Выборы в США: третья партия, которая не участвует, но неизменно выигрывает

От переводчика: статья Амира Тахери написана о США, но трудно не увидеть в описываемой ситуации ошеломительное сходство с израильской реальностью.

Одна из опасностей, с которой сталкиваются демократии, состоит в том, что правительственная машина постепенно превращается в политическую партию со своей собственной культурой, традициями, методами и, само собой разумеется, интересами — прежде всего самосохранением. Вот и в США давно уже сложилась помимо республиканцев и демократов ещё и третья, как бы невидимая, но куда как влиятельная партия.

Если до ноября не случится никакого нового неожиданного “события”, в финале президентских выборов США, скорее всего, встретятся Дональд Трамп и Камала Харрис. Это противостояние сопровождается рядом совершенно новых аспектов.

Ведь Харрис — всего лишь вторая женщина, дошедшая до последнего тура президентских выборов в США. Более того, она также первая “небелая” женщина (индийско-ямайского происхождения), достигшая предпоследней ступени лестницы.

Да и со стороны Трампа также есть новшества. Он второй бывший президент после Теодора Рузвельта, который пытается вернуться в Белый дом вопреки противодействию истеблишмента из своей собственной партии. Вот только, в отличие от Рузвельта, покинувшего Республиканскую партию, чтобы основать свою обреченную на провал Прогрессивную партию, Трамп не только не вышел из рядов Республиканской партии, но напротив, сумел вновь объединить ее под своим флагом.

Одним из парадоксов этих выборов несомненно стало то, что республиканцы неожиданно вышли в последний тур действительно единым фронтом, в то время как демократы, в том числе ультралевые, по-прежнему не готовы признать Харрис своим знаменосцем.

На выборах президента США часто куда большее значение придается конкретной личности, нежели политике.

Из 46 президентов США 31 имели военное прошлое – вплоть до самых высоких званий. Напротив, Билл Клинтон превратил свой отказ от службы во время войны во Вьетнаме в предмет гордости.

Барак Обама, у которого также не было военного послужного списка, хвалился военными заслугами служившего в армии деда по материнской линии. Фотография армейского дедули даже нашла своё место на обложке книги Обамы “Мечты моего отца”.

На этот же раз военного послужного списка, которым можно было бы успешно хвастать, хоть бы и по линии дедушки, нет ни у одного из финалистов.

Ну, а что там по поводу других составляющих американского президентского нарратива?

Классическая повестка традиционно представляла претендента как выходца из скромной, иногда даже бедной, семьи, жившей в бревенчатой хижине, но сумевшего подняться по социальной лестнице благодаря упорному труду и личным заслугам. Билл Клинтон много рассказывал, как был сиротой, воспитанным бескорыстной и преданной матерью – тема, которая, несомненно, помогла ему завоевать голоса матерей-одиночек.

На этот раз все эти темы тоже не сработают.

Трамп, возможно, и не жил с самого детства в пентхаузе небоскреба “Трамп тауэр”, но и в бревенчатой избе он определенно не рос. Что же касается высокообразованных родителей Харрис, они сумели обеспечить себе статус “буржуа” из “высшего среднего класса” не только благодаря упорному труду, но также и удачному выбору места проживания – Калифорнии, где “позитивная дискриминация” давно стало едва ли не главным девизом.

Таким образом, можно было бы предположить, что на этот раз предвыборная борьба, наконец, переключится с личностей на политические разногласия.

Но нет же, произошло обратное.

Оба лагеря избрали путь личных нападок такого рода и на таком уровне, который редко встречался ранее. Список обвинений, выдвинутых против Трампа, слишком велик для этой колонки. Его критикуют как виновного во всех мыслимых и немыслимых грехах, включая первородный.

Что же касается Харрис, то ее карикатурно изображают в виде этакой Иезавель – библейской злодейки, но при этом с юридическим образованием, обвиняя во всех неудачах ее совместного пребывания с Байденом в Белом доме.

Поскольку ни одна из партий не озаботилась проведением открытого съезда, ключевые политические вопросы не обсуждались там и на партийном уровне.

О каких вопросах я говорю?

Во-первых, США уже более десяти лет пребывают в состоянии культурной гражданской войны.

Традиционной концепции США как плавильного котла культурных, религиозных и этнических идентичностей брошен вызов тем, что ученики Сэмюэля Хантингтона называют “салат-баром”, в котором правилом является двойственная самоидентификация. Столкновение цивилизаций теперь происходит внутри США.

Каждая из сторон утверждает, что является жертвой, и часто действительно ощущает себя таковой.

“Мы вернем себе нашу страну”, – говорят одни, подразумевая, что кто-то ее у них действительно украл.
“Защитим наши социальные права”, – вторят им другие, убежденные, что некто намерен лишить американцев государственных субсидий, позитивной дискриминации и льгот, которые получает сегодня едва ли не половина населения.

