Чивонибар

Моему другу Boris Libenson посвящается.

Автор Владимир Рабинович

– Мы возьмём ваши рассказы, – сказала Рабиновичу пожилая еврейка в редакции газеты «Новое Русское Слово». Два рассказа. За каждый рассказ вы получите двадцать пять долларов. Но есть одно но.

– Какое? – спросил Рабинович, с трудом скрывая радость.

– Вы должны придумать себе литературный псевдоним.

– Какой? – спросил Рабинович.

– Какое, какой. Не знаю, – сказала она. – Обычно авторы придумывают себе псевдонимы сами.

– Ну, дайте пример.

– Пожалуйста, – сказала она. – О’Генри.

– О’Рабинович, – сказал Рабинович.

– Про Рабиновича забудьте, – сказала она. – Рабинович – это бренд. Называться Рабиновичем это то же самое, что называться МакДональдсом.

– Да, но это моя фамилия. Это фамилия моего отца, деда.

– Никто из читателей в это не поверит. Рабинович – это претенциозно. Подписывать свои рассказы «Рабинович» – дурной вкус.

– Так что мне делать? – спросил Рабинович растерянно.

– Не знаю, – сказала она уже с раздражением. – Вы автор, у вас должна быть фантазия.

– Хорошо, – сказал Рабинович, – пусть будет Чивонибар.

– Что значит, это ваше Чивонибар? – спросила пожилая еврейка.

– Мой литературный псевдоним, – сказал Рабинович.

– Из чего он происходит, какова его этимология?

– Ну, если читать мою фамилию задом наперед, как бы на иврите.

– А имя? – спросила пожилая еврейка.

– А имя так и остается: Владимир. Владимир Чивонибар.

– У вас в детстве были какие-нибудь клички? – спросила она.

– Да, меня дразнили жЫд.

– Этот бренд уже занят. А ещё?

– А еще, – ответил Рабинович. – Рабина-погнутая-кабина.

– Почему Рабина? Рябина, наверное.

– Мое детство прошло в Беларуси, в Минске.

– Почему в Беларуси? – спросила она. – В Белоруссии.

Рабинович пожал плечами.

– Мы не белорусская газета, – сказала она строго. – Наше издание называется «Новое Русское Слово». На слове «русское» она сделала ударение.

– Знаете, – сказал Рабинович, – у меня в молодости был друг по фамилии Либенсон. В 1974 году он стал заниматься сионизмом, пришел ко мне и говорит: «У тебя хорошая фантазия, придумай мне подпольную кличку». А я взял и прочитал его имя наоборот. Получилось: «Носнебил». Он долго с этой кличкой ходил, пока аналитики из восьмого отдела КГБ его не разоблачили.

Она записала что-то на бумаге, посмотрела, отдалив на расстояние вытянутой руки и сказала с отвращением:

– Чивонибар, какой ужас! Ладно оставайтесь Рабиновичем.

Источник