КОНТИНЕНТ - Новости и аналитика актуальных событий в мире, мнения и комментарии экспертов и обозревателей
Часть Третья.
Оставайтесь в курсе последних событий! Подписывайтесь на наш канал в Telegram.
Украинцы не одинаковы в своих надеждах и планах. И на деле и на словах. Лишь/аж половина (по опросам, не более 48%) связывает с Германией ближайшее или отдаленное будущее (свое или своих детей). В этом сегменте украинка весьма активна, достаточно бодро осваивает язык и затем азы несложных профессий. Как, к примеру, уход за престарелыми, которых в ФРГ предостаточно, несмотря на сеть созданных для них Altenheim`ов (домов престарелых). Содержание немцев в возрасте 70+ по карману избранным жителям страны. Несколько лет назад Гюнтер, весьма респектабельный гражданин Германии, инженер в строительной отрасли, сообщал в приватной беседе, что не в состоянии содержать 80-летнюю маму в Altenheim`е: пенсия у нее мизерная, а за месяц надо заплатить больше 4 тысяч евро. «Это – треть моего месячного дохода. А ведь у меня трое детей-школьников». Предполагаю, что сейчас пребывание в доме престарелых на фоне общего подорожания услуг выше.
Лексикон при вероятном общении с престарелыми специфичен, хотя вполне доступен за несколько месяцев, но не менее важны личные качества сиделки (Altenpflegerin), которыми сполна наделены от природы украинские женщины.
Уход за пожилыми людьми на дому – другой вариант занятости в том же секторе. Правда, в большинстве случаев сиделка проживает прямо в доме. Кроме ухода, нужно делать уборку и готовить. В случае такой работы могут потребовать дополнительных квалификаций: диплом медсестры (окончание курсов первой помощи) или диплом психолога (социального работника). «Разумеется, варианты различные, – прокомментировала моя знакомая, имеющая опыт работы в Altenheim`е. – Со своими плюсами и минусами. В любом случае есть занятость и гарантированные 1200–1400 евро в месяц». Согласитесь, не так уж плохо, если у тебя, к примеру, есть сносное жилье – отдельная комната и, не исключено, возможность бесплатно питаться. На руки сиделка на дому может получить от 800 до 900 евро в месяц. Конечно, есть серьезный минус: ее рабочее время – по сути, сутки напролет. Хотя и этот нюанс можно обговорить с пациентом и фирмой.
«Но лично я не знаю, где еще в Европе можно зарабатывать больше. Разве что на севере, в Норвегии», говорит Оксана из Херсона, которая почти год назад освоив элементарный немецкий, успешно работает сиделкой.
Очень нелегкий труд Оксаны – обслужить за день 32 страждущих. Кстати, ее расторопность прямо обусловлена водительским навыком: на фирме ей, подтвердившей свои знания и шутя прошедшей немецкий экзамен по вождению (а его с первого раза не выдерживает треть коренных немцев), выдали служебный автомобиль. К слову: поскольку Оксана при, откровенно скажем, изнурительном графике работы показала себя с наилучшей стороны, ей пообещали повышение зарплаты и карьерный рост. В значительной степени это связано с потрясающей, в немецком стиле, пунктуальностью – качеством, которым могут похвастаться далеко не все украинские беженцы. Между тем, это к слову, в ряде германских городов вводятся штрафы, если родители признаны злостными нарушителями порядка: в ряде детских садов в некоторых городах Германии украинские мамаши сплошь и рядом они опаздывают к назначенному часу, чтобы забрать малышей. Из-за этого персонал вынужден задерживаться, а за переработку не платят. Отныне каждый нерадивый родитель будет за опоздание оштрафован на 25 евро. Допускаются всего два опоздания. В случае третьего ищи для своего ребенка другой детский сад. Ну вот такой жесткий немецкий орднунг.
Сейчас Оксана готовит себе замену – кандидатура прибыла из того же Херсона, двоюродная сестра. В числе достоинств сестры – пунктуальность, ручается за нее Оксана. Немецкий работодатель верит ей на слово. Тоже чисто по-немецки: публично озвученная мысль приравнивается к подписи под документом.
Уход за пожилыми людьми неизменно входит в десятку самых востребованных профессий в Германии последних лет. Страна стареет, это известно. Насколько? Лично мне демографическая статистика неизвестна. Но есть косвенная информация: я в силу печальных обстоятельств бывал и бываю на кладбищах в различных городах Рурского региона. Невольно изучаю надгробья, как это обычно бывает не только со мной. Две трети скончались в возрасте 85+. Если экстраполировать эти проценты на всю немецкую ситуацию с усопшими престарелыми, их – это уж точно – становится больше с каждым годом.
