Возвращение султанов

Малайская армия продолжает операцию против вооруженной группы, высадившейся на принадлежащем Малайзии севере Калимантана и называющей себя армией султаната Сулу. Нюанс в том, что фактически султанат исчез 96 лет назад. Однако за этой устаревшей ширмой скрывается давний и кровавый этнический конфликт, один из многих в регионе.

Сулу – они же таусуги – один из народов моро (искаженное “мавр”). Моро живут на юге Филиппин (остров Минданао) и многочисленных островах между архипелагом и Калимантаном. “Мавры” – смесь местного населения с выходцами из Малайзии; в ХV- ХVI веке под влиянием последних они приняли ислам суннитского толка. Тогда же возникли султанаты Сулу, Магиданао и Буйан, почти непрерывно воевавшие друг с другом.

Появившиеся в ХVI веке на Филиппинах испанцы завоевали северную часть архипелага менее чем за два десятилетия, однако в случае с государствами моро коса империи нашла на камень. Султанаты успешно отбивались от испанских солдат, совершали набеги на испанские владения. Море Сулу, расположенное между Филиппинами и Калимантаном, стало таким же заповедником морского разбоя, как и Карибское – с той существенной разницей, что здесь в качестве флибустьеров выступали не европейцы. Исключительно быстрые катамараны-проа, вооруженные несколькими пушками и сотней головорезов, превратились в кошмар местного судоходства.

При этом ключевыми поставщиками морских разбойников были специализировавшиеся на мореходстве, рыболовстве и торговле сулу и ассимилированные ими самаль (специфическая ветвь последних – баджао – известна как “морские цыгане”, они почти никогда не ступают на сушу). Подобные “навыки” позволили Сулу создать мини-империю, включавшую в себя почти все острова между Филиппинами и Калимантаном, часть Минданао, а с 1704-го – восточное побережье расположенного в северо-восточном “углу” Калимантана Сабаха.

Однако в 1878-м испанцам после длительной войны все же удалось покорить “викингов” Юго-Восточной Азии — оставив им внутреннее самоуправление. В 1886-м были покорены Магиданао и Буйан — на условиях, запрещавших доступ на территорию султанатов колониальных чиновников и миссионеров. А вот обитавшие на северо-западе Минданао маранао так и не были подчинены колонизаторами.

При этом на завоеванном Сулу испанцы столкнулись с хураментадо — джихадом воинов-смертников. Суланские террористы после богослужения, перетянув бинтами конечности для снижения потери крови, принимали наркотик и с холодным оружием бросались на солдат и просто христиан. Сохранилось описание французского исследователя, наблюдавшего нападение одиннадцати смертников на испанский гарнизон. Сулу атаковали солдат, не обращая внимания на пули, и продолжали орудовать клинками, даже когда их подняли на штыки. Итог для испанцев – 15 убитых и более двух десятков раненых.

В 1898-м на Филиппинах появились американцы – и моро пришлось фактически покорять заново. Современная армия столкнулась с вооруженным холодным и устаревшим огнестрельным оружием противником – и получила массу неприятных впечатлений. Генерал “Блэк Джек” Першинг писал в 1913 году: “Представителя моро никогда нельзя было удивить или испугать силовым превосходством. Если он принимал решение драться, то меньше всего на это влияла численность противника”. Встреча с моро положила начало распространению в американской армии револьверов и пистолетов 45-го калибра (11,43 мм) – первенцем стал револьвер Кольта 1902 года. Причина была проста: стандартный 38-й калибр (7,62 мм) оказался неэффективен – задокументирован случай, когда воин моро продолжал сражаться, получив 11 пуль. Тем не менее, к 1916-му году моро были в основном покорены, хотя отдельные группы продолжали сопротивление до середины 1930-х. В 1917-м султанат Сулу был лишен внутреннего самоуправления, хотя формально сохраняет статус вассального государства до сих пор.

Второй виток мятежей моро — уже против правительства независимых Филиппин — начался в конце 1950-х. Мотивы выступлений были достаточно прозрачны. Правительство поощряло массовое переселение на Минданао и другие мусульманские территории христиан с севера. В итоге мусульмане превратились в меньшинство. Сейчас они составляют на Минданао и архипелаге Сулу лишь 17% населения, причем беднейшую его часть.

Начало горячей фазе конфликта положила теряющая влияние феодальная знать, создавшая в 1968-м Движение независимости мусульман. Костяк организации составляли частные армии аристократов, использовавшиеся ранее во внутренних междоусобицах. В начале 1970-х эпизодические стычки между мусульманскими и христианскими отрядами переросли в массовую межобщинную резню. На юге было задействовано 70% филиппинской армии, количество внутренних беженцев превысило миллион человек, 200 тыс. мусульман бежали в Сабах.

В 1976-м правительство Филиппин попыталось найти компромисс с преобразовавшимся в Национально-освободительный фронт моро ДНМ, предоставив мусульманам автономию – однако это привело лишь к расколу среди сепаратистов. От Национально-освободительного фронта отделился Исламский фронт освобождения моро (ИФОМ), продолживший борьбу.

С конца 1970-х повстанцев начали финансировать монархии Персидского залива. Вначале суммы были небольшими, однако поток нефтедолларов нарастал – если в 1980-м сепаратисты получали $10-15 млн, то к началу нулевых – $250-300 млн. Тогда Исламский фронт представлял собой внушительную “армию” численностью примерно 12 тыс. человек. Впрочем, слово “армия” можно использовать без кавычек – отряды боевиков весьма напоминали регулярные войска вплоть до наличия формы и знаков различия. Фронт даже обладал собственным оружейным производством, выпуская, например, “реплики” РПГ-2.

