Игорь Гиндлер | Закон Годвина и Третий-с-половиной Рейх

Один из наиболее известных и чаще всего используемых перлов мудрости в эпоху интернета – Закон Годвина – констатирует, что в любой дискуссии, вне зависимости от темы, вероятность использования аргумента “Сам ты фашист!” с течением времени приближается к 100%. И это, как правило, означает конец дискуссии.

Конечно, нацистская тема в оригинальной формулировке Годвина – это частный случай. Главный принцип заключается в том, что ссылка на наиболее одиозную личность или явление нашего времени – лучший способ прекратить дискуссию. Эта одиозная личность или явление и будет являться Пугалом сегодняшнего дня.

Примеров этому феномену множество. Reductio ad Hitlerum, или разыгрывание нацистской карты, это просто другое название того же явления. Reductio ad Stalinum (“Красные идут!”) имеет похожий эффект, подобный разыгрыванию расовой карты или карты “Я тоже (Me too)”. В Советском Союзе, например, выражение “А вы негров линчуете!” являлось популярным аргументом в (заочных) спорах с американцами.

Когда кто-нибудь использует подобное Пугало сегодняшнего дня в качестве аргумента, то эмоции, всегда присутствующие в скрытой форме в любой дискуссии, внезапно пересиливают любые рациональные аргументы. В итоге дискуссия превращается просто в истерию и захлебывается.

Разумеется, закон Годвина не применим в тех случаях, когда диалог касается непосредственно национал-социализма, Третьего Рейха, концентрационных лагерей или еще чего-то не менее одиозного, что является модным Пугалом сегодняшнего дня. Во всех этих случаях дискуссия не должна закончиться, и она не заканчивается. Кто может привести примеры того, когда левые неожиданно останавливали дискуссию о “жадных капиталистах” или правые поспешно прекращали разговор об “атаках на права штатов?”

Однако один из аспектов Закона Годвина до сих пор не разрешен адекватно.

Например, если одна из дискутирующих сторон совершенно не имеет представления о том, что такое нацизм (или любое другое наиболее модное Пугало сегодняшнего дня). А что если одна из сторон в действительности продвигает нацистскую идеологию, хотя и переименованную и перелицованную? Должна ли дискуссия в таких случаях остановиться, как предписывается законом Годвина?

Другими словами, что случится, если участники беседы не знают, кто или что является тем самым дьявольским Пугалом сегодняшнего дня? Они могут знать название, знать, как оно пишется. Они могут даже знать и то, какова официальная линия партии и что именно Политбюро думает об этом, но они не имеют ни малейшего представления о том, что же это такое на самом деле. Они могут только предполагать, что они точно знают, о чем говорят. Простая идея того, что их знание о предмете может быть результатом утонченной идеологической обработки, никогда не приходит им в голову.

Типичный пример – Антифа. Первоначальная Антифа – Antifaschistische Aktion – была создана Эрнстом Тельманом, лидером немецких коммунистов, в 1932 г. В то время в Германии три наиболее крупные левые политические партии представляли рабочий класс: коммунисты, социал-демократы и национал-социалисты. До приходя нацистов к власти вряд ли кто осознавал, какая именно между ними разница. Все три партии ратовали за рай на Земле для рабочих и крестьян, и только нацисты имели некие специфические ограничения – каким именно расам и национальностям должно быть позволено войти в утопический рай социализма.

Надо отметить, что нацистский антисемитизм не являлся религиозным или бытовым антисемитизмом. Нацисты практиковали идеологический антисемитизм. Он был основан на материалистической идее – поскольку любые ресурсы ограничены, то количество людей в социалистическом раю рабочих и крестьян тоже должно быть каким-либо образом ограничено. Для этого они разрешили только одной расе – арийской (не существующей, естественно, в действительности) войти в “тысячелетний” Социалистический Рейх; все остальные должны быть истреблены или выдворены из рая (этот процесс известен как Vernichtungsschlachten, или истребление).

В любом случае, для простого человека единственная видимая разница между коммунистами, социалистами и национал-социалистами в 1932 г. была только в размере и форме их красных флагов. (После Второй мировой войны пост-марксист Маркузе со товарищи вынуждены были изобрести что-нибудь, чтобы изменить эту перцепцию). Кровавые междоусобицы между этими тремя идеологическими кузенами были не просто привычным явлением – они стали символом того времени. Будучи левыми, все три соперничающие фракции атаковали друг друга в основном именно с позиций левой идеологии.

