Александр Меламед | Чертовски хочется работать!?

Часть четвертая.

Предыдущие части:

часть Первая

часть Вторая

часть Третья

Германия установила новый европейский рекорд по числу беженцев из Украины, получивших временную защиту. Она всего приняла, как сообщило в 10 ноября европейское статистическое агентство Eurostat, 1 млн 194 900 человек, или 28,3% от общего числа в ЕС. За ней идут Польша (958 655 человек, 23,1%) и Чехия (357 960 человек, 8,8%). Три страны, принимающие суммарно 61% украинских беженцев в рамках Евросоюза, шестой месяц подряд испытывают на себе приток (Германия) или его небольшое снижение (Польша и Чехия) в зависимости от решений своих правительств по ужесточению правил приема. При этом наилучших результатов достигают пока Польша, Чехия и три других страны ЕС – Франции, Словении и Люксембурге.

Замечу, что все эти страны обставили Нидерланды, которые смогли обустроить и трудоустроить аж 83% украинских беженцев, развенчав популярный кремлевский миф о том, что жители Украины прибыли в Европу бездельничать. Причины успеха: и желание украинцев жить не на пособие, а на заработанное, и более совершенное, чем в других странах ЕС законодательство, лишенное бюрократических препон.

Где их взять Украине? Причем, ответ у всех на виду. На украино-польской границе.

Сейчас на польско-украинской границе есть восемь автомобильных пропускных пунктов: Дорогуск – Яготин; Зосин – Устилуг; Долгобычев – Угринов; Гребенное – Рава-Русская; Будомеж – Грушев; Корчева – Краковец; Медика – Шегини; Кросценко – Смельница. Понятно, что с 2022 года выезжать за территорию ЕС стало сложнее. Особенно это касается мужчин. В условиях военного положения они в возрасте от 18 до 60 лет не могут выезжать из страны. Поэтому в числе основных документов на границе (всего их не меньше десяти) – документ об отсрочке от призыва (бронирование) или справка военной медицинской комиссии о непригодности. Какие документы самые действенные?

Финансовые. Желательно долларами. В каком объеме и как? Об этом, в частности, рассказывает корреспондент ВВС Оксана Тороп в опубликованном 3 февраля 2023 года мини-исследовании «Иногда сильно мучает совесть». Как украинские мужчины за деньги уезжают за границу». Даю сноску.

Согласно этому тексту, в начале войны такса была $2–5 тысяч. Дополню: на каждом КПП она зависит от финансовых аппетитов сначала на украинской, а затем и на польской стороне. В любом случае, в карманы надежных стражей двух родин денежные ручейки из сильных мужских рук в просторные мужские карманы стекаются каждый день. Это и сегодня в приватном разговоре подтвердит вам любой военнообязанный украинец, который приехал «в командировку» (фактически бессрочную) для встречи с родными и последующим проживанием в качестве беженца от войны на территории Европы. «Война продолжается… Кто-то получает повестку и идет служить, кто-то убегает за деньги, а кто-то на этих взятках обогащается» – так завершает свое исследование Оксана Тороп. Никаких возмущений из администрации президента по поводу названных цифр и фактов автор лично не встречал. Буду благодарен читателям, если они внесут поправки.

Сколько их, дезертиров из, так сказать, лучших побуждений (многие из них искренне считают, что по праву главы семьи приезжают в Европу для воссоединения с нею, то есть с семьей)? Если их даже подавляющее меньшинство в украинском потоке, то и тогда из них можно сформировать не одну дивизию. Навскидку – всего 1 (один) процент от 1 млн 194 900 человек в той же Германии означает 10 тысяч человек.

Много это или мало? Откроем справку «Названия и численность военных формирований и подразделений ВСУ: термины, которые нужно знать». Даю ссылку.

Если экстраполировать это даже не на весь ЕС, а на названную выше тройку стран-лидеров ЕС, то есть на 2 млн 611 525, то бойцов на передовой может оказаться уже свыше 26 тысяч. 26 тысяч – это уже не бригады, а целая дивизия! О каком дефиците боеспособных мужчин можно говорить в таком случае?!