Есть еще один сегмент рынка труда, где могли бы пригодиться навыки и квалификация украинцев, до отъезда в Германию работавших воспитательницами. Дошкольным учреждениям Германии остро не хватает именно таких специалистов. Счет идет на десятки тысяч. В интервью изданиям медиагруппы Funke министр по делам семьи, пожилых людей, женщин и молодежи ФРГ Лиза Паус возмутилась: «Нельзя допускать, чтобы украинские высококвалифицированные воспитательницы и воспитатели работали в немецких детсадах как формально неквалифицированные сотрудники из-за того, что здесь не признают их дипломы». Действительно, вопрос первой важности для правительства – без промедления признать их квалификацию и дать им возможность посещать языковые курсы.
Есть ниша для учителей. Их среди украинских беженцев довольно много, в том числе, что важно, знающих элементарный немецкий. Учителей в Германии не хватает, дефицит примерно 24 тысяч рабочих мест, как сообщают СМИ ФРГ. Лично я думаю, что гораздо больше: помню, что в 2020-м не хватало 24 тысяч. До ковида и приезда новых партий беженцев, не только из Украины. Предпосылка для работы учителем в немецкой школе – как минимум два госэкзамена по разным, причем не смежным, предметам и успешно пройденный референдариат. К примеру, сын, работающий учителем в школе, преподает никак не пересекающиеся дисциплины: немецкий (для иностранцев), спорт (так называется физ-ра, как мы некогда записывали в дневнике), биология, русский, как иностранный (который отмер сам собой, сразу после 2014-го). Ему разрешено сопровождать своих подопечных в бассейн и присматривать за ними лично. Это его пятая специализация – спасатель на водах. Учился всему этому и экзаменовался больше семи лет – в университете и уже работая в школе.
Любые сложности вполне преодолимы при желании обучаться, компетентности, трудолюбии, честности и порядочности. Работу и по прежней специальности найти можно. И довольно престижную. Смогла же 30-летняя одесситка Мария Нестеркина уже через несколько недель после приезда в Германию влиться в научный коллектив Института фармацевтических исследований имени Гельмгольца (HIPS) в Саарбрюккене. Успешно занимается созданием препаратов против возбудителей разных болезней – бактерий, вирусов, паразитов.
Конечно, исключительный случай. Но и он подчеркивает: если очень стремиться, то можно. Причем, это большей частью относится к женщинам. Они всегда смелее справляются с различными трудностями на чужбине, более целеустремленны и деятельны.
Год назад открылся в Нойсе, что рядом с Дюссельдорфом, необычный магазин GastroOma (гастрономическая бабушка). Особенность заведения в том, что вареники, голубцы, сырники и другие украинские блюда там стали готовить беженцы из Украины. При этом неплохо зарабатывая, конечно. И удивляя немцев, которым никогда в жизни не случалось лакомиться блюдами украинской кухни. Местная пресса мгновенно отозвалась на появление на рынке нового бизнеса репортажем «Как три украинца знакомят с Родиной».
Вскоре число мастериц утроилось. В их числе оказалась Оксана Милько, которая в интервью «Немецкой волне» коротко резюмировала, отчего она, биохимик в больнице на Харьковщине, взялась за изготовление сырников, вареников с вишней, блинов с красной рыбой и других украинских вкусняшек: при отсутствии немецкого языка важно почувствовать себя занятой в любом производстве. Даже монотонная работа для нее и ее подруг – своеобразная психотерапия, при которой меньше думается о том, что творится на ее родной улице.
Но есть любопытная деталь, которая мне показалась особенно интересной. Дело в том, что ценник впечатляет. Сами гляньте на цифры.
Украинцы, в принципе, и на своей новой кухне легко справляются с задачей, одолевать которую давно научились на бабушкиной кухне. Ценник же, который, по мнению коренных немцев, оказывается неподъемным для беженцев, жителей Нойса и Дюссельдорфа не особо напрягает. Понимая эту разницу в возможностях, бабушки-волонтерши, которые самостоятельно отыскали подопечных, затариваясь в GastroOma национальной снедью, обмениваются очень примечательными репликами. Ну такой, к примеру: «Будет чем порадовать наших соседей с Украины!»
