла очередная удача. Пока Моня с видом интеллигента, заблудшего в хулиганскую слободу, настороженно озирался на неказистое двухэтажное строение, похожее на исправительное учреждение или на воинскую казарму, риелтор продолжал разливаться сладкоголосым соловьём:

— Ну, чем не хлеб с маслом? Пропустите, потом локти себе кусать будете, — добавил он, намекая на факт, что дойная корова в виде четырёх квартир запросто может достаться кому-то другому.

— Кстати, квартплата повышается ежегодно, — как бы между прочим заключил этот ловкий и коварный искуситель, не оставляя Моне путей к отступлению.

— На три процента, а то и на четыре, — риелтор, как заждавшаяся кавалера девственница, картинно потупил глаза, словно приглашая воспользоваться ситуацией, невзирая на обстановку.

Любая сделка в Америке — это не только диалог между двумя сторонами, но и психологическая баталия, а сражение, как известно, выигрывает тот, кто лучше к нему подготовлен. Именно эту мысль Моне по-дружески адресовали несколько его друзей, не сомневающихся, что тот вляпывается в дело, о котором не имеет ни малейшего представления. Однако, их намёки прозвучали слишком тихо, чтобы пробудить в Моне здравые опасения.

Странные события начали происходить уже через месяц после роковой покупки. Нежданно-негаданно выехали жильцы. Причём, сразу из двух квартир, словно сговорившись. Пока Моня ломал голову, где отыскать других, один из оставшихся поднанимателей прислал ему уведомление о том, что тоже собирается освободить жилплощадь. А через некоторое время и последние квартиранты начали паковать барахло. Это была настоящая катастрофа! Напрасно он ждал спасительный звонок от будущих клиентов, те, будто вымерли.

Как Моня узнал потом, бывший хозяин дома использовал для его продажи тактику, хоть и не совсем честную, но зато эффективную. Во все четыре квартиры он заселил своих родственников. Рента, обозначенная в договоре об аренде, была завышена намеренно, чтобы показать покупателю несуществующий доход. Временные жильцы и они же по сути дела, подельники, дождались завершения сделки и благополучно съехали, а незадачливому новому владельцу ничего не оставалось, как пенять на собственную глупость и пожинать её горькие плоды. Платить по закладной было нечем и дом за долги забрал банк.

Вот такая оказия нередко и приключается в Америке с человеком, на голову которого неожиданно валится столь желанный выигрыш в лотерею. Чаще всего, совершенно неподготовленному ни к количеству денег, ни к их удивительной способности исчезать с лёгкостью и быстротой сказочного чародея. Ведь с деньгами нужно обращаться умеючи, иначе они неизбежно становятся именно той самой хорошей вещью, доставшейся мудаку.

Лос-Анджелес

Публикация подготовлена Семёном Каминским