Яков Фрейдин Одиночество в Америке

Есть ли способ излечить американцев от одиночества?

Лет эдак сорок назад работал я в довольно большой американской компании. В нашем инженерном отделе был коммерческий менеджер, которого звали мистер Андерсон. Это был умный и приятный в общении пожилой человек. Про него было известно, что он старейший работник компании, проработавший там ровно полвека, за исключением трёх лет, когда воевал на фронтах Второй мировой войны. Как-то он зашёл ко мне в офис и сказал, что пришёл попрощаться, поскольку со следующей недели уже будет на пенсии. Мы тепло простились и когда он ушёл, я побежал к начальнику нашего отдела и сказал:

— Ал, мистер Андерсон уходит на пенсию. Почему бы нам после работы не собрать всех работников отдела, устроить вечеринку, подарить ему что-то на память, и вообще как-то дать ему понять, что нам было приятно с ним работать, ну и прочее в том же роде. Все же он хороший человек и был старейшим работником компании…

 Мой босс очень удивился такому предложению и сказал, что мистер Андерсон уже получил шикарный выходной бонус, и разве этого мало, чтобы выразить ему признательность компании? Я пытался убедить его, что деньги — это хорошо, но ведь они не заменяют нашего тёплого отношения к мистеру Андерсону и что он будет рад, если мы дадим ему это почувствовать. Однако мой собеседник никак не мог взять в толк, что это у меня за странная идея? Со мной он не согласился, сказал даже, что мой русский бэкграунд в Америке не годится. На том всё и кончилось.

За мою долгую жизнь в США я не раз замечал странную для нас, выходцев из СССР, черту американцев — разобщённость и слабость человеческих отношений. И это при том, что американцы в массе народ добрый, они всегда готовы прийти на помощь ближнему — порой как волонтёры, хотя в большинстве случаев их соучастие сводится к финансовой поддержке. Тем не менее, многие из них одинокие люди. Знакомые есть у всех, а вот друзья — явление редкое. Не буду слишком обобщать, случается и среди американцев крепкая и долгая дружба, но именно случается, и это совсем не норма. 

По своей натуре коренные американцы — индивидуалисты; с детства они приучены к самостоятельности и в большинстве жизненных ситуаций надеются в основном на себя, а не на родственников, друзей и уж, конечно, не на государство. (Впрочем, есть в Америке большие группы людей либерального толка, предпочитающие жить за чужой счёт и, по аналогии с советским мышлением, мечтающие, чтобы государство несло на своих плечах заботу об их повседневной жизни. Однако, не об этих иждивенцах здесь разговор). 

Сильный индивидуализм не позволяет развиваться крепким дружеским отношениям. У типичного американца довольно скрытный характер и душу свою он никому раскрывать не станет, даже человеку, которого знает давно и, как он думает, близко. Не принято спрашивать американца о его политических взглядах, финансовых делах, отношении к начальству, о его чувствах к религии, другим расам и сексуальным вопросам. На приветствие «How are you?» («Как поживаете?») или даже на простой вопрос о здоровье или настроении, как правило вы услышите стандартный и совершенно бессмысленный ответ: «Fine, thank you» («Всё хорошо, спасибо»). В детали никто вдаваться не станет: что моё — то моё, что ваше — то ваше, и не будем совать нос в чужие дела.

Подчеркну, речь здесь идёт о коренных американцах, а не о натурализованных, то есть родившихся и выросших в других странах, для которых понятие «дружба» имеет куда более сильный смысл. Когда мне приходится разговаривать с американцами, я стараюсь себя контролировать чтобы случайно не затронуть некомфортную для них тему. А вот с выходцами из других стран обычно мне такой самоконтроль не нужен, с ними я более открыт и чувствую себя свободнее. Общий язык я нахожу легче и быстрее с англичанами, поляками, немцами, итальянцами, и даже с китайцами и персами, и это при том, что я живу среди американцев много лет. Конечно, общение с «пришельцами» облегчается из-за некой общности иммигрантского опыта, но даже путешествуя в других странах, общаться с «аборигенами» зачастую проще, чем у себя дома с американцами.