Инициативные украинки могут побудить к поиску работы и мужей, которые, в статусе военнообязанных, с помощью взяток военкомам и таможенникам прибыли к ним из Украины. По моим личным наблюдениям, украинцев, которые сопровождают жен в магазины, на детские площадки и в лечебные учреждения, с каждым месяцем становится больше. Как-то предложили такому мужику – вполне здоровому и рослому – работу мусорщика, и он в лице переменился: да чтобы я?.. Он пребывает в стандартном заблуждении: мусорщиком можно стать лишь от безысходности, а у меня целый машиностроительный вуз за спиной. Его понять можно. Действительно, такую работу в Германии, как и в Украине, чаще всего выполняют люди без высшего образования, которые не могут устроиться на более интересную работу.
Но понятия «интересная работа» и «высокооплачиваемая работа» – не всегда одно и то же. И еще одно примечание. Несмотря на «грязную» работу, в Германии вакансию мусорщика отыскать не так просто. В десятку самых востребованных она, конечно, не входит. Но популярности не теряет. Средняя заработная плата человека без образования на этой работе составляет 1500–2200 евро. Работник, который водит автомобиль (то есть тот, кто даже к погрузке-разгрузке контейнеров не прикасается) и владеет специальным образованием, получает 3000–3500 евро. Этой профессии обучают. На первом году обучения по специальности реальны в месяц 610–950 евро. На должности руководителя группы и диспетчера автопарка за год (наш знакомый украинский машиностроитель в том числе) вполне можно заработать до 50 тыс. евро. Работа по уборке мусора является достаточно тяжелой физически, между тем довольно высокая зарплата делает ее востребованной. Место мусорщика в крупных мегаполисах еще найди – ох, как коренному немцу постараться надо. Так что давайте без мины в стиле «морда кирпичом».
Не хочешь в мусорщики – иди в волонтеры социальным работникам. Это тоже живая копейка: если соискатели убежища выполняют какую-либо добровольную работу, они могут получать вознаграждение в размере до 200 евро, а иногда и больше. И это только приветствуется.
Украинские дети – отдельная проблема. Мнение Берлина очевидно: дети, которые быстро освоятся в системе детских садов и школ, имеют отличные шансы обрести в Германии вторую родину. Сказано немцами не от хорошей семилетней жизни в прежнем контексте «Добро пожаловать, сирийские беженцы!» Напомню: провозглашенная мамой Меркель в 2016 году, на волне сирийского пришествия, программа профессиональной подготовки кадров, которая предусматривала 100 тысяч рабочих мест, но создала лишь 8 тысяч, полностью провалилась.
Сирийцы чихать хотели на программы адаптации, у них совершенно другие интересы. Главный – пожить за чужой счет. Сказала же мудрая Ангела «Мы справимся!» Ну давайте, ребята, справляйтесь. А мы, пришельцы, посмотрим, как это у вас получится. Понятно, такой жизненной установки придерживаются и дети в сирийских семьях, родители которых избрали девиз «Мама Меркель заплатит». Мама Меркель давно не у дел. Поэтому все надежды на папу Шольца. Пока получается.
Итог поразительный. От слова «поражать». Это в том числе – высокий уровень угроз со стороны сирийских подростков на улицах и в школах, включая поножовщину, драки, ограбление прохожих, а теперь еще участие в пропалестинских демонстрациях в Берлине, Мюнхене, Дуйсбурге и других городах Германии. Сквернословят в основном, по-арабски: немецкий язык не слишком богат на обсценную лексику. Самое распространенное ругательство – Scheise (дерьмо) и образованное от него scheisegal (все равно дерьмо или, короче, наплевать) – в ходу даже у детсадовцев. При этом сирийцы учат немецкий через пень-колоду.
Куда им до 9-летней беженки из Украины, Анастасии Савэнко, которая в мае этого года продемонстрировала впечатляющий успех в изучении немецкого языка, обогнав всех немецких сверстников и выиграв языковой конкурс в Германии. Примечателен еще один штрих к портрету чемпионки: Анастасия – единственная украинка в начальной школе в Варденбурге, земля Нижняя Саксония. Причем, сумела освоить как стандартный немецкий, так и местный нижненемецкий диалект, которым владеют 5 миллионов человек. Успех девочки можно считать фантастикой: ведь она опередила даже тех учеников, для которых этот диалект является родным!
