А он чо? А она чо?

ИЗРАИЛЬСКО-АМЕРИКАНСКИЙ СЕРИАЛ «ЛЮБОВНИКИ» ТОЛЬКО ЧТО ПОЛУЧИЛ ДВА «ЗОЛОТЫХ ГЛОБУСА» (ОДИН — КАК ЛУЧШИЙ ДРАМАТИЧЕСКИЙ СЕРИАЛ, ВТОРОЙ — ЗА ЛУЧШУЮ ЖЕНСКУЮ РОЛЬ). ИСТОРИЯ, НАЧИНАВШАЯСЯ КАК БАНАЛЬНЫЙ АДЮЛЬТЕР, РАЗВОРАЧИВАЕТСЯ В ПРИТЧУ О ПРИРОДЕ ИСТИНЫ — В САМЫХ ЛУЧШИХ БИБЛЕЙСКИХ ТРАДИЦИЯХ. ВТОРОЙ СЕЗОН «ЛЮБОВНИКОВ» УЖЕ ЗАЯВЛЕН, А ЗРИТЕЛИ ВСЕ ЕЩЕ НЕ ЗНАЮТ, КАК ПЕРЕВАРИТЬ ПЕРВЫЙ. ОСОБЕННО — ЗРИТЕЛИ, КОТОРЫМ ЕСТЬ, ЧТО СКРЫВАТЬ.

«Любовники»
The Affair
Showtime
Хагай Леви, Сара Трим
В ролях: Доминик Уэст, Рут Уилсон, Мора Тирни, Джошуа Джексон

Сериал «Любовники» (The Affair) канала Showtime нельзя смотреть вдвоем, это опасно для отношений. В разговорах становится больше пауз, в каждом «Спокойной ночи» сквозит неуверенность, каждое «О чем ты думаешь?» горит красным светом. Не входить, опасность.

Формальный и не новый прием — проследить, как расцветает «Расемон» там, где хотя бы двое пытаются рассказать одну и ту же историю, — внезапно оказался предельно актуальным. «Настоящий детектив» HBO, где двое полицейских рассказывают о давнем деле. «Исчезнувшая» Финчера, где, если убрать все наносное, двое писателей врут друг другу и публике. «Исчезновение Эленор Ригби» Неда Бенсона, дилогия о разных точках зрения, ставшая трилогией (версия «Они» вышла в широкий прокат, а «Он» и «Она» идут сдвоенными сеансами в артхаус-кинотеатрах). «Это цайтгайст, — объясняет Сара Трим, одна из авторов The Affair. — Возможно, мир дробится каким-то таким образом, что мы не вполне способны с этим справиться». Вот что важно здесь и сейчас: чтобы каждый участник событий рассказал свою версию истории. Тогда, может быть, что-то станет понятно.

Как все было на самом деле, как ничего на самом деле не было. Мировая культура всегда интересовалась, как разные люди могут пересказать одно и то же событие: от Евангелий до той серии «Симпсонов», где Барт попадает в аварию. Рассказчик, которому нельзя доверять — это самое интересное. Конечно, если есть возможность оценить степень недостоверности, сравнить версии, безоговорочно принять чью-то сторону, не поверить ни одному слову.

История в «Любовниках» такая: в курортную местность Монток приезжает счастливое семейство. Ной — преподаватель литературы, автор одного романа, его жена Хелен держит какой-то хипстерский магазин в Нью-Йорке, двое старших детей резвятся в аду переходного возраста, двое младших — просто дети. В Монтоке живут богатые родители жены. Ной добился всего, чего хотел добиться. Правда, его книгу никто не читает (он сам проверял в библиотеке), а второй роман что-то пока не идет. А жена смеется, когда он занимается с ней сексом. А родители жены при каждом удобном случае намекают, что он живет за их счет. А дети отбились от рук. В общем, все как у всех. «Я был счастливым человеком. Когда я оглядываюсь назад, я не могу понять, что же произошло».

В Монтоке Ной встретил молодую женщину, вот что произошло. Алисон — официантка в местной забегаловке, замужем, всегда грустит. Живет только своей болью: два года назад у нее погиб ребенок. Ее муж, Коул, почти справился с этой травмой.

О сериале «Любовники» лучше писать вдвоем. О чем это все? Ну, задумается мужчина, может, о снежном коме бедствий, начавшемся с адюльтера? Или о писателе, главный герой-то все же мужчина, правда? О том, что герой по-настоящему радуется только тогда, когда у него начинает получаться с книгой. И окончательно сходится с героиней, когда понимает, что эта опасная история дает ему вдохновение. То есть сериал — о цене, которую художник платит за успех.

Потом спросить у женщины: о чем это? Ну, скажет она, это о том, как героиня пытается излечить психологическую травму при помощи флирта, а приходит только к новой травме. И об отдыхе — от горя, от семейной тюрьмы, от привычной повседневности. И о любви, о том, откуда она берется и куда утекает. И о запретном, о том, где границы греха, ради чего можно отказаться от себя.

