«Все политики знают об этом и просто наблюдают»

Саксонские учителя капитулируют перед насилием со стороны учеников-иммигрантов.

Я уже не раз писал о том, как сильно нелегальная иммиграция «беженцев», а также энергетический кризис отразились на сельских районах Саксонии и ввергли их в долговое болото. Иммиграционный кризис, за который в первую очередь ответствен ХДС, а также СДПГ и «зеленые», проникает во все сферы жизни общества, в том числе и в систему образования, которая – в зависимости от места и школы – частично работает в режиме аврала. Последствия этого особенно заметны в крупных городах, например в Лейпциге.

В 2017 г., посещая одну из начальных школ Лейпцига, я сказал ее директору: «Хорошо у вас тут в немецкой начальной школе». Она, не поведя и глазом, ответила: «Мы теперь международная школа, сюда приходят дети 25 национальностей». Похоже, она была не слишком рада этому. Как и в большинстве начальных школ, для детей просителей убежища были организованы так называемые DAZ-классы (немецкий как второй язык). Предполагается, что в них дети изучают немецкий язык, чтобы впоследствии иметь возможность посещать обычные уроки в обычном классе. Тяжелая работа для учителей.

Прошло девять лет с тех пор, как канцлер Меркель призвала «принять гостей», а нелегальная иммиграция не ослабевает. Поскольку посещение школы в Саксонии является обязательным, дети нелегальных иммигрантов должны получать образование. Однако многие школы Лейпцига уже давно исчерпали свои возможности в плане их интеграции. Как удалось выяснить автору у нескольких людей, профессионально знакомых с проблемами лейпцигских школ, ситуация, особенно в средних школах, выглядит драматично.

Больше всего проблем – со школьниками мужского пола и молодыми людьми с иммиграционным прошлым. С этой когортой связаны следующие аспекты: массовое нарушение спокойствия в школе, нежелание учиться, неуважительное поведение даже в присутствии полицейских, безуспешные переговоры с родителями, вымогательство у соучеников денег за «защиту», физическое насилие по отношению к одноклассникам, отстранение от занятий, перевод в другие школы, грабежи, угрозы и драки, оскорбления в адрес учителей (с обращением к ним на «ты») и учеников, угрозы учителям («Я тебя убью»), сексуальные домогательства к одноклассницам, кражи, порча имущества, телесные повреждения, удары (в том числе по голове), пинки, принуждение, несоблюдение правил внутреннего распорядка, подвергание опасности одноклассников, прогулы, угрозы одноклассникам по дороге домой…

Cписок далеко не исчерпывающий. В одном случае ученик с миграционым фоном выбросил вещи своей одноклассницы в Лейпцигский канал, так что ей пришлось лезть за ними в воду. В другом случае учитель – в знак покорности – отрастил бороду, чтобы его лучше воспринимали родители-мусульмане. В особо тяжелых случаях директора школ не видят иного выхода, кроме как отстранить агрессивных учеников-иммигрантов от занятий или перевести их в другие школы. Практиковавшиеся ранее отстранения от школьных поездок или выговоры больше не улучшают ситуацию. Учителя или родители уже не выдвигают обвинений, опасаясь мести или потому, что виновные еще не достигли совершеннолетия. Упомянутые выше инциденты – не исключения, а правило. После 2015 г. становилось всё более очевидным, что преподавательский состав чувствует себя перегруженным и неуверенным.

Уже некоторое время в городе имеется рабочая группа по проблеме насилия со стороны иммигрантов в школах. В ее состав входят представители городских властей, ведомства по делам молодежи, полиции, Земельного управления по делам школ, Земельного управления уголовного розыска, мусульманские посредники по интеграции и директора школ. Земельное школьное ведомство подтвердило автору по электронной почте: «В рамках государственной стратегии „Профилактика в команде“ существует соглашение о сотрудничестве между городом Лейпцигом, Земельным управлением по делам школ и полицейским управлением Лейпцига… Тема насилия в школах, в которое могут быть вовлечены и учащиеся с иммиграционным прошлым, уже давно активно рассматривается». Одной из тем обсуждения стали способы борьбы с насилием в школах. Обсуждались также вопросы школьной социальной работы, терапевтической поддержки пострадавших подростков, работы с родителями-иммигрантами, а также использование имама в качестве посредника между учителями и учениками-мусульманами.

Однако результаты этих усилий неутешительны. Воспитательные и дисциплинарные меры в основном оказались безуспешными. Очевидно, что подростки мужского пола, в частности с иммиграционным прошлым, всё чаще демонстрируют проблемы с поведением в школе или с трудом интегрируются в общество. Кто жe захочет постоянно преподавать в таком классе? Вышеупомянутые списки различных форм насилия коррелируют с двумя расстройствами, которые в психологии развития описываются как оппозиционное, вызывающее поведение и расстройства социального поведения. Причины агрессии могут быть многофакторными, например социализация членов семьи, низкий социально-экономический статус, культурные факторы, проблемы в группе сверстников, недостатки навыков саморегуляции. Оба явления считаются предвестниками агрессивного поведения и правонарушений в более позднем возрасте.