Пример Анастасии демонстрирует способность детей к адаптации к новым условиям и не только осваивать незнакомый язык, но и личным усилием успешно интегрироваться в незнакомые реалии. В принципе за судьбу девочки можно не волноваться. Она уже стала частью и даже гордостью нового общества: немцы умеют искренне радоваться чужим успехам. При всей их сдержанности, часто воспринимаемой пришельцами как враждебность. Тоже яркая черта менталитета. Впрочем, сирийцы успели внести коррективы в немецкий менталитет: коренные жители на фоне антисемитских акций, зачастую в духе нацистских штурмовиков, сейчас весьма насторожены.
Готовность в деле интеграции последовать за Анастасией демонстрируют и юные украинцы из Ораниенбума, которые недавно побывали на экскурсии в земельном парламенте Бранденбурга. Они – учащиеся старших классов – прибыли в Потсдамский дворец по приглашению депутата от партии «Зеленые» Хаймера Клемпа. В беседе с ними он сказал, что есть большая разница между украинскими беженцами и беженцами из других стран. «Украинцы изначально имеют право на работу, не проходя все процедуры по оформлению беженства. Это большое преимущество, поскольку помогает интегрироваться». А что делают немцы? Они помещают их в общежития и говорят: работать вам нельзя. «Мы фактически сами обрываем им мотивацию, желание работать. Или в какой-то момент: «А вот теперь вы можете работать. А они уже привыкли к жизни, которая не включает зарабатывание на жизнь».
16–17-летние украинцы были ошарашены. Они примерили этот стиль к исторической родине и задумались, как бы отреагировали на такой уровень самокритики в Украине, которая декларирует толерантность мнений. Такого депутата, как Клемп, в военную годину вряд ли поняли в Украине. Скорее заклеймили бы как изменника родины. Потрясло юных украинцев то, что в земельном парламенте есть группа депутатов, которые законодательную работу совмещают с учебой: они – студенты! Значит Германия не боится доверять законотворчество, а по сути управление страной своей молодежи.
Возможно, это определенным образом укрепило желание юных украинцев по прибытии на родину через несколько лет непременно проявлять активность – голосовать или писать те законы, которые отвечают их чаяниям. Хотя Сергей, к примеру, признается, что не знает, чего хочет – стать ли политиком, вернуться ли в Украину.
«Если ты не интересуешься политикой, то политика интересуется тобой», – считают живущие в Ораниенбурге русскоязычные волонтеры, организаторы экскурсии в земельный парламент. Они предполагают: кто-то из нынешней великолепной семерки экскурсантов, не исключено, останется в Германии, став в конечном итоге политиком с украинскими корнями.
Понятно, успехи той же семерки, которые начинаются с глубокого изучения немецкого, могут явиться важным бонусом, если их семьи захотят остаться в Германии навсегда.
Во многих украинских семьях есть свой опыт врастания в германские реалии. Это началось еще в 90-е, когда Украина стала независимым государством, и люди искали любую возможность для достойной жизни. От чего бежали? От безработицы, безденежья, беззакония, разгула криминалитета, породившего сегодняшний украинский олигархат.
В странах приема им никто и копейки не дал в подарок, как говорит украинский блогер Т. «Впрягались и работали, учили язык. То ли дело сейчас. На каналах одни вопросы: где и какое дают жилье, где больше платят пособие. И еще: где не нужно работать? Интересное дело: тех, кто спрашивает, как найти работу и какую, единицы в аудитории в десятки тысяч. И даже когда получают ответ, где именно, комментируют так: а какой смысл мне работать, если меня и так содержат».
Видимо, с такими же намерениями отправились украинские беженцы в Ирландию. В стране начал назревать кризис доступного жилья, хотя за 10 месяцев, начиная с февраля 2022-го, 56 тысяч из них разместили в гостиницах. Всего за один год 73 тысячи украинцев получили от государства жилье, что обошлось Ирландии в 15,5 млрд евро. Поскольку украинский поток не прекращается и по сей день, примерно по 200 человек ежедневно, власти хотят сократить срок предоставления бесплатного жилья до 3 месяцев, после чего беженцы будут обязаны искать кров за собственные деньги, которые должны будут заработать собственным трудом. В стране пока не разрабатывается программа интеграции для беженцев, которая близка к завершению в Германии.
