Запах женщины

Заметил его в сингапурском баре.

Он пил кальвадос и постреливал из «ТТ» в извивающихся стриптизерок.

По моей мускулистой спине пробежали ледяные мурашки.

— Кто вы, господин Малышев? — спросил я, не сумев до конца подавить свое волнение.

Малышев с головы до ног облил меня потоком ненависти и глухо ответил:

— Я — отставной шеф сингапурской агентуры. Полковник разведки РФ.

Мне ничего не оставалось, как уважительно склонив свою седеющую голову, задать очередной вопрос:

— Почему вы стреляете в стриптизерок?

Малышев снисходительно потрепал меня по щеке, жадно втянул ноздрями воздух.

Пахло жасмином и жмыхом.

Пахло феминой.

— Ненавижу женщин, — скрипнул зубами Малышев и несколько раз с отчаянной суровостью ударился лбом о дубовую столешницу.

Потом он выпустил всю обойму «ТТ» и повел свой неспешный рассказ:

— Заброшен я был сюда еще младенцем. Подвешенный на помочах парашюта оказался найденным разведчицей Серафимой. Это была женщина поразительной красы. Величина ее бедер не поддается описанию. Серафима стала мне больше, чем няня. Она стала мне матерью. Любовницей, наконец. Плечо к плечу с ней я дослужился до звания лейтенанта. Вместе с ней мы провели блестящую операцию похищения чертежей нейтронной бомбы в логове инженеров-талибов. А затем, когда мы с Серафимой обоюдно были представлены к звезде Героя РФ, она разрыдалась, признавшись в службе на две разведки. Оказывается она — полковник украинской агентуры. Мне пришлось удавить Серафиму своими же любящими руками. После Серафимы у меня была Мария — американская шпионка, Полина — швейцарская лазутчица, Екатерина — резидент японской разведки. И со всеми ими я проворачивал дела, получал ордена и звания, а потом травил, душил, изничтожал под корень.

Теперь я научился распознавать врага по запаху. Он пахнет женщиной! Нет ничего ужасней и… притягательней этого запаха. По ошибке я даже придушил несколько вполне нормальных русских разведчиц. Но они пахли женщиной! Белые воротнички с Лубянки не захотели понять меня. Мне перестали давать ордена, звания и ответственные задания. По сути дела, я — пенсионер. Почти лузер.

Ударившись несколько раз лбом о дубовую столешницу, Малышев выпустил еще одну обойму «ТТ» по голяшкам и, грузно поднявшись, пошел к выходу.

Не без волнения я раздвинул щелочку в раскаленных жалюзи.

Отталкиваясь от мохнатых стволов пальм, полковник Малышев подошел к своему «Москвичу», едва ли не первой модели, «копейке».

И это в награду за тридцать лет безупречной службы!

Поддев ногтем мизинца дверь, Малышев ввалился в узкий салон, дико накренив мобильное средство. Полковник воинственно нажал на газ и, распугивая сингапурских индюков, задребезжал по грунтовому шоссе.

Тугая волна воздуха ударила в ноздри.

Пахло жасмином и жмыхом.

Пахло женщиной!

Великая Истина коснулась меня своим крылом.

Артур Кангин
kangin.ru