Эй, извозчик! Я не извозчик – я водитель кобылы!

К началу 80-х политкорректность в США превратилась в полновесный социальный институт, который распространил свое влияние не только на кинематограф, арт-индустрию и масс-медиа, но и практически на все сферы жизни. Оттуда и пошло…

Когда-то Герберт Маркузе, немецкий еврей, философ-ревизионист- марксист сообщил широким массам: «…Патологию нужно объявить нормой, а норму – патологией. Только тогда, – заявлял идеолог парижских студенческих беспорядков 68-го года, – мы, наконец, разрушим буржуазное общество».

А начиналось это так. Где-то в середине 60-х прошлого века в Голливуд захлебнулся в конфликтах. Да, все началось с Голливуда, представляете? И были связаны сии конфликты с бурным расцветом кинематографа. Возникали они по одной и той же схеме: в некоем фильме представители того или иного народа изображались, мягко говоря, не очень приличными людьми – дураками, негодяями, бандитами, пьяницами и т.д. После выхода фильма в свет обычно начиналась буча. Совет общины, а общин таких в Америке множество, выступал с протестами, нанимал адвокатов и начинал судебный процесс, опираясь на всякие демократические законы. Процессы такие то выигрывались Голливудом, то проигрывались, и стоили немало денег, времени и нервов. В конце концов, флагману киноиндустрии это надоело. Решили создать комиссии, занимавшиеся улаживанием подобного рода проблем еще на стадии производства. Если фильм проходил экспертизу комиссии, кстати, неофициальную, про него говорили, что он политически корректен, так как не содержит диффамации по отношению к какой-либо этногруппе. Вот и все.

Понятие сие новомодное, следуя основоположнику марксизма-ленинизма, «подхватили, расширили, укрепили и закалили» европейские представители интеллигенции. Среди университетской публики в 90-е годы прошлого столетия прочно укоренилось мнение, что язык, и только он, формирует мышление говорящего, поэтому, если не употреблять в речи понятий, дискриминирующих кого-либо по некому признаку, то в голове и в чувствах все будет в порядке. Ну, например, говоришь «террорист» и представляешь бородатую оскаленную рожу с окровавленными по локоть руками, но стоит произнести «борец за свободу», как тут же перед глазами благородный Че Гевара в берете. Говоришь «негр» и представляешь ухмыляющегося бандита из Гарлема, а сказал «афроамериканец», и светлый образ Луи Армстронга греет душу. Все гениальное просто. Сказал вместо «гомосексуалист» «гендерное меньшинство» и проникся уважением к сообществу. Понятно и то, что сфера распространения сего вируса – демократическое общество, т.к. именно здесь идет непрестанная борьба за всеобщее равенство и всеобщее счастье. Вот и был придуман милый лингвистический фокус – пользоваться более обтекаемыми и, следовательно, более щадящими конструкциями для того, чтобы нивелировать слишком уж выпирающие индивидуальные, культурные или некультурные особенности. Сегодня заразило все и всех. Игра со словами. Итак, политкорректность – избегание использования слов и высказываний по отношению к определенным социальным группам или членам этих групп, которые считают или могут посчитать эти выражения оскорбительными для себя. Не вшивый, а педикулезный. Не жадные бездельники, а революционные массы. Не террорист, а прости, Г-ди, борец за свободу, независимость, счастье (нужно подчеркнуть). Самый великолепный образчик политкорректности у моего любимого Сергея Довлатова в «Соло на ундервуде»: Московский комментатор деликатно пояснил: «Чернокожего боксера вы можете отличить по светло-голубой каемке на трусах». Короче, чтобы дурак не обиделся, можно назвать его «человеком с альтернативным мышлением».

Давно канули в Лету только игрища со словами. Сегодня мы уже говорим о переходе отклонения в норму. Сегодня политкорректность – это один из самых действенных методов воздействия на умы, манипуляции общественным мнением с целью подавления любого протестного желания и движения. Не моги! Не политкорректно! Не политкорректно называть вещи своими именами, не политкорректно сказать в лицо предателю, что он предатель, убийце, что он убийца. Причем, интересная штука, требования политкорректности всегда направлены только на большинство, а всякие агрессивные меньшинства могут вести себя так, как им заблагорассудится. Вот мне в случае с представителями негроидной расы интересна такая вещь. Известно, что слово «негр» в США, мягко говоря, не в почете. В каких-то штатах даже «Приключения Тома Сойера» запретили, там, видите ли, негр не положительный. Называют там людей с черным цветом кожи и курчавыми жесткими волосами «афроамериканцами». А как в США называют этих же людей, но рожденных и проживающих в Африке? Африканцы? Не прокатит, там и белых, и желтых много. А в Европе? Афрофранцузы, афроитальянцы? Прикольно.

А как бы «замахнуться на Вильяма, понимаете ли, нашего Шекспира»? Там же куда не глянь, сплошная неполиткорректность. Убийца Отелло – черный, к «Ромео и Джульетта» ни одна уважающая себя феминистка и близко не подойдет. А у Мольера в «Мещанине во дворянстве» какое неуважение к традициям Востока! Про русскую литературу я уже и не говорю, там всех поголовно на кичу.

В Великобритании, было дело, отменили все рождественские общественные мероприятия. А вдруг мусульмане обидятся? Там же на флаге крест Святого Георгия. Так, поменяйте его на полумесяц, и будет голимая политкорректность.

Лучше всех сегодняшнюю политкорректность охарактеризовал легендарный Владимир Буковский, тот самый «хулиган», которого обменяли на Луиса Корвалана: «Мы имеем дело с серьезной идеологией, которая под вывеской политической корректности пытается разрушить наше общество. Чем меньшинствам хуже, тем лучше их лидерам: будет что защищать. Но их задача – уничтожить наше общество, и это – новая, злейшая версия марксизма. Если говорить о политкорректности, то это новая форма диктатуры варварства, невежества, мракобесия и человеконенавистничества по отношению к другим, то есть к тем, кто думает по-другому и хочет жить в свободном от догматов, в том числе религиозных и социально-утопических, обществе. Другая проблема, что считающие себя свободными людьми, которым чужды догматы невежд и провокаторов, веря в политкорректность, как проявление цивилизованности, сами создают условия для уничтожения варварами цивилизации. И главное, что эти, так называемые, продвинутые интеллектуалы своими руками роют яму себе самим, где фанатики и провокаторы их и похоронят. Любая свобода должна иметь цену. Свобода фанатизма и нетерпимости по отношения к другим народам имеет цену уничтожения или обращения в свою веру тех, кто верил в политкорректность и, следовательно, позволил варварам себя победить…»

Лиза Юдин
FB