Внутривидовая борьба была свирепой и безжалостной, так как фракции фактически боролись за одну и ту же электоральную базу. С этой точки зрения Антифа действительно была антифашистской, но лишь с незначительной разницей между противоборствующими сторонами – одна партия следовала идеям интернационального социализма, тогда как другая – национального социализма. В сущности, это были практически одинаковые политические движения, разделенные совместной идеологией.

Все эти три партии до 1933 г. в Германии представляли собой три родственные ветви левой идеологии. В XXI веке кровожадные нацистские головорезы исчезли, а кровожадные коммунисты-головорезы Антифы превратились в респектабельное военизированное крыло американских левых, которые имеют весьма поверхностное понимание того, кто же эта Антифа на самом деле.

Современная Антифа уже совсем не та организация, которой она была раньше, хотя она и унаследовала множество атрибутов, тактику и энтузиазм первоначальной организации. Вряд ли рядовые члены и приверженцы Антифы помнят и знают историю этой организации. Однако те люди, которые возродили Антифу, чтобы использовать ее как пушечное мясо демократов, определенно знают. Проблема в том, что они не вдаются ни в какие публичные дискуссии, оставляя это занятие для пешек.

Вне зависимости от того, что является в данный момент воплощением Дьявола, какой-нибудь простофиля-сторонник Антифы рано или поздно проявится в любой дискуссии. И в конце концов этот безбашенный боец Антифы обрушит на противника критицизм нацизма, причем вполне обоснованный. Как, интересно, будет работать закон Годвина, если Антифа не имеет ни малейшего представления о том, что она практически представляет ту же идеологию, что и нацисты?

Такие логические парадоксы разрешить не просто.

По закону Годвина, обращение к нацистскому аргументу должно в конце концов остановить дискуссию. Однако на основании исключения из этого же закона, если речь идет непосредственно о нацизме, то дискуссия должна продолжаться – но с условием того, что обе стороны четко понимают, что они говорят именно о нацистах. Если же только одна из спорящих сторон – как правило, не Антифа – знает, что имеет дело с идеологией, родственной нацизму, то мы упремся в логический тупик.

Ирония ситуации состоит также и в том, что черный список Голливуда 1950-х был составлен с тем, чтобы искоренить “красных”, тогда как черный список 2020-х нацеливается на …опять же “красных”. (Я должен признаться, что не имею представления, каков будет политически корректный эквивалент “черному списку”). Однако теперешние “красные” совсем не “красные” ХХ века. Красный цвет, раньше ассоциировавшийся исключительно с левой идеологией, теперь, в эпоху новояза, носит прямо противоположный смысл – сейчас это те, кто является противником левых.

Разобраться в бесконечных метаморфозах новояза нелегко, и проводить логически осмысленную дискуссию в таких условиях практически невозможно. Бесконечное повторение, перефразирование и перетасовка догм может привести к умопомешательству. Однако так, к сожалению, и проходят сейчас многие дискуссии.

Является ли все это симптомами того, что наша федеративная республика превращается в Рейх? Ответить на этот вопрос можно, только точно понимая, что такое Рейх. Даже одурманенные новоязом мало информированные жители страны, и даже те тупоголовые, которые продвигают подобную Рейху идеологию (но не осознают этого), понимают, что Рейх – это всегда Дьявол. Люди, которые не изучали историю, обречены повторить ее, а люди, которые изучали, обречены на то, чтобы беспомощно наблюдать за тем, как другие повторят ее?

Если Америка постепенно и болезненно превратится в Рейх, это не будет Третьим Рейхом – название уже использовано идеологическими предшественниками американских левых. Это не может быть и жизнеспособным Четвертым Рейхом, так как в Америке еще не существует сети концентрационных лагерей, а цифровые тюрьмы социальных сетей не являются адекватной заменой запланированного всеамериканского перепрограммирования мозгов. Давайте сойдемся на половинке – Третий-с- половиной Рейх.

Рейх, который, как и все в истории, повторяется, но на этот раз как сюрреалистический фарс.

Перевод Эльзы Герштейн
Источник