Единственный свидетель

В результате террористических атак 11 сентября 2001 погибло 2 977 человек. Самой старшей жертве было 85 лет, самой младшей – два года. Должна была быть еще одна жертва – лет тридцати. Но она выжила. Не сама. Ей помогли люди.

У памятника есть имя

И не одно. Самое распространенное – 9/11 Survivor Tree (дерево, пережившее 11 сентября) или сокращенный вариант Survival Tree (Выжившее дерево).

Сегодня оно такой же памятник, как сам мемориальный комплекс на месте ВТЦ. Однако есть отличие. Комплекс из камня, металла, воды. А не случившаяся жертва – живая. Это – грушевое дерево, ставшее символом стойкости США перед лицом террора.

Поэтому жители Нью-Йорка называют его еще и Боец. Любого бойца вроде бы раны украшают. Но здесь особый случай. Тут были раны, как говорят в таких случаях, несовместимые с жизнью. От дерева после падения бетонных плит, между которыми оно вдобавок оказалось зажато, остался обрубок с двумя чахлыми веточками.

Было понятно: груша обречена. В принципе, никто бы не осудил нью-йоркцев, если бы они отправили обрубок в кузов самосвала с мусором. Но какая-то добрая душа вдруг почувствовала в нем нечто большее, чем покалеченный пенек. Ведь это было единственное дерево после катастрофы в Манхэттене. И оно должно было выжить.

Обязано.

Говорят, в эту затею не верил даже Ричи Кабо, заведующий питомником Паркового хозяйства в Бронксе. Однако, когда он вместе с помощниками удалил омертвевшие ткани, он почувствовал, что за жизнь Бойца стоит побороться. Надо было аккуратно подрезать то, что осталось от корней, перенести оставшийся ствол в насыщенную специальными удобрениями почву.

И вдруг – случилось! Через некоторое время травмированное дерево вдруг подало явные признаки жизни. Оно для Ричи, не говоря обо всех окружающих, неожиданно пошло на поправку. Вскоре распрямившиеся веточки вспыхнули зеленым листками.

Побывавший в ту пору в питомнике какой-то ботаник, прибывший из Китая, узнав о том, что этой груше не менее 30 лет, глубокомысленно заметил:

– Выживет. У нас в народе говорят, что грушевое дерево – символ долголетия. Правда, плоды его мудрецы не советуют разрезать и делить между друзьями и влюбленными.

– Поскольку эта груша – из декоративного ряда, ей не грозят плоды, которые могут привлечь внимание любителей полакомиться, – ответил Ричи. – Сейчас главное совсем не это. Просто надо помочь бойцу-инвалиду вновь занять то самое место, которое он занимал до событий кошмарного 11 сентября.

– Повернуть время вспять, – философски подытожил китаец. – Невозможно. Но пробовать надо.

Удивленный интересом пришлого человека к груше, Ричи начал расспрашивать гостя из Поднебесной. И вот что узнал. Он из уезда Гаолань, что в провинции Ганьсу, которая во всем Китае славится как гигантский грушевый сад – 600 га – с весьма солидным возрастом. (Через несколько лет после этого разговора сад, как самое древнее собрание плодовых деревьев, даже попал в Книгу рекордов Гиннесса).

«Каждые два дерева из трех возрастом не менее 300 лет. Самому почтенному грушевому дереву не менее 430 лет, – уточнил гость. – Причем, все плодоносят, представьте себе. Так что и этот ветеран, если уж вы так стараетесь вернуть его к полноценной жизни, и зацветет, как раньше, и обязательно станет долгожителем».

Китайский акцент

Он появился в нью-йоркском контексте не случайно. Наименование дерева – Pyrus calleryana, груша Каллери – появилось в честь итало-французского миссионера и синолога Жозефа-Мари Каллери (1810–1862). Он привез дерево из Поднебесной и, как выражаются специалисты, районировал его на местных почвах. Было это весьма непросто: груша трепетно реагирует на чужую почву, температурный и водный режим. Для того, чтобы преодолеть сопротивление материала, духовному лицу и этнографу Каллери пришлось стать агрономом.

Через век после его кончины далекий потомок привезенных им из Китая саженцев украсил парковый ансамбль, созданный в районе Северной и Южной башен – комплекса ВТЦ в 1970-х годах, на восточном краю участка, прилегающего к Church Street.

Грушевое дерево, обычно причудливой кривизны, у китайцев символизирует не просто долголетие, но и человека пожилого, богатого опытом. Поэтому в Поднебесной его до сих пор величают древом мудрости. Из такого ствола весьма сложно изготовить что-либо, кроме, пожалуй, курительной трубки. Но китайские мастера, желая сохранить за таким материалом почтенный статус, умудрялись создавать сундучки, в которых хранили старинные книги и рукописи.

