Холокост и дихлофос, или ядовитая слюна наплевателей

Задумывается ли современная молодежь о самой страшной трагедии ХХ века?

Провести этот опрос я решила по следам растиражированного в интернете видеоролика с участием сестер Каратыгиных, в котором они дали весьма оригинальную трактовку понятию “Холокост”. Как оказалось, термин, обозначающий Катастрофу европейского еврейства, это… клей для обоев. Потом, уже в программе радио “Свобода”, одна из сестричек пояснила, что это слово ей очень напомнило общепринятое название средства для уничтожения тараканов и другой живности. Мой циничный однокурсник Миша, называющий себя в кругу друзей мордой жидовской национальности, отреагировал на этот казус в свойственной ему манере:

— А что ты хочешь? В обоих случаях определяющим является слово “уничтожение”. Вот близняшки на уровне подсознания и выдали ответ, соответствующий их узколобому мировоззрению.

Не могу сказать, что слова Миши не вызвали у меня чувство протеста. Даже в таком контексте сопоставление двух понятий меня покоробило. Подумалось: девушки — не более чем индикатор отношения российских просвещенцев к теме Шоа. А молодежь просто достигла высокого уровня апофигея, и даже если многим парням и девушкам рассказывать про Холокост, они пропустят факты мимо ушей. Но в любом случае запомнят, что это зло, которому не должно быть места в современном мире. Или…

Вот это “или” меня и убило во время блиц-опроса, который я провела среди старшеклассников, студентов и просто молодых людей в конце сентября в Санкт-Петербурге неподалеку от Пассажа, а в середине октября повторила в Париже на Елисейских полях (в районе Триумфальной арки). Репрезентативным этот опрос назвать нельзя, но кое-какие тенденции проследить можно.

В Питере ответить на мои вопросы согласилось 52 человека (примерно каждый третий из тех, к кому я обратилась; при этом, услышав, что опрос связан с еврейской тематикой, несколько отказавшихся были крайне грубы). В Париже я опросила 65 человек из примерно ста, к кому обратилась, с откровенным хамством не столкнулась.

Вопросы были такими:

А). Дайте определение понятию “Холокост”.

Б). Какова ваша оценка Холокоста.

В). Есть ли шанс в современном мире, что Холокост может повториться.

В случае, если респондент не знал ответ на первый вопрос, я поясняла и все-таки просила ответить на два других.

Итак, в Питере правильно ответили (порою с заминкой, иногда после наводящего вопроса) 31 человек, в Париже — 44.

Вот несколько странных ответов из города на Неве:

“Вонючий сыр”

“Карточная игра”

“Пивбар на Лиговке”

“Стиральный порошок”

Беспечные парижане и гости французской столицы “порадовали” такими перлами:

“Блюдо греческой кухни”

“Магазин секонд-хэнд”

“Позиция, предшествующая позе лотоса”

“Марка немецкого автомобиля, на котором Гитлер ездил по Парижу”

“Китайские джинсы”

На второй вопрос с вариациями (“отрицательно”, “плохо”, “ужасно”) ответило абсолютное большинство. Вот исключения:

“Жаль, что Гитлер не довел это дело до ума, в мире было бы спокойнее” (это ответ не скинхеда, а вполне нормативного питерца, при этом с готовностью согласившегося участвовать в опросе)

“Это была попытка поставить евреев на свое место, жестокая, но необходимая” (задумчивая питерская девушка с типично еврейской внешностью, впрочем, на мой вопрос о еврейских корнях она ответила отрицательно)

“Мой дедушка всю жизнь стыдился того, что работал в парижской полиции при нацистах и участвовал в депортации евреев, но лишь после его смерти я узнал, что в подвале его дома пряталась еврейская семья. Поэтому я горжусь дедом” (студент Сорбонны, потомственный парижанин; но обольщаться по его поводу не советую — впоследствии в разговоре выяснилось, что он считает Израиль источником всех бед современного мира и был бы рад расформированию еврейского государства)

“Гитлеру помешали, но Аллах рано или поздно накажет евреев за все их подлости” (это заявил уроженец Сен-Дени, родители которого прибыли во Францию из Марокко)

“Это было Божье наказание для немцев, которые, уничтожая евреев, уничтожили свои души” (это сказала парижская девушка, на которой из-за татуировок и пирсинга нельзя было найти живого места; как выяснилось, год назад она побывала в Израиле и после посещения мемориала “Яд ва-Шем” впала в многодневную депрессию)

“Евреи предали Гитлера — как он после этого мог еще поступить?” (слова старшеклассника из Сен-Жермена, по его словам, отличника)

На третий вопрос абсолютное большинство ответило отрицательно, лишь уроженец Сен-Дени заявил:

“Иншалла, будет великое жертвоприношение!”

Еще одна девушка из Питера ответила, что если не будет остановлен Ахмадинеджад, то он попытается довершить дело фюрера.

Повторяю, это не исследование социологического института, а лишь частный журналистский опрос. Но, надеюсь, он показал тенденции в современном мире, которому явно не до трагического прошлого еврейского народа. Обидно еще, что и в масс-культуре достаточно произведений о Холокосте, например, “Список Шиндлера”. Значит, молодым людям попросту наплевать. И именно на почве, удобренной слюной наплевателей, и прорастают зерна нацизма.

Еще одна вызывающая тревогу особенность — рост экстремистских настроений во Франции, превращение в героя тулузского террориста Мохаммеда Меру, трансформация отношения к Холокосту от его отрицания до признания, но — как положительного явления. Познакомившись недавно с публикацией “Необходима улица с двусторонним движением” о разработке Типового европейского закона о развитии толерантности, разработанного Европейским советом по толерантности и примирению (ЕСТП), я подумала, что очень важно было бы включить туда пункты об отрицании Холокоста (а также Геноцида армян) и как дополнение — о положительной оценке истребления евреев, армян, цыган и представителей других народов.

Лилиана БЛУШТЕЙН, Париж — Санкт-Петербург
Еженедельник “Секрет” (velelens.livejournal.com)