«Интеграция может быть успешной», – часто утверждали в прошлом сторонники неконтролируемой массовой иммиграции. Почему же, например, Катрин Гёринг-Эккардт из Партии «зеленых» («Наша страна изменится, причем кардинально. И я скажу вам одно: я жду этого с нетерпением!») не стоит в неблагополучной школе перед классом, где 20 из 28 учеников имеют миграционный фон, а пятеро – серьезные проблемы с поведением?

Можно возразить, что и среди немецких школьников тоже есть ученики с поведенческими проблемами. Это правда. Но почему нелегальная иммиграция должнa приводить в германские учебные заведения еще больше потенциально проблемных учеников? Какая в этом логика?

Как стало известно автору, директора 15 лейпцигских школ направили начальнику полиции Лейпцига письмо с криком о помощи, в котором призывают усилить присутствие полиции возле школ. На запрос автора полиция Лейпцига ответила письменно: «В последнее время в полицейское управление Лейпцига поступают сообщения о том, что директора и сотрудники школ всё чаще подвергаются опасности из-за участившихся случаев оскорблений, угроз и даже физических нападений. По этой причине муниципальным полицейским участкам было поручено связаться с директорами школ, чтобы получить оценку ситуации с риском… С учетом нового уровня информации… в зону патрулирования было включено лишь несколько школ… Сотрудники гражданской полиции продолжают регулярно контактировать с начальными школами».

Согласно информации Министерства по социальным делам Саксонии, полученной в ответ на запрос депутата ландтага от AfD Мартины Йост, в этом году в Саксонию приехали 1047 несовершеннолетних просителей убежища без сопровождения. Некоторые из них въехали нелегально, другие были перераспределены из иных земель. Для этой группы посещение школы является обязательным, но как это обеспечить? По данным профсоюза GEW, в Саксонии ощущается нехватка учителей. Однако тот же профсоюз требует, чтобы более 1500 детей и подростков (скорее всего, включая несовершеннолетних просителей убежища, прибывших в 2024 г.), которые в настоящее время не имеют места в школе, получили его.

Простая арифметическая задача: в средней школе 600 учеников. В каждой школе работает около 40 учителей. Сколько средних школ и учителей необходимо для обучения 1500 учеников с миграционным фоном? Любой учившийся в школе быстро подсчитает. Но школ не хватает, а главное – не хватает преподавательского состава. Кроме того, содержание несопровождаемых несовершеннолетних в специнтернатах обходится саксонским налогоплательщикам не менее чем в 50 тыс. € на человека в год, из которых федеральное правительство возмещает лишь часть. Остаток составляет около 74 млн € в год на 1477 несовершеннолетних иностранцев, проживающих в Саксонии, хотя закрома муниципалитетов пусты, если и вовсе не отягощены долгами.

В своем исследовании (2018) Тереза Дике и ее коллеги проанализировали профессиональный стресс учителей. Исследование показало, в частности, следующее: срывы уроков учениками приводят к эмоциональному истощению учителей. Судя по всему, в Лейпциге немало учителей, не желающих идти на поводу у постоянного насилия со стороны иммигрантов, с которым они сталкиваются в повседневной школьной жизни. Из неофициальных бесед автору известно о нескольких случаях, когда учителя, работавшие в проблемных школах Лейпцига, больше не могли там находиться. Они попросили о переводе или уже были переведены. Это не единичные случаи. В качестве причин называются насилие и неприемлемые условия в школах. Земельное управление по школам и образованию – официально – ничего об этом не знает. В его электронном письме говорится: «К нам не поступало ни одного заявления о переводе, основанного на насилии по месту работы в предыдущей школе, вызванном детьми из иммиграционной среды».

В одной из школ другого крупного города Саксонии автор узнал, что учителя оттуда буквально бегут. Причина: большинство классов теперь почти полностью состоят из детей с миграционным фоном. Не стоит удивляться, что учителя в Саксонии страдают от эмоционального выгорания или хотят как можно раньше уйти на пенсию, хотя они крайне необходимы и большинство из них любит свою работу.

Хаос нелегальной иммиграции приходится расхлебывать учителям, в то время как саксонское отделение ХДС – партии, во многом спровоцировавшей катастрофу, – на своих предвыборных плакатах лицемерно обещает «закон и порядок». Человек, хорошо знакомый с проблемой насилия в школах Лейпцига, рассказал автору: «В Саксонии подрастает поколение (мусульманских) преступников. Все политики знают об этом и просто за этим наблюдают».

Штефан КЛОСС, «Еврейская панорама»