Мы не знаем, кто из них громко заявляет: «Иногда сильно мучает совесть». Зато знаем, чем мотивируют представители сильного пола свой приезд (переезд) в Германию. Тем, что хотят защищать своих благоверных и разделять с ними тяготы сурового немецкого быта. Посмотрите в YouTube видеоролик «Беженцы из Украины. Опасаемся гулять по Штутгарту». Речь идет о том, каково привычному к киевскому комфорту украинцу терпеть парк, который уставлен железными лавочками. «Вот в такую погоду осеннюю, как сейчас, я не знаю, как ты там сидишь (это муж Виталий жене Ладе говорит). Я присел – у меня сразу… этот… я не знаю. Я просто настолько замёрз». Присели они, чтобы поужинать: салатиком, суши, манго и бананом из Lidl. (Ну как обычно в Украине). А тут еще повстречалась группа арабов, которые готовятся к демонстрации. «Это опасно. К тому же в Штутгарте шумно и людно. Мы с женой уже поняли, что большие города перестали нам нравиться». Ну и остальное – в таком же духе. При этом, несколько месяцев назад, ролик Виталия назывался весьма выразительно: «Уезжаем из Украины. Стоим на границе. Выпустят ли мужчину призывного возраста?» Он этот вопрос прокомментировал туманно: «Дело в том, что в нашей стране, даже имея законные основания, нельзя быть на сто процентов уверенным в том, что получится выехать. Вы все знаете эту ситуацию с выездом мужчин за границу». О законных основаниях Виталия: он опекает свою маму, инвалида второй группы, которая «захотела в Европу, сами понимаете – куда. Куда нам еще ехать, чтобы ее подлечить?!»

Еще бы не понять. Как в том фильме: «Хорошо бы помучаться!»

В целом, по Виталию, сложно повсюду: и на родине, и на границе, и в Германии. Что делать? Комментарий одной зрительницы ролика: «Ребята, если все так сложно и к тому же опасно становится в Германии, проще просто плюнуть на все и возвращаться в родную Украину или же подыскать себе местечко поуютней и поспокойней – в той же Европе или где подальше». Судя по актуальной частоте роликов от Виталия, он землю Баден-Вюртемберг так и не смог покинуть. Видать, решил помучиться в Германии на полную катушку.

И так и сяк – как ни крути, в Германии лучше всего. Сегодня около 700 тысяч украинских беженцев получают так называемое пособие гражданина, но только каждый пятый из них нашел работу. Оппозиция обвиняет правительство ФРГ в том, что оно сделало ошибку, когда дало украинцам особые права, интегрировав их в общую систему страхования страны. Таким образом, для украинцев созданы чересчур комфортные условия, поэтому многие из них абсолютно не заинтересованы в поиске работы. Критики считают, что украинцам следует платить ровно столько, сколько и остальным соискателям убежища. Это намек на то, что другие категории беженцев получают не наличные, а карточки на продукты и товары первой необходимости. А щедрые дотации никогда не приносят плоды, оскорбляя местное население, десятилетиями исправно платившее налоги, развращая беженцев и приводя к усилению их потока. Поэтому, учитывая критические замечания, канцлер Олаф Шольц дал поручение Минтруда ускорить трудоустройство украинских беженцев. А тем, кто будет уклоняться от сотрудничества с подразделениями этого ведомства, грозит существенное урезание социальных выплат.

В ожидании перемен получившие жилье, полный социальный пакет на себя и детей украинские беженцы, в том числе с мужским началом, обласканные вниманием властей и немецкими русскоговорящими волонтерами, знакомятся со страной. В Гамбурге, к примеру, нередки экскурсии в ратушу, больше похожую на музей изобразительных искусств. Их нередко проводит очаровательная Марика и показывает основные помещения.

Перед одной скульптурой дама из Херсона восклицает: «А я знаю. Это Фемида». Марика поясняет: «Олицетворение справедливости».

Говорит на безукоризненном немецком, отлично знает особенности демократической системы. Она сама, Марика, – олицетворение справедливости того общества, в которое попала. Оно, лишенное расовых и иных предрассудков, дало ей, беженке с африканскими корнями, шанс получить образование и рабочее место. Украинские дивчины переглядываются, в глазах некоторых из них ясно читается: а чем я хуже Марики?

В ходе прогулки такой же украинской группы по Вупперталю русскоязычный волонтер показывал церковь в районе Ронсдорф. Уже выходя из здания, экскурсанты обратили внимание на странную скульптуру. Спаситель был изображен лишенным рук. Рядом табличка: «Он нуждается в твоих руках».

