Заржавевшая ось зла

Китайский телеканал Beijing TV недавно показал, как в КНДР сооружают противотанковые баррикады. Гигантские бетонные колонны, способные надежно перекрыть проезд бронетехники, стоят по краям дорог со времен Ким Ир Сена. Однако сейчас эти элементы северокорейского пейзажа превращаются во вполне реальные заграждения. По предположениям китайских журналистов, это очевидный симптом подготовки к войне.

С Beijing TV можно согласиться – северокорейское руководство действительно готовится к войне, но вовсе не к той, которую рисуют многочисленные “эксперты” и СМИ. Факт состоит в том, что “медийная” КНДР очень мало соотносится реальностью.

Согласно общепринятому представлению, Северная Корея – гипермилитаризованная страна, возглавляемая безумными фанатичными лидерами. Ее 1,2-миллионная армия способна одним броском захватить беззащитный юг полуострова, тысячи стволов артиллерии могут в считанные часы превратить в развалины Сеул. И, наконец, “после ядерной войны в Корее Чернобыль покажется детской сказкой” (с) Путин.

В действительности Корейский полуостров – это зона “видимостей” и “кажимостей”, над созданием которых работает и северо-, и южнокорейская пропаганда. Даже лицо Ким Чен Ына является то ли продуктом пластической операции, то ли результатом долгого и сознательного набора веса – исходно вполне худощавый молодой человек “мимикрировал” под стандартного представителя династии Кимов.

Сам великий лидер – в известном смысле тоже “видимость”. Фактически страной правит дуумвират из начальника орготдела ЦК Чан Сон Тхэка и его жены Ким Ген Хи (сестра Ким Чер Ира). Первый сделал карьеру незатейливым матримониальным образом, в начале 1990-х был исключен из партии фактически за коррупцию (построил виллу на казенные деньги) и разгульный образ жизни. Совместными усилиями пара, во-первых, довела до невозвращенчества и самоубийства учившуюся во Франции дочь, во-вторых, поссорилась с собственной армией. Считается, что к исключению Чан Сон Тхэка из партии были причастны военные, а свой приход к власти он отметил массовыми репрессиями против офицерского корпуса, в ходе которых бесследно исчез, например, начальник генштаба и третий член “регентского совета” при Ким Чен Ыне маршал Ли Ен Хо.

Примерно так выглядят фанатичные коммунистические лидеры и сплоченное тоталитарное общество. При этом вооруженные силы КНДР – это тоже заповедник иллюзий.

Начнем с того, что у Северной Кореи в действительности нет 1,2-миллионной армии. И никогда не было (фактическая численность на пике – 950 тыс.). Сейчас в Корейской народной армии — порядка 750 тыс. человек, в то время как численность армии Республики Корея – 715 тыс. То есть у Севера нет заметного количественного преимущества перед Югом. При этом положение северян осложняется тем, что они в любом случае будут вынуждены держать внушительные силы в тылу, обеспечивая противодесантную оборону – флот Пхеньяна эфемерен по сравнению с весьма крупным и хорошо оснащенным южнокорейским.

Реальный военный потенциал КНДР проще всего оценить в сравнении с потенциалом не только Республики Корея, но и с потенциалом саддамовского Ирака перед “Бурей в пустыне” — напомним, его армия была быстро и с минимальными потерями раздавлена американцами, а все попытки вести даже ограниченные наступательные действия (занятие Рас-Кхавджи) провалились.

Предельный (учитывающий все когда-либо производившиеся поставки) состав истребительной авиации КНДР — это в полтора раза урезанный вариант иракской, с поправкой на 22-хлетнее устаревание. Между тем, ВВС Ирака при столкновении с ВВС США стали жертвой почти безнаказанного избиения. Северная Корея мгновенно проиграет схватку в воздухе даже только южанам. Довольно многочисленные ударные самолеты КНА в силу этого можно не учитывать – попытки что-либо бомбить закончатся для них быстро и печально.

