Хардлайнер Туск и неопытная Могерини

По итогам саммита ЕС 30 августа 2014 г. было объявлено, что председателем Европейского совета избран польский премьер-министр Дональд Туск (он будет занимать этот пост с 1 декабря 2014 г. по 31 мая 2017 г.), а верховным представителем ЕС по иностранным делам и политике безопасности станет министр иностранных дел Италии Фредерика Могерини. Оба назначения энергично обсуждаются в прессе.

В NY Times опубликован целый материал, посвященный Туску. Автор, Рик Лайман (Rick Lyman), охарактеризовал Туска как «опытного и ловкого политика со слабым знанием английского и полным незнанием французского», а факт его избрания как «с одной стороны, свидетельство улучшения репутации Польши, а с другой стороны, очередной признак того, что старые преграды между Восточной и Западной Европой стремительно рушатся».

Собственно, по версии Лаймана, это событие означает, что началось переосмысление понятия «Запад». Специфика в том, что страны Восточной Европы, в прошлом входившие в соцблок, за исключением желания дистанцироваться от советского прошлого, имеют между собой мало общего в плане внешнеполитических отношений. Так, например, по поводу российско-украинского конфликта Польша и Прибалтика заняли жесткую позицию, а другие страны в регионе – вроде Венгрии и Словакии – ее не разделяют. Опять же, раньше бытовало представление о процветающем Западе и бедном Востоке, а сейчас западные страны Испания и Италия находятся в тяжелом положении, а то время как Польша – это единственная страна в Европе, где после глобального экономического кризиса 2008 г. наблюдается экономический рост в каждом квартале.

Автор также ссылается на мнение Александра Смоляра (Aleksander Smolar), председателя Фонда им. Стефана Батория, который отмечает, что отношение лидеров ЕС к Польше за последние шесть лет заметно изменилось. «Еще недавно, – цитирует Лайман его слова, – когда европейская политика обсуждалась в Париже или Брюсселе, ни одна из стран так называемой “Новой Европы” даже не упоминалась. Всегда речь шла о “Старой Европе” – о Германии, Франции, Британии, Италии. Теперь все совсем иначе. Позиция Польши по многим вопросам, особенно в отношении России и Востока, всегда упоминается, и к ней относятся серьезно».

Лайман также ссылается директора польского Института международных отношений Марцина Заборовски (Marcin Zaborowski), который считает, что Польша в настоящий момент – это едва ли не единственная страна в ЕС, где стремление к консолидации Евросоюза еще сильно, тогда как в остальных странах-участницах оно идет на спад.

Что касается лично Туска, то важным фактором к его избранию послужила, по мнению Лаймана, его склонность к дипломатическим компромиссам и умению выходить из сложных политических конфликтов. В частности, он отмечает, что «даже по поводу украинского кризиса, по отношению к которому поляки занимают очень суровую позицию, господин Туск высказывался гораздо меньше высказывался в поддержку ужесточения санкция против России, чем некоторые соседние страны или даже США».

Единственная проблема в том, что Туск с его слабым владением языками-посредниками может оказаться не лучшим исполнителем своей роли председателя Европейского совета, так как от него требуется как раз находить общий язык с представителями других стран. В заключение автор цитирует Януша Рейтера, бывшего польского дипломата: «Я надеюсь и полагаю, что Туск не будет притворяться, будто он один из тех западно-европейских ребят и что он никогда не станет просто членом их клуба. Польша никогда не станет еще одной Бельгией или Францией. Но она тоже часть Европы и сейчас набирает сопоставимый с другими частями вес – не хуже и не лучше, чем это было с Германией или Италией».

Избрание Фредерики Могерини, в свою очередь, вызвало противоречивую и в значительной мере скептическую реакцию. В Financial Times на эту тему высказались Питер Шпигель (Peter Spiegel) и Алекс Баркер (Alex Barker). Прежде всего, сомнения вызывает послужной список Могерини, которая находилась в должности министра иностранных дел Италии всего шесть месяцев (недостаток опыта в работе с международными отношениями на таком ответственном посту), но за это время отчетливо сформулировала в отношении России такую позицию, которую в некоторых странах Восточной Европы сочли недостаточно жесткой. Собственно, факторами pro стали энергичная поддержка ее кандидатуры премьер-министром Италии Маттео Ренци, а также избрание на пост председателя Евросовета Туска, представляющую страну, которая из всех участников ЕС наиболее враждебно относится к России.