И, согласятся оба, конечно, «Любовники» — это о том, что мы все по-разному смотрим и разное видим. Каждая серия поделена пополам, одна часть — события глазами Ноя, вторая — события глазами Алисон. Сначала в их рассказах ловишь мелкие несоответствия, которые легко списать на гендерные различия. В версии партнера каждый герой предстает клишированной, иногда почти абстрактной фигурой. Заключения, которые мы делаем, впервые увидев человека, не имеют ничего общего с реальностью. По версии Ноя, Алисон — сексуальная, открыто флиртующая с ним женщина, а он — затюканный отец семейства. Ной помнит, что когда впервые увидел Алисон, на ней была яркая форма официантки: короткая юбка, наряд героини влажных мужских фантазий. По версии Алисон, это как раз Ной — сексуальный красавчик, жадно ею интересующийся, а сама она — воплощенная тоска, женщина, давно не обращающая внимания на свою внешность, вся ее одежда блеклая и скучная, а платье официантки больше похоже на халат уборщицы.

Ной для нее — тот самый Ной, который, может быть, увезет ее из этого гиблого места, спасет от потопа. Ее ребенок утонул. Она боится даже думать о воде, но все равно приходит на берег океана, берет острую бритву и правит себя — режет себе бедро, чтобы физическая боль на время заглушила боль утраты. Бедро со временем покрывается шрамами, похожими на засечки на стене тюремной камеры.

Первая встреча, первый поцелуй, первый секс, первая ссора — и вдруг оказывается, что версии Ноя и Алисон так различаются не из-за причуд памяти и не из-за того, что женщины с Венеры, а мужчины из соседнего паба. Дело в том, что кто-то из героев врет. Возможно, врут оба. Похоже, кто-то из них преступник. Возможно, закон нарушили оба. Обоих допрашивает следователь. Воспоминание о летнем романе превращается в детектив, версии расходятся все радикальнее, семейное счастье все увереннее летит под откос. Подождите, да это вообще не о любви.

Актеры превосходно играют слабых, неприятных, отчаявшихся людей, никому из них нельзя посочувствовать, только смотреть, как они загоняют себя в тупики разной степени безнадежности. Доминик Уэст («Прослушка», за «Любовников» номинирован на «Золотой глобус») отлично справляется с ролью самодовольного подкаблучника. Рут Уилсон («Лютер», «Джен Эйр»; за «Любовников» только что получила «Золотой глобус») умудряется быть абсолютно разной в «мужской» и «женской» версиях. Мора Тирни («Скорая помощь») и Джошуа Джексон («Грань», подростковый сериал 90-х «Бухта Доусона») в роли обманутых супругов вроде и вызывают какое-то сочувствие, но потом оказываются такими же чудовищами или дураками, как и главные герои. Хотя интернет-фанаты сериала постоянно задаются вопросом, как же можно изменять таким милашкам.

И главный в этом параде отвратительных милашек — курортный Монток, гиблое место. Последним воспоминанием, за которое цеплялся герой Джима Керри из «Вечного сияния чистого разума» был оглушительный шепот Кейт Уинслет: «Встретимся в Монтоке». Вот и встретились. Приезжающих сезонных отдыхающих местные называют, слегка презрительно, «летние люди». С одной стороны, это источник дохода — за счет «летних людей» местные в основном и живут, сдают им жилье, обслуживают их, продают им с курортной наценкой сувениры, варенье собственного производства и кокаин. С другой стороны, что «летние люди» знают о настоящем Монтоке? Приезжайте зимой в наш город-призрак, тогда и начнется настоящая жизнь. Ной, в конце концов, и приедет туда зимой, на свою голову.

Конечно, создавать такой сериал лучше всего вдвоем. Авторы «Любовников» — Хагай Леви и Сара Трим. Леви — тот самый человек, который придумал “Be Tipul” (в американском варианте — “In Treatment”), камерный сериал из сплошных разговоров, сделавший для пропаганды психоанализа больше, чем все фильмы Вуди Аллена сразу. Хагай Леви снял на камеру два эпизода “Be Tipul”, потом полтора года пробивал шоу. Наконец сериал взяли в производство для ночного эфира, чтобы угодить интеллектуалам и чтобы выполнить обязательную в Израиле квоту драм на ТВ. Сначала сериал стал феноменом в Израиле, потом, безо всяких усилий со стороны Хагая Леви, оказался мировым хитом, адаптированные версии появились в разных странах, в том числе и в России. Российская версия называлась «Без свидетелей», центральную фигуру сериала — психотерапевта — сделали женщиной-психологом, а персонажа, интересовавшегося гомосексуалами, в российской версии тянуло к врачам. Хагай сначала пришел в ужас, потом смирился: возможно, поговорив об этом со своим психотерапевтом.

Сам Леви считает так: «Работа психотерапевта и работа сценариста похожи, мы стараемся понять мотивы человека. Сценарист конструирует человеческие поступки, а терапевт их деконструирует, чтобы помочь». Целью “Be Tipul” было показать, как работает психоанализ в реальности, безо всяких пародий, как у Вуди Аллена или в «Клане Сопрано». Цель «Любовников» — показать, как в реальности работает память. Особенно у тех, кому есть что скрывать. Особенно у тех, кому есть что забыть. Особенно у писателей.