ПВО КНДР – это 24 пусковые установки С-200, 128 С-125, 240 С-75. Их дополняют 11 тыс. зенитных установок в диапазоне от 14,5-мм пулеметов до 100-мм зенитных орудий, 10 тыс. ПЗРК “Стрела” и “Игла”.

Для сравнения: ПВО Ливии перед интервенцией — 24 С-200, 132 С-125, 90 С-75 (комплексы прошли модернизацию), 50 ЗРК “Оса”, 20 ЗРК “Квадрат”, 3000 ПЗРК и 600 орудий зенитной артиллерии. Иными словами, ПВО КНДР формально превосходит ливийскую исключительно за счет массы абсолютно устаревших комплексов С-75, ПЗРК и зенитной артиллерии. При этом ливийская противовоздушная оборона оказалась абсолютно беспомощна даже против англо-французских ВВС.

Теперь пронализируем, какие силы могут двинуться на юг. Сухопутные войска КНДР насчитывают 570 тыс. человек, при этом значительная их часть, как было замечено выше, должна быть задействована в противодесантной обороне побережья. Мобилизационный потенциал – 3,7 млн. Для сравнения – сухопутная армия южан насчитывает 560 тыс., мобилизационный потенциал — 9 млн.

Наиболее реалистичная оценка предельной численности танкового парка КНА – 3360 единиц. Однако значительная часть из них – 1290 машин – это легкие танки и Т-34 (на консервации), прочие – 970 Т-62 и его местной производной “Чхонмахо” и 800 Т-55 и его ухудшенной китайской версии Т-59. Условно современными могут считаться лишь около 300 “Покпунхо” — упрощенная версия китайского Тип-90, примерно равноценная Т-72.

У южан 2397 танков (все – послевоенного производства), из них 1511 современных К-1 и К1А1 плюс 36 Т-80 российского производства. Иными словами, южнокорейская армия немного превосходит северян по количеству машин, имеющих ненулевую боевую ценность, и катастрофически – впятеро – по количеству новых танков, составляющих основную силу.

Ирак в 1991-м располагал 900 Т-72, около 1000 Т-62, 1500 китайских клонов Т-55 Тип 59 и Тип 69, примерно по 100 французских АМХ-30 и американских М60. В Ирак также было поставлено 1100 Т-55, однако их значительная часть была потеряна во время ирано-иракской войны. Иными словами, перед “Бурей” иракская армия имела вдвое больше танков, представляющих какую-либо либо боевую ценность, чем КНА, и втрое больше относительно современных танков – и это ей не помогло.

Посмотрим на северокорейскую артиллерию. На вооружении КНА 7700 орудий, не считая зенитные (из них 4400 САУ), 7500 минометов, 1700 безоткатных пушек. При этом подавляющее большинство северокорейских самоходных орудий имеет мало общего с привычным образом “самоходки” – это САУ “Токчон” с обычным буксируемым орудием, открыто установленным на шасси артиллерийского тягача АТС-59. Это в самом буквальном смысле слова металлолом.

В отношении реактивных систем залпового огня (РСЗО) называются фантастические цифры в 5300 единиц (зачастую “нацеленных на Сеул”), однако еще в начале нулевых озвучивалась цифра в 1090 единиц. С тех пор количество установок, очевидно, возросло, но далеко не в разы. Это много, но ценность массы РСЗО в условиях тотального господства противника в воздухе выглядит двусмысленно – реактивная артиллерия мгновенно демаскируется при залпе.

Южане располагают 5000 стволов буксируемой артиллерии и 1762-1812 полноценными самоходными установками (включая новейшие и весьма совершенные “Тандер”), более чем 300 РСЗО. В целом, несколько уступая КНДР по количеству артсистем, южане заметно превосходят их в “стандартной” дальности, точности, скорострельности и возможностям ведения контрбатарейного огня. Перевес в огневой производительности (количестве металла и взрывчатки, доставляемой на голову противнику за единицу времени) будет на их стороне.

