Хамас как он есть: взгляд эксперта

На фоне бурных выборов в Египте, приведших к власти “Мусульманских братьев”, что инициировало новую серию ракетных обстрелов израильской территории из сектора Газы, мне довелось встретиться и поговорить с одним из израильских экспертов, который наблюдает за ХАМАСом, что называется, с близкого расстояния в течение почти двух десятков лет. По условиям службы он не мог назвать свое имя, поэтому назовем его Йоси Н.

— Как вы относитесь к победе “Мусульманских братьев” на президентских выборах в Египте? Откажутся ли новые лидеры от договора с Израилем?

— Победа “Мусульманских братьев” на президентских выборах в Египте означает начало нового важного этапа. Предвыборная платформа “братьев” — создание общественных структур для народа: школ, детских садов, общественных центров — оказалась верной, она хорошо работает на религиозное население Египта и такой же победной оказалась в Газе. На фоне политических раздоров процесс строительства общественных структур, которые непосредственно оказывают практическую помощь населению, выглядит выигрышно и в конце концов гарантирует победу. Не прошло и ста лет с момента создания организации, как она пришла к власти в одной из главных стран арабского мира.

Кстати, в Газе мы видим то же самое. Пока ФАТХ был озабочен политикой, ХАМАС работал с народом, создавал многочисленные структуры, необходимые населению, и в результате завоевал популярность. Конечно, этому поспособствовало и откровенно нахальное поведение многих чиновников ФАТХа, которые чувствовали себя в секторе полными властителями. Они могли, к примеру, запросто войти в любую лавку или ресторан, взять все, что понравилось, и уйти, не расплатившись. Подобные вещи очень раздражают народ… На этом фоне хамасовцы, требовавшие дисциплины и соблюдения религиозных норм, вызывали большое уважение.

Но вернемся к Египту. В свое время мирный договор, подписанный Анваром Садатом с Израилем, нанес значительный ущерб авторитету Египта в арабском мире. Страна, считавшаяся до этого лидером арабского мира, стала для многих символом преклонения перед Западом, отступления от панарабских интересов.

Мир Израиля с Египтом был крайне холодным. Один из самых простых примеров: израильтяне любили путешествовать в Египет, но обратного потока туристов к нам практически не было. И тем не менее, я не думаю, что полный откат на прежние позиции возможен. “Братья” не рискнут разорвать договор с Израилем, потому что они не могут отказаться от американской экономической помощи.

Вообще во всей этой истории с переменой власти в Египте меня больше всего возмущает та легкость, с которой Запад бросил на расправу “революционерам” недавнего президента Хусни Мубарака, в течение нескольких десятилетий являвшегося их союзником. Мне трудно найти оправдание подобной позиции.

— Насколько, однако, происходящее в Египте может повлиять на ХАМАС, действующий на палестинских территориях и в Газе?

— ХАМАС, как известно, возник как одно из ответвлений “Братьев”, принявшее их доктрину. Первая интифада вспыхнула совершенно спонтанно — после дорожной аварии, в которой погибли палестинские рабочие в Израиле. Тем не менее, “Мусульманские братья” не были готовы к этому. У них не было планов активной борьбы с Израилем. Приход шейха Ахмеда Ясина в организацию сделал ее мощной силой в борьбе с Израилем и, конечно, в борьбе за общественное мнение палестинцев. Именно действия Ясина превратили организацию, занимавшуюся социальными проблемами, в передовой отряд сопротивления и привлекли к ней мощный поток средств, больше всего из Ирана, причем как от частных лиц, так и от крупных организаций. Иран и Судан пытаются содействовать объединению ХАМАСа с другими организациями, действующими на “территориях”, особенно с “Исламским джихадом”.

— После того как к власти в Газе пришел ХАМАС, пошли разговоры о том, что это и есть модель палестинского государства. Собирается ли, на ваш взгляд, ХАМАС превратить доставшуюся ему территорию в государство?

— Одна из серьезнейших проблем ХАМАСа — отсутствие некой государственной стратегии. Руководство организации не выработало единой позиции по поводу создания палестинского государства. С одной стороны, отсутствие позиции выгодно, ведь ХАМАС не несет никакой ответственности за компромиссы с врагом, то есть с Израилем. С другой стороны, необходимость государственной стратегии воспринимается все очевиднее. Сегодня ХАМАС разделен на сторонников исключительно вооруженных действий по освобождению палестинских земель, и тех, кто пытается сформулировать государственный подход. Любой провал ФАТХа воспринимается как достижение ХАМАСа. Но пока нет государственного подхода, ХАМАС не может заменить собой ООП и нанести сокрушительный удар по ФАТХу.

— Сейчас в очередной раз обострилась обстановка на границе с Газой. Почему ни грамотно нанесенные нашей авиацией удары, ни точечные ликвидации главарей организации, ни даже операции на местности типа “Литой свинец” не приводят к реальному ослаблению ХАМАСа?

— Это очень грамотно выстроенная структура. Она разработана с учетом всех норм безопасности и включает принцип взаимозаменяемости: бойцы не общаются друг с другом, они постоянно получают новые задания, придя в установленное место в условленное время, каждый знает, как надо действовать в случае ликвидации вышестоящего товарища, какой сигнал должен поступить…

— В израильской прессе, в том числе и в русскоязычной, распространено мнение о том, что ХАМАС вербует в свои ряды, как правило, очень религиозных и крайне невежественных молодых людей и подростков, не имеющих базового светского образования и мало что знающих о мире. Поэтому они готовы жертвовать своей жизнью. Так ли это?