Когда у европейца, латиноамериканца или азиата возникает эмоциональная проблема, разлад в семье, болезнь, бытовой конфликт, трудности по работе, — за помощью он обратится к близкому человеку, к другу, кому можно доверить свои чувства, спросить совета и поддержки. А вот американец в подобных ситуациях к «friend» вряд ли пойдёт. Он отправится к психологу, адвокату, «life coach» («жизненному тренеру»), который за плату (довольно большую) выслушает и, возможно, даст профессиональный совет.

В английском языке, особенно в его американском диалекте, слово «friend» куда слабее, чем русское слово «друг». Friend чаще всего означает просто «хорошо знакомый» человек, и лишь в исключительных случаях имеется в виду действительно кто-то близкий, кому можно довериться в серьёзных вопросах; для таких обычно используют слова-усилители: «intimate friend» или «close friend». По-русски смысловая разница между «друг» и «знакомый» огромная, а вот в английском дистанция между словами «friend» и «acquaintance» небольшая.

Кругозор американцев редко бывает широким, а познания в областях, далёких от их повседневной жизни, довольно ограничены. Как правило, в своей узкой специальности они профессионалы высокого уровня и там на них можно смело положиться. Но стоит лишь выйти за границы их профессиональной компетенции, многие американцы плохо эрудированы и на отвлечённые темы с ними трудно разговаривать. Моя жена скрипачка рассказывала, что её коллеги по симфоническому оркестру — довольно крепкие музыканты и дело своё знают отлично, но поговорить с ними даже на музыкальные темы сложно: на концерты они не ходят, балетом и оперой не интересуются, не знают имён известных композиторов, если в прошлом они никогда не исполняли их произведений. Когда у меня заходит разговор, скажем, с американским инженером о поездках в другие страны, искусстве, науке, литературе, даже об истории Америки (!) — как правило, этот разговор быстро превращается в мой монолог, а потом его вообще приходится переводить на обыденные материи, например на последние марки автомобилей или местные рестораны. Это, кстати, одна из причин по которой у американцев мало друзей — им куда сложнее найти области взаимных интересов вне их профессии.

Ограниченность кругозора — лишь одна из причин, почему они замкнуты и редко заводят близких друзей. Главную причину я вижу в другом, гораздо более важном факторе, который принципиально отличает американцев от всех прочих людей, населяющих эту планету. Этот решающий фактор — американский образ жизни.

Старая британская поговорка «an Englishman’s home is his castle» (в вольном переводе: «мой дом — моя крепость») в Америке возведена в культ. Типичный американский дом — это замкнутое пространство для одной семьи, обычно с земельным участком, весьма комфортное для жизни, эдакая «золотая клетка». Америка, пожалуй, единственная развитая страна в мире, где подавляющее большинство населения живёт в односемейных домах, а не в квартирах, где близко есть соседи. Люди среднего и высокого достатка предпочитают селиться в пригородах и в небольших городах, которые и образуют то, что ещё 90 лет назад Ильф и Петров назвали «одноэтажной Америкой». Мегаполисы, вроде Лос-Анжелеса, представляют собой раскинувшуюся от горизонта до горизонта деревню, состоящую из массы наделов с домом и участком земли.

Значительно меньшее число людей обитает в многоквартирных домах. Даунтауны, где есть такие дома, часто отданы на откуп низшим классам общества, которых я упомянул, как иждивенцев на шее государства. Такие даунтауны называются «inner city», что есть синоним неблагополучного района. Исключения из этого правила составляют лишь некоторые большие города, вроде Нью-Йорка или Вашингтона. Я бы даже сказал, что Нью-Йорк и Вашингтон — это не Америка. Настоящая Америка она «одноэтажная» и отсюда многие проблемы у людей её населяющих. 

Плотность населения — это главный демографический показатель, который определяет американский образ жизни. Возьмём для сравнения типичный американский город Канзас-Сити, где на одной квадратной миле в среднем проживают 260 человек. А вот в нетипичном Нью-Йорке — 29.000, то есть в 111 раз больше, или фигурально говоря, там люди живут в 111 раз «теснее». Или европейский пример: во французском Бордо, где плотность населения 12.500 человек на кв. милю, жизнь «теснее» в 48 раз, чем в Канзас-Сити. Обитание в односемейных домах определяет физическое отдаление людей друг от друга и, как следствие — социальное разобщение. А когда люди живут поодаль, они реже общаются, реже заводят друзей и становятся более одинокими.