При этом ИФОМ не являлся классической джихадистской группировкой, что, кроме всего прочего, позволило возникнуть странному, на первый взгляд, альянсу.

Христианские переселенцы, среди которых преобладали выходцы из низов, эффективно поставляли сторонников левым партизанам. Начиная с 1968-го с правительством Филиппин ведет войну Новая народная армия (ННА) – вооруженная группировка маоистского Национально-демократического фронта. На пике своего могущества, в начале 1980-х, Новая народная армия насчитывала 25 тыс. бойцов и при поддержке Китая вела боевые действия практически на всем архипелаге. Пережив период внутренних раздоров в 1992-98 гг. (тогда погибли 6 тыс. боевиков) и вчетверо сократившись в численности, ННА в конце 1990-х превратилась во вполне официального союзника Исламского фронта. Другим “партнером” ИФОМ оказалась отколовшаяся от “национал-демократов” в 1998-м троцкистская Революционная рабочая партия.

В начале 1990-х на территориях моро, включая архипелаг Сулу, появились и классические исламские радикалы. В 1991-м от Национально освободительного фронта откололась еще одна группировка — “Абу Сайяф”. В отличие от умеренного Исламского фронта, это образцовые джихадисты с глобальными планами создания исламского супергосударства в Юго-Восточной Азии. Методы Абу-Сайяф также недвусмысленны – это классический террор. Наиболее известные акции – взрыв парома с 200 погибшими, захват больницы с 200 заложниками по сценарию Буденовска и подготовка покушения на папу римского. Ближайшими союзниками группировки является индонезийская “Джемаа Исламийя” (ее филиал на Минданао появился в 1996-м) и укомплектованная обращенными в ислам христианами “Раджа Султан”.

Все группировки моро много и охотно враждуют друг с другом. Так, в начале 2011-го в столкновениях между ИФОМ и Национально-освободительным фронтом участвовали до 1 тыс. человек, вооруженных автоматическим оружием и минометами. Тем более натянутые отношения с сепаратистским мейнстримом у “моджахедов” из Абу Сайяф – так, ИФОМ заявил, что считает их действия антиисламскими.

Наряду с идейными борцами на территориях моро до сих пор существуют и частные армии, обслуживающие интересы местных кланов.

Хроническая война всех со всеми стоила Филиппинам 120 тысяч убитыми. В 2002-м в нее вмешались американцы. При их поддержке филиппинская армия основательно сократила численность “Абу Сайяф” и потрепала ИФОМ, который в 2012-м согласился сложить оружие в обмен на предоставление моро внутреннего самоуправления. Его троцкистские союзники прекратили огонь еще в 2005-м. Иными словами, противостоять филиппинской армии боевики уже не могут.

Однако традиционные проблемы мусульманских территорий никуда не делись. Безработица огромна, нищета зачастую запредельна. Нестабильность можно только “экспортировать”, наилучший вариант — в Сабах. Во-первых, эта территория давно оспаривается Филиппинами – после присоединения Сабаха к Малайзии в 1963-м между странами были разорваны дипломатические отношения (при этом законность вхождения территории в состав федерации достаточно сомнительна). Во-вторых, в этом штате все более исламизирующейся Малайзии ничтожно мало малайцев (5%), а мусульмане составляют меньшинство. В-третьих, почти четверть населения – это беженцы и трудовые иммигранты с юга Филиппин, на которых без одобрения смотрит малайское правительство, проводящее депортации и ограничивающие миграцию. В-четвертых, Сабах традиционно служил тылом для филиппинских группировок моро — здесь есть склады оружия, сторонники и инфраструктура. В-пятых, силы безопасности Малайзии значительно уступают филиппинским в численности и подготовке.

Таким образом, Сабах представляет собой идеальное поле для повстанцев — если они будут светскими. При этом армия султаната Сулу, на первый взгляд выглядящая как типичная клановая вооруженная группировка, в действительности является ширмой Национально-освободительного фронта моро, руководитель которого также принадлежит к династии султанов Сулу. Позиция фронта по сабахскому вопросу выглядит весьма двусмысленной. С одной стороны, Национально-освободительный фронт заявляет, что не поддерживает акцию, с другой – не отрицает, что его члены отправляются на помощь “братьям” по собственной инициативе, и угрожает правительству Малайзии войной в случае агрессии против “мирных” филиппинцев. При этом некоторым членам фронта не нужно отправляться в Сабах – на территории штата уже сосредоточены 2500 боевиков.

Позиция правительства Филиппин по отношению к “мероприятию” на первый взгляд однозначно отрицательна. Но в действительности достаточно влиятельные круги в Маниле склонны неофициально поддержать вторжение. Возможность избавить юг Филиппин от “горючего материала”, переправив его к не очень любимому соседу, слишком заманчива. Еще заманчивее выглядят нефтегазовые перспективы штата. Там сосредоточено 12% малайского газа и четверть малайской нефти (1,5 млрд баррелей), при этом очевидно, что разведанные запасы будут быстро расти – в территориальных водах Сабаха за последние два года открыто четыре новых месторождения.

Иными словами, за архаической ширмой очевидным образом скрываются вполне современные интересы.

Евгений Пожидаев
rosbalt.ru