— Эти представления очень наивны. В ХАМАСе есть хорошо образованные люди. Руководство организации состоит из грамотных, хорошо образованных, по всем западным меркам, людей. Мы не берем здесь в расчет религиозное образование — разумеется, лидеры ХАМАСа религиозные люди и очень внимательно изучают Коран. Но изучают они не только его. У всех у них за плечами университеты. Некоторые учились в местных университетах, но многие окончили престижные западные университеты, очень хорошо знакомы с западным подходом к жизни, с западной идеологией и ее ценностями и потому прекрасно знают, как к этому приспособиться и как этому противостоять.

— Вы говорите о лидерах ХАМАСа, а как насчет рядовых боевиков? Бедные, несчастные, невежественные — кто еще пойдет взрываться на израильских улицах?

— И здесь все не так просто. Насчет того, что бедные, это правда. Когда ХАМАС вербует будущих смертников, то обычно выбирается семья, находящаяся в глубокой нужде, где у молодых людей мало шансов выбиться в люди. Тем не менее, и они довольно неплохо образованны. У рядовых боевиков ХАМАСа, как правило, законченное среднее образование, все они прошли школьный курс наук, то есть мы имеем дело отнюдь не с невежественными и темными людьми.

— Психология террористов-самоубийц вызывает бурные споры в западном обществе. Особый интерес, понятно, вызывают те, кого готовили в “живые бомбы”, но они в последний момент остановились. А вам лично доводилось встречаться с людьми, которые готовились совершить террористические акты, беседовать с ними?

— Да, я участвовал в нескольких расследованиях подобного рода. Как правило, будущий террорист — человек очень юный и не всегда разграничивает жизнь и смерть. Расскажу, как происходит вербовка. Обычно, как рассказывали нам во время следствия несостоявшиеся террористы, к молодому человеку, который попал в поле зрения организации ХАМАС и считается подходящим кандидатом для совершения акта самопожертвования (с одной стороны, он очень религиозен, с другой, его семье необходимо повышение статуса и материальная поддержка), так вот, к такому юноше приходит шейх и заводит с ним подробную долгую беседу. Разговор может длиться и два, и три часа… Шейх начинает с возникновения ислама, с прибытия Мохаммеда в Иерусалим и неспешно доходит до наших дней — захват Израилем палестинских земель и необходимость борьбы с ним…

Свернуть этот разговор практически невозможно, ускользнуть из рук шейха тоже. Положительный результат — получение согласия на готовность служения исламу — достигается практически всегда. Подросток знает — и это важнейшее условие, — что семье после его “подвига” будут оказаны всяческие почести, она станет очень уважаемой и выбьется наконец-то из нищеты. Вслед за этим следует курс практической подготовки. Все решено, все подготовлено, остается лишь согласовать день осуществления теракта-самоубийства. И тут, бывает, возникает прокол. Вот строчки из нашего протокола допроса: “Я им сказал, что в понедельник на дело пойти не смогу”. — “Почему?” — “Потому что в понедельник у меня выпускной экзамен по математике. Я готовился, я должен его сдать. Давайте назначим дело на среду”. Таким образом, очевидно, что кандидат в смертники не всегда осознает, что ему предстоит расстаться с миром, где изучают математику, и отправиться на небо… Инструкторы охотно идут ему навстречу и переносят дату совершения теракта ради экзамена. Парень явно не понимает, что для него результаты этого экзамена уже не будут иметь никакого значения.

Другая история произошла с нами некоторое время назад в Газе. Там начались беспорядки, и было принято решение отправить в сектор целую бригаду сотрудников израильских служб безопасности. Видимо, информация о нашем прибытии была получена ХАМАСом. Как бы то ни было, группа машин едет по улицам Газы, и вдруг наперерез нам мчится местная машина, которая пытается на полном ходу ударить одну из наших машин. Столкновения, к счастью, удается избежать. Теракт? Мы, естественно, устремляемся за машиной. Некоторое время она продолжает движение, наконец ее скорость снижается, мы приближаемся к ней и с ужасом видим: машина под завязку загружена газовыми баллонами, из окна свешивается веревочка, а за рулем сидит мальчишка лет шестнадцати и… горько рыдает. Сначала мы рванули в разные стороны — было очевидно, что перед нами машина террориста-смертника. Потом взяли мальчишку для допроса. Что выяснилось? Он действительно получил задание подорвать израильские машины, врезавшись в нашу группу. Ему объяснили, что в момент столкновения надо потянуть за веревочку, и тогда раздастся взрыв. Мальчишка честно дернул за веревочку, но ничего не произошло. Уже потом, когда мы внимательно осмотрели машину, выяснилось, что с нее были полностью сняты тормоза. Те, кто планировал теракт, считали, что взрыв произойдет от столкновения, то есть парень не мог передумать и остановиться, а веревочку повесили для декорации…

— Теперь уже известно, что хамасовцы не применяли в тюрьме пытки по отношению к пленному израильскому солдату Гиладу Шалиту. Почему?

— В отношении Гилада Шалита ХАМАС изначально знал, что тот не обладает разведывательной ценностью — ему просто нечего рассказать, и поэтому не было никакого смысла пытать его. Как раз наоборот, ХАМАС был заинтересован в том, чтобы в момент предъявления пленника миру тот оказался в максимально хорошем состоянии. В данном случае успех организации состоит в том, что ей впервые удалось раздобыть живого пленника. Нам всем нужно быть всегда настороже — они не упустят момента, чтобы еще и еще раз повторять подобные похищения. Что же касается “Мусульманских братьев”, тут требуется, конечно, время, чтобы увидеть, куда они поведут Египет. Но ничего особенно приятного по отношению к Израилю ждать, к сожалению, не приходится.

“Новости недели” — “Континент”