Дама в летах своеобразно расшифровала ее, обращаясь к своей дочери лет тридцати: «Поняла, Олеся? Это о том, что Германии нужны твои работящие руки!» Группа расхохоталась, услышав неожиданную трактовку, но кто-то и призадумался. Было над чем. Дело в том, что Мария, ближайшая, еще со школы, подруга Олеси, оказалась в Польше, где украинский рекорд по трудоустройству – 80%, по утверждению телеканала ICTV, который впечатляет. 780 тысяч граждан Украины обрели здесь официальную работу. В том числе и не очень престижную. Один из комментариев к видеосюжету: «Моя знакомая с двумя высшими образованиями, которая работала в газете журналисткой, в Польше работает уборщицей, моет подъезды! А что делать, если нужно на что-то жить! У нее маленький ребёнок ходит в садик, поэтому по 12 часов она работать не может, некому сидеть с ребенком после садика». Иными словами, нужда заставила, вот и забыла о журналистике. «А ты готова к такому повороту в судьбе?» – спросила подруга Олесю. Та растерялась. У нее-то тоже вузовский диплом. «То есть взять швабру в руки?!» «Зачем? Можно попробовать свои силы по твоему профилю? Ведь ты заканчивала педагогический институт. А в Германии дефицит учителей и воспитателей в детсадах».

Это подтверждает и рубрика «DW репортажи». Автор тоже посмотрел видеоролик «Мигранты в Германии – как легально приехать в ФРГ и получить все необходимые документы», где отмечено: в Германии нехватка 100 тысяч (!) воспитателей в детских садах.

Не только для Олеси – для тысяч украинцев остается открытым вопрос, как обуздать тягу к весьма привлекательной жизни в Германии, к которой их уже приучили. Немцев, которые осведомлены об успешной интеграции в Польше, озадачивает неготовность «германских украинцев» хоть что-то сделать в ответ, чтобы включиться в общественную жизнь, в формате обычного общения с коренными жителями. Хоть на территории общежития, которое, как правило, является первым пристанищем? Поэтому немцы стараются или обходить эти проблемные места стороной или не замечать.

«Как понять, что они проблемные?» Этот вопрос задал своему работодателю Аркадий, мой дважды земляк, двадцать лет назад прибывший в Дюссельдорф. Тот объяснил Аркадию, как распознать мигрантские анклавы и привычки. По загаженным тротуарам, примыкающим к жилью («Ну хоть бы когда-нибудь подмели!»). По обилию битых бутылок («Ты заметил, Аркадий, немцы если выпьют пива, а бутылка им не нужна, обязательно выставят ее на видное место, бордюр или на трансформаторную будку, чтобы кто-то мог ею, несмотря на ценность в восемь центов, воспользоваться. Украинец, русский, араб, неважно кто, обязательно отобьет у нее горлышко. А заодно и желание с ним общаться»). По коврам на балконных перилах («Выбивать ковры, чтобы пыль летела в окна соседям, – совершенно не свойственный немцам стиль поведения»). По градусу учтивости («Немцы благодарят за любую мелочь: даже хулиганистый с виду юноша пробурчит «данке» за то, что ты уступил ему дорогу или пропустил в очереди к кассе, если он стоит всего лишь с упаковкой хлеба или банкой колы»).

Прерву рассказ Аркадия своим комментарием. Подобные негативные моменты обозначают все виды беженцев. Но если поведение афри… прошу прощения… афроевропейцев или жителей Ближнего Востока можно объяснить особенностями специфической культуры, свойственной племенам, то невозможно понять применительно к украинцам, считающим, что они – часть цивилизованной Европы и уже завтра готовы пополнить ЕС. По свидетельству работника ближайшей Diakonie, благотворительной евангелической организации, занимающейся в том числе и бесплатной выдачей продуктов питания, ни один украинец за 20 месяцев обслуживания ни разу не поздоровался с ним и ни разу не поблагодарил, хотя такие же малоимущие немцы и поляки неизменно делают это.

Свой опыт общения с украинскими беженцами есть в моей семье. Причем, очень различный.