Другой немаловажный фактор почему многие люди в Америке одиноки — сильная миграция населения. В отличие от других народов, они чаще переезжают, что обычно связано со сменой работы. Каждый год около 9% населения меняют место жительства, в результате чего рвутся связи, а для установления новых требуется время. Даже если и были какие-то друзья, после переезда дружба ослабевает, а то и вовсе сходит на нет.

Ещё один важный фактор, который разобщает американцев — очень сильное этническое разнообразие населения, какого нет нигде в мире. За последние 30–40 лет демография в США сильно изменилась. В страну приехали миллионы иммигрантов и мигрантов из стран Латинской Америки, Китая, Индии, арабских стран, России и других этнически разных регионов. Многих приехавших отличает хорошее образование и трудолюбие, а потому они сравнительно быстро добиваются экономического успеха и поселяются в благополучных пригородах, сильно разбавляя там коренное население — именно разбавляя, но не смешиваясь с ним. Общаются они главным образом внутри своих этнических групп на своих языках. Поэтому старая американская мечта о «плавильном котле» не состоялась, сейчас американское население не сплав разных народов, а «миска с салатом», где всё перемешано, но каждый овощ — сам по себе. Например, в Сан-Диего, где я живу, среди моего окружения есть китайцы, индусы, персы, русские, ну и конечно, коренные американцы, которые уже не в большинстве. Все мы друг с другом приветливы, но не более того; дружба, если и возникает, то лишь со «своими».

Как правило, пожилые американцы живут отдельно от своих детей и внуков, а когда становятся немощными, переселяются в старческие дома, где и доживают свой век в окружении сверстников. Поэтому дети растут без дедушек и бабушек, а когда становятся взрослыми, уезжают от родителей, живут отдельно, и редко с ними общаются, разве что пару раз в году приезжают на праздники. Связь между поколениями слабая. Из-за этого в Америке много одиноких стариков, одиноких родителей и одиноких детей.

Поскольку Америка, если не считать даунтаунов, это огромная деревня, из своего дома американцу просто некуда выйти погулять. Не будешь же бродить по шоссе или пустынным сельским улицам, где и тротуары-то бывают далеко не везде! Помню наивный вопрос, который в первый месяц нашей иммигрантской жизни задавала американцам моя жена: «А где тут у вас гуляют?». На что получала в ответ лишь удивлённые взгляды — а зачем гулять? Действительно, кому охота ходить по безлюдной дереве? Единственные места, где можно пройтись, других посмотреть и себя показать — шопинг-центры. А для более близких встреч, где хотя бы теоретически есть шанс перекинуться со знакомыми парой слов — бары (именно «перекинуться», ибо из-за грохота «музыки» и шума там трудно разобрать слова). А где, прикажете, встречаться молодым людям? Где завести себе приятеля или подружку? Куда пойти на свидание? Разве что в фитнесс, диско, бар, или, в крайнем случае, на заднее сидение автомобиля. 

Из-за физического и психологического отдаления средний американец после работы проводит большую часть времени дома у телевизора, компьютера или на своём участке. Друзей нет, соседей видит редко: только когда травку стрижёт вокруг дома, или случайно встречает их на шопинге в супермаркете. На работу, на шопинг, в гости, даже в другие города американцы предпочитают, а вернее —вынуждены чаще всего ездить в одиночку в личных автомобилях, а не в общественном транспорте, который из-за размазанности городов неэффективен. Железнодорожное сообщение между городами плохо развито и ненадёжное, поэтому, кроме самолёта, автомобиль становится практическим единственным способом передвижения. Так что, как правило, американцы видят других людей только на работе, в ресторанах, на шопинге или на фривее через окно своего автомобиля.

Из-за больших расстояний дети в школу пешком не ходят; их развозят специальные желтые автобусы или родители. Школы очень большие (в типичной американской high-school в среднем 2500 учеников), там нет классов с постоянным составом учеников, а школьники «берут» разные предметы на своё усмотрение и каждый час переходят на новый урок в другой класс, где уже другие соученики, часто малознакомые. После уроков в лучшем случае будет занятие спортом, а скорее всего все разъедутся по своим домам чтобы проводить остаток дня наедине с компьютерной игрой. Побыть с приятелями смогут только если их к ним отвезут родители — пешком редко где можно дойти.