В справочном материале авторы FT высказывают мнение, что Могерини еще только предстоит добиться признания со стороны своих критиков, которым не нравится ее мягкость по отношению к России. Несмотря на уверенную манеру, она, тем не менее, на многих производит впечатление добронамеренной наивности, что в анонимном формате признали и некоторые брюссельские деятели, списав это, впрочем, опять же на неопытность.

Авторы британского Open Europe Blog также предполагают, что назначению Могерини, против которого возражали многие европейские лидеры, поспособствовало уравновешивающее избрание хардлайнера-Туска. Ее назначение также представляет собой дипломатическую победу Ренци в Брюсселе, которую он теперь преподнесет своим соотечественникам как своего рода компенсацию за то, что его масштабные реформы внутри страны продвигаются далеко не так быстро, как хотелось бы. «Роль верховного представителя, – заключают авторы, – не слишком значима, с точки зрения Великобритании, так как внешняя политика по-прежнему определяется национальными лидерами, а каждая страна-участница ЕС имеет право вето. Однако ввиду различных геополитических проблем, с которыми столкнулся ЕС (и его соседи), есть вероятность, что Могерини будет играть более значимую – или, по крайней мере, более заметную – роль, чем ее предшественница».

С резкой критикой назначения Могерини выступил консервативный британский блогер Дэниел Гамильтон (Daniel Hamilton). Во-первых, по его мнению, верховный представитель – вообще ненужная и потенциально вредная должность, потому что сейчас у всех стран-участниц есть свои министры иностранных дел, а если роль верховного представителя станет более значимой, то у отдельных государств будет меньше автономии. А в этом, помимо самого факта уменьшения автономии, есть еще и тот недостаток, что чем сильнее централизация, тем больше бюрократии.

Во-вторых, сама Могерини, считает Гамильтон, не может быть хорошим посредником между странами, обращающимися к ЕС за поддержкой, и самим ЕС. Это, прежде всего, такие страны, как Грузия, Украина, Молдавия, – то есть те, которые так или иначе испытывают давление со стороны России. В этом смысле правильным представителем ЕС был бы человек, занявший бескомпромиссную и жесткую позицию в отношении Путина. А Могерини тут явно не соответствует. Как минимум, она итальянка, а Италия – это страна, у которой тесные деловые связи с Россией, поэтому неудивительно, что она так старательно избегает жестких антикремлевских высказываний и вообще стремится расположить к себе российскую власть. В нынешней ситуации, по мнению Гамильтона, это абсолютно недопустимо. Это не говоря уже о том, что она просто недостаточно опытна, чтобы занимать такую ответственную в дипломатическом плане должность.

Более нейтрально высказалась Джуди Демпси (Judy Dempsy) из Carnegie Europe. Нынешняя международная обстановка, в первую очередь то, что связано с украинским кризисом, требует от ЕС решительных действий. Понятно, что многие европейские страны (Австрия, Кипр, Чехия, Венгрия, Словакия) стремятся любой ценой избежать конфликта с Россией. Есть также лидеры вроде Ангелы Меркель, которые всё еще надеются, что если Путину дать возможность красиво выйти из сложившейся конфронтации, он этой возможностью воспользуется. Однако этот выход не может быть осуществлен ценой отказа от интеграции Украины в «западный» лагерь, так как этот отказ может привести Европу к непредсказуемым и катастрофическим последствиям.

По итогам саммита ЕС важные для регулирования международных отношений позиции достались Туску и Могерини – политикам, придерживающихся фактически противоположных взглядов. Сам факт того, что они друг друга уравновешивают, – скорее плюс. Однако для каждого из них работа в нынешних обстоятельствах будет минным полем. Им придется постоянно искать способы договариваться с крупными европейскими игроками. При этом Туск будет ближе консерваторам (Германия, Британия), а Могерини – странам с левым руководством (Франция). Так или иначе, перед новыми лидерами ЕС стоит сложная задача. «Конфликты, сотрясающие окрестности Европы, могут вызывать желание превратить ЕС в неприступную крепость. Лидеры должны сотрудничать так, чтобы у стран-участниц выработался консенсус, основанный на идее открытого ЕС, готового защищать и распространять на других свои ценности – права человека, свободу и помощь в достижении благополучия».

Анна Сакоян
polit.ru