Наши современники, склонные давать свою расшифровку символике, усматривают в Pyrus calleryana на месте Национального мемориала великий дух США, который сам по себе является показателем силы духа и несгибаемости нации. Вглядываясь в иероглиф 梨 (груша), они находят в начертании его знакомые контуры причудливых ветвей Survival Tree. Понятно, что подобная трактовка греет сердца обитателей китайских кварталов Нью-Йорка.

Pyrus calleryana носит не только китайский характер. Грушевое дерево, роняющее на землю плоды, — в этом образе предстал Иисус покровительнице Европы католической святой Бригитте Шведской (XIV век) в одном из ее видений. В Белоруссии бытовал запрет рубить грушевые деревья: дескать, под ними отдыхает Богородица, когда сходит на землю. Нередко славяне на Балканах выслушивали проповеди духовных лиц не в церкви, а под грушей. У сербов в ходу старое присловье «Грушенька – моя церковка».

Крона груши – словно вернувшийся к нам из древности обычай воспринимать ее как охранный купол, защиту высших сил.

Если учесть, что выжившая Pyrus calleryana в Манхэттене – живой памятный знак о тысячах безвинно погибших людей из 90 стран мира, то как причастность к Всевышнему, так и ощущение хрупкости бытия вполне сопрягаются здесь, на территории мемориала.

ПрОпасть от слова «пропАсть»

В результате атак 11 сентября 2001 погибло 2 977 человек. Самой старшей жертве было 85 лет, самой младшей – два года.

Должна была быть еще одна жертва – лет тридцати. Но она выжила. Не сама. Ей помогли люди.

Грушевое дерево – единственный уцелевший свидетель трагедии. Оно некогда было просто частью ландшафта, сегодня смотрится Бойцом. Невольно вспоминаешь, что у болгар это дерево почиталось как хранитель полей. Сегодня это – Поле Памяти.

Памяти, которая не возвышается над районом, а погружается в глубину вместе с водой двух гигантских бассейнов-близнецов, которая уходят во мрак. Вода стекает почти бесшумно – по стенам всего периметра, как бесконечные слезы родных и близких, чтобы устремиться к центру, а оттуда в преисподнюю черных дыр.

Так задумал разработчик генерального плана мемориала, архитектор Даниэль Либескинд, подростком прибывший на корабле в Нью-Йорк, – человек, генетически вобравший в себя понятие «трагедия»: он – сын лодзинского еврея Нахмана Либескинда, пережившего Холокост. Мемориал он представил, как «пропасть» – символ исчезновения. Нью-йоркский вариант – второе воплощение этой идеи. Первое было реализовано в Еврейском музее в столице ФРГ, где пять пустых помещений сквозь все этажи музея отражают иудейский Берлин, от которого после нацизма ничего не осталось.

Люди потрясены этим неожиданным решением. Посетители Мемориала, кажется, перестают дышать, когда приходят сюда впервые. Они ожидают увидеть Мемориал как возвышающееся над ними сооружение. Но когда они видят эти квадратные чаши и сползающую в дыры воду, головы их невольно склоняются. Кто-то вставляет в прорезь букв флажки, фотографии, цветы.

Пространство между бассейнами, засаженное сотней дубков, считается местом для медитаций. И Survival Tree в окружении зеленых собратьев – словно строгий сержант, зорко следящий за новобранцами.

Он пережил не только трагедию 9/11, но выстоял еще и в марте 2010-го. Дерево, уже пустившее корни, пострадало во время сильнейшей бури.

– Едва узнав, что налетевший ураган вырвал его из земли, Ричи снова бросился на помощь своему подопечному, – рассказывает лично знакомая с Ричи Джейн Гудал, профессор антропологии из Великобритании. – Слегка приподняв дерево, чтобы не оборвать уцелевшие корни, сотрудники питомника присыпали их слоем компоста и мульчи. Затем долго поливали водой, чтобы уменьшить последствия перенесенного шока. И только по прошествии нескольких недель дерево вернули в вертикальное положение. Это было непросто. Для того, чтобы поднять дерево высотой почти в десять метров, потребовался грузовик. Действовали осторожно, по сути, ювелирно.

И опять Боец выжил. Опять уцелел, вторично подтверждая имя, данное при трагедии 9/11 – Survival Tree.

Сержант вернулся на свой боевой пост в декабре 2010-го. Теперь его удерживают стальные тросы: нужно укрепить вновь наращенные корни. Напомню, что речь идет о крайне прихотливом дереве, которое и в неэкстремальных-то условиях приживается непросто. Это связано со слабой восстановительной способностью поврежденной при пересадке корневой системы.

Pyrus calleryana красуется на гербах рыцарских орденов и муниципалитетов Испании, общин Германии, коммун Швейцарии, на реверсе 10-долларовой монеты Канады.

Но только находясь на скорбном поле Манхэттена он несет ту энергетику, которой напитываются пальцы, жаждущие обрести несгибаемый американский дух и на мгновение прикоснуться к Вечности.

Александр МЕЛАМЕД. Фото автора