Фактор, который усилил разъединение людей, а во время Ковида прибрел особенно массовое распространение — работа онлайн. Те, которые прежде общались с сотрудниками на работе, когда перешли на «удалёнку», стали видеть других людей только на экране монитора. Какое уж тут человеческое общение! Смартфоны и компьютеры привели к тому, что подростки и молодёжь уже не разговаривают друг с другом, а лишь обмениваются короткими СМС посланиями. Даже в магазины люди стали ходить реже — теперь многие вещи покупают онлайн с доставкой на дом. «Амазон» стал крупнейшей торговой компанией в мире. 

По своей природе человек — существо социальное и одиночество даром ему не проходит. Неудивительно, что американцы более, чем другие народы, подвержены психическим и нервным стрессам. По статистике 18.1% американцев страдают от психических расстройств и у 5% школьников диагносцирована депрессия. Статистика учитывает лишь тех, кто обращался за помощью, а сколько таких, кто потихоньку сходит с ума без врача! По этой причине масса людей употребляют антидепрессанты, у которых, кстати, опасные побочные эффекты, например: маниакальный психоз, резкие перепады настроения, мысли о самоубийстве (или убийстве) и даже распад личности. Для борьбы с депрессией многие прибегают к нелегальным наркотикам, от которых в США ежегодно погибает 106 тысяч человек!

Стоит ли удивляться, что в Америке постоянно случается стрельба в общественных местах и массовые убийства совершенно посторонних людей? Нездоровые эмоции ищут выхода и больная психика проявляет себя самым кровавым образом. Важно однако отметить, что депрессия — это болезнь пригорода, населённого одинокими людьми. Она менее характерна для городов, где высокая плотность населения. Поэтому стрельба на улицах, в школах или шопинг-центрах явление чрезвычайно редкое в Нью-Йорке, а вот в городах, типа Канзас-Сити, случается чуть ли не еженедельно.

А что же в других развитых странах? В отличие от Америки там жизнь в социальном смысле интенсивнее, города более компактные, большинство населения обитает в квартирах, где рядом есть соседи. Люди живут ближе друг к другу, часто общаются, проводят много времени вместе. На работу ездят в общественном транспорте или ходят пешком, а в другие города едут на поездах. Их дети после школы играют во дворах, а не сидят дома в четырёх стенах перед монитором. 

Даже в местах, где люди живут в односемейных домах или коттеджах (небольшие города в Швейцарии, Италии, Франции, Новой Зеландии, и пр.), образ жизни сильно отличается от американского. Там этнический состав населения более однороден, социальные связи меж соседями сильные и прочнее, они устанавливаются годами, ибо миграция населения мала, люди переезжают редко. Порой в том же самом доме десятилетиями, а то и столетиями живут поколения одной семьи. Дедушки и бабушки живут рядом и помогают растить внуков, а когда становятся немощными, о них заботятся дети. Люди постоянно встречаются в церкви, на совместных праздниках, часто ходят друг к другу в гости, дружат семьями, вместе гуляют по улицам и в парках. Вспомните хотя бы итальянскую passeggiata, когда горожане по вечерам надевают лучшую одежду, чинно дефилируют по улицам, беседуют со знакомыми, обмениваются новостями. Благодаря постоянному общению люди в большинстве развитых стран психически здоровее, чем в Америке. Массовые убийства случайных людей, так частые в Америке, в других странах явление исключительно редкое, а если где и происходят, то по причинам терроризма, а не из-за психических нарушений. 

 Есть ли способ излечить американцев от одиночества? Не знаю, не представляю, как можно изменить американский образ жизни. Мало того, в будущем мне видится лишь ухудшение ситуации. И связано это будет с развитием технологии, особенно с искусственным интеллектом (ИИ), когда многие профессии исчезнут и будут заменены «умными» компьютерами и роботами. В ближайшие 10–20 лет не станет многих медицинских специальностей, исчезнут адвокаты, инженеры, дизайнеры, клерки, продавцы, бухгалтера, водители транспорта, солдаты, и т.д. Высвободится множество людей, которых нечем будет занять, а поскольку «idle mind is the devil’s workshop» («праздный разум — мастерская дьявола») это, боюсь, усугубит психические проблемы и болезнь одиночества выплеснется за пределы Америки на остальной цивилизованный мир, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Эта пандемия будет куда пострашнее Ковида…

©Jacob Fraden, 2023.  

Рассказы и эссе Якова Фрейдина на его веб–сайте: www.fraden.com