В отличие от ФРГ Швейцария предложила радикальное решение проблемы. Никаких программ, пунктов предварительного содержания и прочих мер, которые могут сделать жизнь беженцев более комфортной и, стало быть, привлекательней. Попросту – откупиться. С этой целью правительство предложило идею Rückkehrhilfe (буквально – помощь по возврату на родину), в рамках которой тем, кто уже въехал в страну, будут вручаться солидные суммы – от 2 до 4 тысяч швейцарских франков каждому, кто откажется оставаться в стране. Сумма зависит от инициативы вероятного получателя: чем раньше покинешь Швейцарию, тем скорее получишь 4 тысячи. Вознаграждение солидное. В пересчете на сегодняшний курс $4479. В этом случае не надо будет заморачиваться ни с разовой помощью, ни с социальными льготами.
Варшава, в отличие от Берна, решила деньгами не разбрасываться и не баловать восточного соседа, которому и без того как только может помогает с первых дней войны. Достаточно сказать, к примеру, что поляки предприняли все, чтобы трудоустроить 65% украинских беженцев. Конечно, поляки не ожидали ответки от Украины в виде усложнения проблемы зернового транзита, а заодно продажи зерна по демпинговым ценам. Но она готовит неприятное известие для украинских беженцев, вовсе отменяя им с января 2024 года социальные льготы. Это, как они объясняют, отражает общую ситуацию в ЕС: его цель – решительное сокращение расходов на беженцев. Брюссель намекает: господа из Украины, халява заканчивается, пришло время вставать рано утром и шагать к рабочим местам.
Свою долю проблем получила и продолжает получать Норвегия, куда в весной 2022-го прибывало 60%, а в последние месяцы 66% украинцев, приходящихся на все скандинавские страны. Причем, 6% – не из Украины непосредственно, а из сопредельных европейских стран, куда отправлялись поначалу. То есть украинцы становятся дважды беженцами. Почему именно в норвежскую коммуну Роде, тоже понятно: во-первых, здесь расположен основной центр приема, где получают временное жилье и весь пакет документов, дающих право на получение социальных денег, размер которых в разы перекрывает польский или чешский показатель. Норвежское общество пребывает в смятении: что лучше, оплатить украинцам интеграционные курсы, включая изучение норвежского, или закрыть вопрос суммой в 1500 евро – на возвращение социальщиков в Украину. В то же время есть сомнение: не захотят ли продублировать украинцы тот же маршрут для получения новых полутора тысяч.
Вполне прогнозируемо на этот счет возмущение украинских беженцев, уже привыкших к регулярным поступлениям средств и социальному туризму, предусматривающему в том числе и бесплатное перемещение из стран приема в родные пенаты и обратно. Не исключены и возгласы «До чего же коварны европейцы! Вот пригласили нас, а теперь что же, от ворот поворот?!»
Реплики «пригласили – а сами» раздавались вплоть до 2005 года в Германии, когда перестал действовать закон для контингентных беженцев, на основе которого в ФРГ могли въезжать евреи СССР. Дескать, вот же немцы, сами позвали нас, чуть не на аркане притащили в Германию, и не предупредили, что предстоит серьезная работа. От овладения немецким языком до трудоустройства. Слышал я не раз такое. Спросил однажды у стайки девушек в помещении еврейской общины в Дуйсбурге: «А что, разве в посольство Германии в вашей стране вы пришли не своими ногами?» Горячие еврейские девушки набросились на меня чуть не с кулаками и воплями: «Ты вообще за кого?» Некоторые до сих пор не здороваются. Но, замечу, включив мозги, одумались. Взялись за учебники, подобрали себе вузы и курсы, походили в Arbeitsamt, подыскали себе работу. Вроде получилось.
Cейчас в Германии обсуждается и готовится к принятию новый закон по депортации беженцев. На этом фоне прозвучала горячая речь лидера CDU (Христианско-демократический союз Германии) Фридриха Мерца: «Население теряет рассудок, когда видит, что 300 тысяч просителей убежища получили отказ, но не покидают страну, получают полное пособие и пользуются общественными благами. Они сидят у врача и делают зубы в то время, как немецкие граждане не могут попасть на прием. То, что вы делаете, это катастрофа для нашей страны». Мерца осудили за правый популизм даже его однопартийцы. Но, как сообщает канал Ost-West, 70 процентов опрошенных по этому скандальному заявлению немцев согласились с Мерцем.