Сын в статусе преподавателя немецкого для иностранцев учительствует в классе, где более трети – дети из Украины. Из месяца в месяц он, первый в роду, чья работа полностью соответствует фамилии, как мантру повторяет: «Никогда не видел таких старательных и прилежных детей! Украинцы ловят все лету, очень стараются» «Не то, что твой Сулейман», добавляю я. И начинаем смеяться: в ковидные месяцы он не из своего, а из родительского дома вел уроки онлайн, невольным свидетелем которых я стал. Сирийский мальчик оказывался самым несообразительным, несмотря на носимое им адаптированное к арабскому миру иудейское имя, ставшее символом мудрости. Буквально каждую минуту сын повторял: «Ну Сулейман, подумай еще раз». Сейчас у сына в классе полно украинцев «и ни одного сулеймана». Дети из Украины сообразительные. Они понимают: даже если не все готовы принять Германию, как место ПМЖ, то знание немецкого, подкрепленное немецкоязычной средой, – вероятный бонус в будущей профессии, когда Украина получит поток немецких инвесторов при восстановлении своих городов. Иными словами, дети порой сметливей своих родителей по части своего будущего.

Своеобразную трансформацию прошел и мой старший немецкий внук (есть потомки и в других странах). Что ни день, то новое слово. Матерное. Почему шестеро украинских одноклассников изъясняются матом? Потому что, видимо, хотят, как и любые подростки, казаться взрослее. Но мат-то русский. Надо сказать, забористый. Я понял, что этот пласт русской речи остался мной недоосвоенный. Как бы там ни было, Даня за короткий срок сделал решительный прорыв в обсценную лексику. Эта же шестерка попутно стала приучать его к сигаретам. Но, пару раз попробовав, он отказался, повторив слова дедушки, некогда заядлого курильщика: «Табак пахнет привлекательно, а дым – штука противная». Но прошло немного времени, и одноклассники внука, поначалу видя в нем исключительно чужака, стали воспринимать его как приятеля. Пока не друга. Но кто знает… В общем, весело или грустно это прозвучит, но русский мат, как священный язык советских коммунистов, многие из которых нынче в статусе переобутых, но в том же Кремле, сближает в дальнем зарубежье всех, в том числе детей украинцев и евреев.

Украинское «Нам должны, а мы нет» ежедневно ощущается повсюду в Германии. (Это я цитирую Аркадия и пересказываю его разговор с немцем-работодателем). Украинцы, к примеру, не пропустят в лифт первой женщину с коляской; на эскалаторе занимают всю ступеньку, отрезая возможность опаздывающим успеть на поезд; в вагоне метро во весь голос, не обращая ни на кого внимания, говорят по мобильному телефону. «А почему, как вы думаете?» – спросил Аркадий. «Видимо, очень не хотят показать себя слабыми или второстепенными в цивилизованной стране, считая, что лучший способ сделать это – вести себя не так, как принято у немцев – сдержанно, корректно. А наоборот. Не понимая, что «наоборот» это однозначно или неучтиво или откровенно по-хамски».

Это последствия посттравматического синдрома – так чаще всего немцы расшифровывают причину такого поведения. Налицо культура выживания, которой овладели украинцы, неделями прячась в подвалах в ожидании очередной бомбардировки. Хотя, по идее, общая для всех смертельная опасность должна была бы выковать нечто противоположное: взаимопомощь, готовность понять и помочь, как это происходит на линии фронта. Почему-то в мирных европейских реалиях, когда с неба ничего не прилетает, работает только «Нам должны, а мы нет». Хотя те же немцы до памятного 24 февраля ничего Украине не задолжали, а притом всем необходимым беженцев обеспечили и ждут, когда украинцы наконец включатся в освоение немецкого языка и поиск работы.

Автор не уверен, что так все украинцы отзываются о немцах. В социальных сетях они, в основном, благодарят Германию за отзывчивость, что вполне справедливо, или критикуют ее чиновников, чересчур медлительных в своих решениях, что каждый день испытывают на себе и рядовые немцы.

А вот мое личное наблюдение. Как-то привычно заглянув в турецкий магазин, который славится невысокими ценами (вдвое-втрое меньшими магазинных), я пригляделся к помидорам. Выставленные перед входом в помещение четыре огромных ящика были полнёхоньки. Томаты были разной степени размера, свежести и зрелости. Я по обыкновению пристроился к самому дальнему от тротуара ящику, выбирая помидоры, подходящие для немедленного застолья, на ближайшие дни и для засолки. Стоящая поодаль пригожая украинка, с интересом поглядывала на меня, пытаясь постичь, отчего мне понадобились сразу три пакета. В это время над нею наклонилась голова высоченного немецкого старика, из которой послышалось тщательно выговариваемое «Ссс-тдрафствуй-тье». Дама усмехнулась и пожала плечами. Великан стал помогать ей выбирать самые спелые и крупные помидоры. У него, скорее всего, был наработанный опыт, которым он делился с приезжей. В принципе, он был несложен. Надо было отставить в сторону верхний ящик и приниматься за нижний. Полиэтиленовая упаковка в руках дамы наполнилась за минуту. «Спасссьи-бо». Это произнес немец, улыбаясь своей подопечной. Та снова пожала плечами и застыла в недоумении. В глазах ее читалось: и впрямь говорят, чокнутые эти немцы, у них же тут все наоборот – кто помогает, тот и благодарит». «Спасссьи-бо», повторил седой великан. В глазах дамы мелькнул страх, который загнал ее внутрь магазина. Она так и не поняла: немец намекал на учтивость. Тебе оказали услугу – просто поблагодари, так здесь принято.