Итак, подведем промежуточный итог. Северная Корея в военном отношении слабее Ирака 1991-го даже чисто количественно (вдвое меньшее число хоть сколько-то боеспособных танков, в полтора раза более слабые ВВС). Дополнительный фактор – в отличие от иракской армии, имевшей свежий опыт восьмилетней войны с Ираном, КНА не воевала уже шестьдесят лет. С учетом того, что со времен “Бури” прошло больше 21 года, ситуация выглядит катастрофично.

Наконец, КНДР обладает гораздо меньшими ресурсами для ведения сколько-нибудь серьезной войны, чем саддамовский Ирак. Страна страдает от хронического дефицита топлива – на дорогах весьма часто встречаются газогенераторные грузовики, работающие в буквальном смысле слова на дровах.

Способна ли КНДР провести эффективное наступление на Юг? Ответ однозначен – нет, даже если в боевых действиях будет участвовать только армия Южной Кореи. Это будет наступление меньшей по численности группировки на большую, при катастрофическом перевесе обороняющихся в танках и их полном господстве в воздухе.

Способна ли Северная Корея эффективно обороняться в случае совместной интервенции Южной Кореи и США? Как показывает опыт того же Ирака, удержать классическую полевую оборону армия такого технологического уровня не может. Единственная возможная тактика для северян – это опираться на сеть долговременных укреплений и вести городские бои. Однако тактика строго пассивной обороны, которой они будут вынуждены придерживаться, никогда и никого не спасала.

КНДР не может рассчитывать даже на успешную партизанскую войну – при небольшой территории и внушительной численности даже только южнокорейской армии может быть достигнута очень высокая плотность оккупации, при этом у южан есть обширный опыт контрпартизанских действий, полученный во Вьетнаме.

Возможные “асимметричные” действия – такие, как артиллерийский обстрел Сеула – будут иметь крайне ограниченный эффект. Вопреки распространенному мифу, подавляющая часть северокорейской артиллерии не способна обстреливать Сеул – речь, в лучшем случае, идет о нескольких сотнях стволов, которые будут достаточно быстро уничтожены. Между тем, для того, чтобы, например, в Ленинграде от артобстрелов погибли 17 тыс. человек, по нему понадобилось выпустить 148,5 тыс. снарядов.

По сути, ядерное оружие – это единственное, на что могут рассчитывать северяне. Однако “Чернобыль” в их исполнении – действительно детская сказка. Предельно КНДР может иметь 8 ядерных зарядов, мощность наиболее “серьезного” — лишь около половины от 20- килотонной “хиросимской” бомбы. При этом у КНДР, по мнению большинства экспертов, нет зарядов, достаточно компактных, чтобы их могли доставить по назначению имеющиеся у северокорейцев ракеты. Пока единственным средством доставки могут быть лишь незапамятной древности бомбардировщики Ил-28. Шансов прорваться через южнокорейскую ПВО у них нет.

Иными словами, Северная Корея в действительности слаба в военном отношении и отнюдь не едина внутренне. Между тем, южнокорейская армия перевооружается, быстро увеличивая свою военную мощь, а США наращивают свое присутствие на Корейском полуострове. Так, Кэмп Хамфриз, база сухопутных войск близ города Пхентхэк (35 км на юг от Сеула), к 2016 г. должна стать крупнейшим американским гарнизоном в Азии. В 2009-м численность американских сил в Южной Корее была увеличена на 11 тыс. человек, туда же неуклонно мигрирует тяжелое вооружение.

Реакции северян становятся все более паническими, и при этом они готовятся отнюдь не к наступательной войне. Упавшие поперек основных магистралей бетонные колонны – лишь один из симптомов.

Евгений Пожидаев
rosbalt.ru