Выставка нашей памяти и горя

Две недели в Ханау (Германия, земля Гессен) продолжалась выставка «Немецкое Поволжье. Неоконченная фотолетопись», приуроченная к 100-летию образования Автономной области немцев Поволжья. Организовали ее Международный союз немецкой культуры и «Московская немецкая газета» при поддержке Союза изгнанных Ханау-Майн-Кинциг (Bund der Vertriebenen Kreisverband Hanau-Main-Kinzig).

Известный путешественник и политик Фритьоф Нансен (Fridtjof Nansen) в момент посещения приемного пункта для брошенных голодающих детей при русской церкви в Марксштадте. Область немцев Поволжья, 1921 г. Государственный исторический архив немцев Поволжья (ГИАНП)

На этой выставке были представлены уникальные исторические снимки и документы, рассказывающие о жизни немецкого Поволжья из российских и германских государственных архивов, многие из которых ранее не издавались, не публиковались и были впервые оцифрованы при подготовке экспозиции. Эти архивные кадры и документы показывают традиционный немецкий быт того времени, страшный голод 1921–1922 годов, обрушившийся на Поволжье, рассказывают о том, как восстанавливали сельское хозяйство и промышленность, разрушенные в революцию и Гражданскую войну, как немцы Поволжья служили в Красной армии, учились в школах и техникумах, что читали, о чем мечтали. Одновременно выставка отвечает на ряд важных вопросов, интересующих не только молодых, но и людей старшего поколения: «Как немцы, и в таком количестве, очутились в России?», «Как им удалось сохранить родной язык, обычаи, кухню?», «За что их подвергали гонениям и депортации?», «Как сегодня им живется в России?».

«Вообще-то первые упоминания о немцах на Руси относятся к IX веку, – сказала на открытии выставки первый заместитель председателя Международного союза немецкой культуры, издатель «Московской немецкой газеты» Ольга Мартенс (Olga Martens). – К концу XII в русских городах уже осели многие немецкие купцы, ремесленники, воины, лекари, учёные. Но основная масса переселенцев из германских государств двинулась в Российскую империю после обнародования Манифеста Екатерины II от 4 (15) декабря 1762 года о позволении иностранцам селиться в России и о свободном возвращении русских людей, бежавших за границу».

Колхозники отдыхают в поле во время полевых работ. АССР НП. 1933 г. Российский государственный архив кинофотодокументов (РГАФКД)

Этот Манифест, отпечатанный на русском, немецком, французском, английском, польском, чешском и арабском языках Коллегия иностранных дел разослала русским дипломатическим агентам за границей, поручив «не только известным учинить внесением его в тамошние газеты, но и всевозможное старание прилагать, чтобы оный непременно своё действие иметь мог». Одновременно, чтобы ускорить процесс переезда иностранцев в Россию, были приняты два законодательных акта, ставшие органичным продолжением Манифеста – Указ «Об учреждении Канцелярии опекунства иностранных колонистов» и Манифест «О дозволении всем иностранцам, в Россию въезжающим, поселяться в которых губерниях они пожелают и о дарованных им правах».

Конкретными цифрами, как перебравшиеся в Европу россияне откликнулись на призыв своей императрицы возвратиться домой, я не обладаю, но колонисты ей поверили и тысячами двинулись в Россию.

На первых порах, стремясь как можно быстрее заселить, закрепив за российской короной, недавно присоединенные земли Поволжья (территория нынешних Саратовской и Волгоградской областей), власти держали свое слово. Переселенцы получили денежные суды, им разрешили сохранить свою религию (лютеранство и католицизм), вести делопроизводство на родном языке, открыть свои школы, избежать призыва молодежи на военную службу.

Стенды фотовыставки

К началу XX века в Поволжья было около двухсот немецких колоний, в которых жило 410 тыс. человек. И все складывалось вроде бы хорошо, но в канун Первой мировой войны жизнь немцев Российской империи резко изменилась не в лучшую сторону. Несмотря на то, что царю и отечеству они служили верой и правдой их (совершенно бездоказательно) обвинили в шпионаже в пользу Германии, вредительстве, саботаже, симпатиях к кайзеру Вильгельму II и прочих преступлениях и злодеяниях. Тогда же был принят ряд жестких антинемецких законов и указов, часть немцев Империи (волынских) депортировали в Сибирь, а вот поволжских не успели – помешала революция.

В 1918 году на территории компактного проживания немцев Поволжья была создана их национально-территориальная автономия. Первоначально она называлась Автономной областью немцев Поволжья, а с января 1924-го по сентябрь 1941 года – Автономной Советской Социалистической Республикой немцев Поволжья. Ну а потом, только в более трагичном варианте, повторилась история лета 1916 года, когда под видом эвакуации военное командование начало депортацию немцев в Сибирь. Но тогда выслать успели не всех, а вот в 1941-42 годах эту «недоработку» по-сталински исправили. И об этом трагичном фрагменте истории выставка также рассказывает.

Стенды фотовыставки

Ханау не первый город, в котором была представлена эта выставка. Она уже побывала в Москве, Саратове, Байройте, Висбадене, а теперь отправится в Берлин. Одновременно в Санкт-Петербургском Государственном музее политической истории России откроется передвижная выставка «Немцы в российской истории» также организованная Международным союзом немецкой культуры. Иными словами, история российских немцев, в том числе в фотографиях и документах, возвращается.

Александр Фитц,
член Международной ассоциации исследователей истории и культуры российских немцев