Именно Хагаю Леви принадлежит идея рассказать об отношениях с двух точек зрения. Сара Трим, автор и продюсер «Карточного домика» и американской версии “In treatment”, только услышав об этой идее, села в самолет и примчалась к Леви в Тель-Авив. Сначала хотели просто исследовать «мужское» и «женское», но потом решили, что надо катализировать отношения изменой. «Любовники» балансируют между вдохновенным полетом (это зона ответственности Хагая), и просчитанностью (это Сара). Постоянный пациент психоаналитика (Хагай Леви много лет страдает от панических атак) — и воплощение здоровья, женщина со скоростью речи латиноамериканского футбольного комментатора. Ценители «Сцен из супружеской жизни» Бергмана и «Расемона» Куросавы. Отличный тандем.

Хагай Леви вырос в киббуце недалеко от Тель-Авива и там работал цензором — должен был отсматривать новые фильмы, следить, чтобы в них не было слишком откровенных сцен. В «Любовниках» все сцены — слишком откровенные, и речь идет не только о сексе (о да, его здесь много). В сериале нарушаются все моральные запреты, все заповеди, и происходит это как-то незаметно, буднично. Кто-то приторговывает кокаином. Кто-то дает взятку. Кто-то кого-то убил. Бывает.

Из киббуца Леви ушел в 18 лет, «потеряв веру» (неподцензурный кинематограф все-таки страшная сила). Это было мучительно. Но так он с тех пор и живет: чуть что — уходит. Ушел из HBO, несмотря на успех “In Treatment”. Говорит, представил, что теперь его карьера пойдет по накатанной: “In Treatment” в расследовании преступлений, “In Treatment” для молодежи, там, сям, — и сбежал. Сейчас повторил то же самое с «Любовниками» и каналом Showtime: в очередной раз столкнувшись с машиной подавления свободной творческой воли, собрал вещи, сказал: «Делайте что хотите», — и посреди работы над сериалом уехал домой. Теперь объясняет, что сериал «начинался как искусство», а потом «что-то пошло не так», и он не хочет наблюдать за этим. А Сара, говорит, сама справится.

Сначала авторы думали, что герои будут общаться с сексологами или психоаналитиками. Им очень помогала секс-терапевт и семейный консультант Эстрел Перел, автор книги «Спаривание в неволе», сокровищницы причудливых историй об изменах. Они просто спрашивали у Перел: как поведет себя в данной ситуации, к примеру, Коул? И она говорила: «Был у меня случай с похожим пациентом, и вот что он сделал…» Но потом решили, как говорит Сара, что «Любовники» — это «шоу о поисках истины и о том, существует ли вообще объективная истина». Так появился детектив — персонаж, который должен докопаться до правды.

Только тут нет правды, той единственной объективной правды, которая успокоила бы всех. Детектив и сам, очевидно, врет. А уж герои и вовсе помнят что-то свое, даже когда речь идет о важных для них вещах. Вот их первый секс: Ной помнит большой, светлый номер с редкими цветочками на обоях, и Алисон улыбается в предвкушении, она полна желания. В воспоминаниях Алисон секс неуклюж и явно ей неприятен, а обои заляпаны цветами так, что становится трудно дышать.

Но «Любовники» интересны не тем, что здесь даются «женская» и «мужская» точки зрения. Мало ли было таких фильмов — «Супружеская жизнь» Андре Кайятта, «Он разводится – она разводится» Уорриса Хуссейна с Элизабет Тейлор и Ричардом Бертоном, да можно и Беккета вспомнить, чью пьесу «Игра» пугающе экранизировал Энтони Мингелла: три трупа в урнах — Мужчина, Женщина 1 и Женщина 2 — скороговоркой пересказывают свою историю, перебивая друг друга и повторяя, повторяя, повторяя. «Потом мне стало страшно, и я все рассказал. На ней уже совсем лица не было. Имейте в виду, нельзя признаваться в адюльтере». В «Любовниках» лишь на первый взгляд важен гендер. С тем же успехом можно считать, что одну часть рассказывает счастливый человек, а вторую — несчастный (для счастливого и погода хороша, и платья вызывающе прекрасны, и секс отличный; несчастному все не так). Половину рассказывает писатель, поэтому все преувеличенно и иногда штампованно. Вторую половину — официантка, поэтому все привычно, тоскливо и очевидно: что заказал — то и получаешь. А возможно, половину рассказывает убийца, а вторую половину — дилер. Все несчастные семьи врут по-своему.

Понятно, почему семейные пары, которым есть что скрывать, не могут выдержать этот сериал. Полнометражный фильм на такую тему им вынести было бы проще, пара часов — и катарсис, можно сказать друг другу: «Спокойной ночи», — и пойти спать. Все будет хорошо. А сериалу нужно, чтобы ты не избавился от своих эмоций в конце часа, а переваривал бы эту историю до следующей серии, до следующего сезона (второй сезон «Любовников» уже заявлен). Где тут катарсис?

Где, где?.. Зависит от рассказчика.

Оксана Рахленко
booknik.ru