Окажется ли в дальнейшем востребованным краткий урок вежливости, я не знаю. Очевидно, у оптимистично настроенных украинцев в ходу нечто вроде актуальной интерпретации известной пословицы: «Нет русского худа без немецкого добра». Но ведь и они немцам задают урок – встречный, с неожиданными особенностями. То ли своеобразного менталитета, то ли военного времени. Как отзовется украинский урок, предположить можно на фоне предстоящих процедур о вступлении Украины в НАТО и ЕС.

Читатель обратил внимание на знаки препинания, которыми я снабдил заголовок «Чертовски хочется работать». «?!» Их можно расшифровывать по-разному.

С одной стороны, вопрос двояк: и символ ожидания Германии по вероятному включению беженцев в экономику страны, и вполне понятные сомнения украинцев, стоит ли связывать свое будущее с Германией.

С другой стороны, двояк и восклицательный знак: и символ максимальной поддержки Германии в войне Украины за свое будущее, и символ грандиозного успеха украинцев (пусть даже на штучном уровне), стремящихся интегрироваться в немецкие реалии.

Интерпретировать «Чертовски хочется работать?!» можно и на гендерном уровне. Если предположить даже мизерную мужскую долю прибывших из Украины, то это уклонисты/дезертиры/откосанты, но мало похожие на патриотов. Уверен, что им дороги их семьи, с которыми они воссоединяются на немецкой земле, но слабо верится в их любовь к родине и сопричастность к ее судьбе. Немцы не комментируют появление на улицах Германии крепких молодых и жизнерадостных мужчин. Вероятно, какие-то из них уже побывали на передовой и сказали себе словами героя Маяковского: «Кто воевал, имеет право у тихой речки отдохнуть».

На берегах Одера или, лучше, на палубе туристического судна, бороздящего его воды. Используя свое право на досуг (оплачиваемый, конечно, немцами), любуются Берлином. Красота столицы не требует особых пояснений и перевода. И так все понятно: немцы любят столицу, как и любой другой город в своем отечестве, и хотят поделиться этим чувством с приезжим, откуда бы тот ни прибыл.

Пока, пользуясь моментом, украинские хлопцы просто решили переждать в немецком тенечке, пока их ровесники с оружием в руках сражаются с российским агрессором. При этом определенная часть прибывших отнюдь не горит желанием ни осваивать немецкий, ни работать по уже имеющейся специальности или подтверждать ее. Если вдуматься, по факту граждане Украины уже сегодня способны стать важным человеческим ресурсом Европы, даже не дожидаясь процедуры официального приема страны в ЕС. Актуальное активное включение в хозяйственную жизнь ФРГ смогло бы убедить немцев в том, что украинцы, связывают ли свое будущее с Германией или нет, но однозначно достойны приема в Евросоюз – возможно, даже по ускоренной схеме.

А затем/параллельно и в НАТО. Напомню, что Украина много лет назад уже получала приглашение в этот военный союз, которое оказалось невостребованным. Скорее всего, нынешние трагические реалии на земле Украины вообще никогда бы не случились, если бы раньше, около тридцати лет назад, Киев не принял решения о ядерном разоружении, поверив Москве – якобы гаранту безопасности Украины в случае, если она расстанется с третьим в мире стратегическим и тактическим арсеналом.

Чего стоит честное слово ельцинской, а затем и путинской России, мир видит каждый день.

Фото автора.

Использованы, кроме упомянутых в тексте, материалы сайтов welt.de; dw.com; aussiedlerbote.de; информация телеканалов Neue Zeiten tv и OstWest tv; скриншоты видеосюжетов OstWest Неделя