“Black Lives Matter”, – взывают третьи, предлагая нам, расистскую систему ценностей, основанную на цвете кожи.

Наконец, еще одним ключевым вопросом является этнодемографический портрет страны, который нынче свелся к досужим спекуляциям о том, сколько нелегальных иммигрантов следует поймать и выслать, а не к тому, как использовать управляемую иммиграцию в качестве источника силы для развития и укрепления страны, как это, собственно, и было в США с момента их зарождения.

***

Одна из опасностей, с которой неизбежно сталкиваются демократии, состоит в том, что правительственная машина постепенно превращается в этакую политическую партию со своей собственной культурой, традициями, методами и, само собой разумеется, интересами — прежде всего самосохранением. Вот и в США, помимо республиканцев и демократов давно уже сложилась и обрела силу еще и третья, как бы невидимая, но куда как влиятельная партия.

В федеральном правительстве работают почти три миллиона человек. Из них лишь от 5000 до 7000 человек смещаются когда в Белом доме меняется “главный жилец”.

Постоянные, порой пожизненные, должности способствуют сохранению этого “мандарината” (от введенного португальцами и обозначающего чиновников китайской империи термина “мандарин”), видящего свою задачу прежде всего в том, чтобы удержать корабль государства на заданном ими самими курсе – вне связи с волей избирателей.

Этот “мандаринат” особенно прочно укоренился в Государственном департаменте, в Пентагоне, в Министерстве финансов, но, что еще важнее, в судебной системе.

У него также есть устоявшиеся, порой, я бы даже сказал, кровосмесительные, отношения с лоббистами, группами продвигающих те или иные повестки активистов, с университетами, их штатными преподавателями и аналитическими центрами. Это “турникетные” связи, ведущие в правительственные департаменты или СМИ и обратно.

“Мандаринат” также поддерживает тесные контакты с непоколебимыми, фактически постоянными членами Сената и Палаты представителей.

Сторонники теорий заговора обычно называют этот “Мандаринат” “дипстейтом” или “глубинным государством”.

Однако то, с чем мы тут имеем дело, не является продуктом заговора зловещих мистиков, собирающихся на свои мрачные камлания в темных подземельях. Это всего лишь органический результат системы, в которой демократия сведена к выборам, а выборы – к конкурсу красоты, этакому набор ритуалов, часто подающихся нам едва ли не в качестве религиозных постулатов.

Победа на выборах — это искусство. Управление же страной — нечто совершенно другое.

Еще один связанный с предыдущим ключевой вопрос — перераспределение власти на федеральном и региональном уровнях. В нескольких штатах, особенно на Юге, живы еще давние “конфедеративные” опасения и страхи. Их часто и совершенно несправедливо предлагается рассматривать как предрассудки “косной деревенщины” или даже как расизм.

Но факт в том, что чем ближе процесс принятия решений к тем, кого он на самом деле затрагивает, тем сильнее становится демократия.

Трамп пытается выразить эту точку зрения в своей характерной манере “слона, грациозно танцующего в посудной лавке”, одновременно выступая за противоположное – призывая к усилению президентской власти.

С другой стороны, элитарные круги демократов проповедуют старую федералистскую доктрину о штатах, расположенных близко к воде, особенно к двум океанам и Великим озерам.
Именно поэтому демократы представляют недавнее решение Верховного суда, разрешающее некоторым штатам устанавливать собственные правила в отношении абортов, как нападки на демократию, а не как шаг к децентрализации, который можно было бы распространить и на другие вопросы.

Проблема восстановления баланса сил между Вашингтоном и штатами появилась на повестке дня сразу же после окончания Гражданской войны.

Штаты побежденной Конфедерации в течение 12 лет подвергались военной оккупации со стороны армии Союза, не говоря уже о грабежах со стороны “саквояжников” (собирательный карикатурный образ предпринимателей-янки, выходцев из северных штатов США, приезжавших в южные штаты после победы Севера в Гражданской войне и использующих политическую нестабильность этих территорий для легкой наживы), после чего они подписали договор, который, хоть и исключал мечты о расколе, обещал процесс восстановления равновесия, который, увы, так и не состоялся.

Пока как два кандидата оскорбляют друг друга, избирателям не говорят, что претенденты на самом деле собираются делать с трещинами в структуре миропорядка, войной на Украине, Китаем как угрозой или соперником, экспоненциальным ростом антисемитской активности, углублением бескультурья в общественной жизни.

В итоге “мандаринат”, который даже не будет баллотироваться 5 ноября, с большой вероятностью опять сохранит свою власть и влияние, без всякой связи с тем, чего на самом деле хочет американское общество.

Амир Тахери 

Источник: “Институт Гейтстоуна”

Перевод Александра Непомнящего

https://www.9tv.co.il/item/74481