Немецкое общество раскололось. Что делать? Продолжать и дальше прием беженцев и если да, то на каких условиях? Или создавать за пределами ФРГ, на границах с сопредельными государствами специальные лагеря, где тщательно рассматривать документы и знакомиться с соискателями лицом к лицу? А как быть с теми, кто годами живет в стране, уже получив на руки предписание покинуть ее и не выполняет это требование?
Просителей убежища в Германии заставят работать. Так следует понимать последние нововведения. Как заявила недавно Нэнси Фрезер, министр внутренних дел Германии, по предложению ее ведомства просителю убежища будет разрешено работать самое раннее через три месяца и самое позднее через 6 месяцев (вместо сегодняшних 9). Премьер-министр земли Северный Рейн-Вестфалия Хендрик Вюст (именно эта земля традиционно принимает бОльшую часть беженцев Германии) считает: «Нелегальной миграции необходимо положить конец, чтобы мы могли сконцентрироваться на помощи тем людям, которые в ней нуждаются, потому что бегут от войны», подразумевая, в первую очередь украинцев».
По мнению ряда блогеров, украинцы переложили груз собственных проблем на страны Старого Света. Как язвит один ретивый, «теперь выживать должны европейские налогоплательщики». «Что значит украинцы выживают в Германии? – продолжает тему выживания его собрат по соцсетям. – Их там как братьев родных встречают, сходу пособиями снабжают».
Куда полтора года назад первым делом побежали от войны украинцы? Их встречали на немецких вокзалах простые люди, державшие в руках «говорящие» плакаты.
«Готов принять на постой маму с двумя детьми» – содержание плаката. Дело личным состраданием не ограничилось. Всего в 2022 году жители ФРГ пожертвовали гуманитарным организациям 5,7 млрд евро, большая часть которых была направлена на помощь бежавшим от войны украинцам, по словам Мартина Вульфа из Немецкого совета по сбору пожертвований. Едва обустроившись на новом месте, пришельцы поспешили в магазины.
За новыми кошельками под вывеской, означающей в переводе с немецкого «Настоящая кожа». «Хрустели бы под этой настоящей кожей настоящие деньги», улыбался украинский люд. В смысле – достаточные для повседневных нужд. Сбылась и эта мечта.
Украинская волна месяц от месяца нарастала и продолжает нарастать, согласно изменениям на фронте. Не убавляется и африкано-азиатская волна. Готовящийся в Германии новый закон по депортации предполагает ряд серьезных мер. К примеру, полиция получит больший доступ к жилью и телефону человека, чтобы лучше понять, чем именно он занят и чем он, как говорится, дышит. Собственно, на фоне сирийской и украинской волн (а суммарно это более 2 млн человек) никакого представления о том, кто именно прибыл в страну и живет в ней, Берлин не имеет уже много лет – в сирийском сегменте или многих месяцев – в украинском сегменте. О токсичных категориях, которыми являются бывшие зэки или осужденные контрабандисты – представление в общих чертах есть, так что именно они первые в очереди на высылку. За ними последуют члены организованных преступных группировок. И в этом вопросе – сложности. Главные – дефицит сотрудничества со странами происхождения и отсутствие легальных документов. Сейчас этот дефицит устраняется: предвидятся или уже проводятся договоренности с Марокко, Ганой и другими странами Африки.
Что делать? Непрекращающийся приток беженцев привел Германию к миграционному кризису. Чтобы справиться с ним, правительство предприняло ряд первых неотложных мер. К примеру, решило выдавать беженцам специальные банковские карты вместо денежных пособий и решительней выдворять из Германии задержавшихся здесь (порой на десяток лет!). Скрывающихся от полиции, якобы потерявших документы, награждающих тумаками полицейских, которые пытаются выдворить из страны поднадоевших пришельцев, которые до сих пор получают пособия. Таким образом власти хотят снизить привлекательность страны для нелегальных мигрантов. Как эта мера повлияет на положение беженцев в Германии, покажет время. Одно ясно: немцы настроены решительно. В меркелевское «Мы справимся» сейчас вкладывается совершенно иной смысл.
Фото автора. Использованы материалы сайтов welt.de; dw.com; aussiedlerbote.de; ruski.radio.cz; «Адвокатское бюро Иванова»; информация Neue Zeiten tv и OstWest tv; скриншоты видеосюжетов Deutsche Welle и OstWest Неделя.
После окончания факультета журналистика ТашГУ работал в ряде республиканских газет, журналов, редакций Узбекского радио.
Эта рассылка с самыми интересными материалами с нашего сайта. Она приходит к вам на e-mail каждый день по утрам.