Вокруг Израиля, или Американская «смена вех»

Strategic Forecasting Inc. (STRATFOR) — американская частная разведывательно-аналитическая компания. Barron’s Magazine в одной из своих статей назвал компанию «теневым ЦРУ»
Википедия

1. Переговоры с Президентом, приятным во всех отношениях

С 7 по 9 ноября в Женеве прошли переговоры по иранской ядерной программе. Вопрос важнейший, именно потому хотелось бы понять происходящее.

Позиция США, принимающих идею частичного сворачивания ядерной программы Ирана, вызвала сильную критику со стороны Израиля. Настолько сильную, что Джон Керри в интервью американским СМИ заявил: «Мы не слепые, и я не думаю, что мы тупые[i]. Я считаю, что мы занимаем достаточно твердую позицию в вопросе оценок того, действуем ли мы в интересах своей страны и мира».

Для подтверждения своих слов Керри сказал, что «в наших переговорах занимаются самые серьезные, способные и сведущие люди в нашем правительстве, которые всю жизнь имели дело, как с Ираном, так и с ядерным оружием, созданием ядерных вооружений и вопросами, связанным с его распространением». И далее: «Я думаю, что у нас есть достаточно сильное понимание, действуем ли мы в интересах нашей страны и земного шара, и особенно наших союзников, таких как Израиль, страны Персидского залива, а так же и других стран региона»[ii].

Но вот именно Израиль и страны Персидского залива оценивают ситуацию иначе. Но может быть, сильная вовлеченность в проблему, с которой связаны вопросы безопасности государств не дает им понять ситуацию, осознать, как она видится со стороны Потомака?

Нужно познакомиться с аналитическими материалами по теме, но вот какими? Российские, Иранские и Саудовские видимо из рассмотрения целесообразно исключить. Израильская позиция в этом вопросе понятна, но Израиль не участвует в переговорах. Наиболее перспективными для рассмотрения представляются материалы американской аналитической компании Stratfor, особенно, если материал написан самим Джорджем Фридманом, известным политологом, основателем и директором Stratfor.

На статье «Американо иранские переговоры: идеология и необходимость»[iii] Джорджа Фридмана, опубликованной в Stratfor 12 ноября, предлагается остановиться и рассмотреть ее подробнее, так как эта статья дает возможность как-то понять, если не принять, американские действия в регионе Ближнего Востока. Кроме того влиятельное аналитическое агентство своими статьями во многом формирует точку зрения англоязычного мира на современность и, в частности, на ситуацию на Ближнем Востоке.

2. Американо-иранские переговоры: идеология и необходимость

Фридман, отметил как позитивную тенденцию то, что переговоры закончились неудачей, тогда, как ранее они с неудачи начинались. Он задается тремя вопросами: почему шанс на урегулирование появился сейчас, как это урегулирование выглядят, и как оно повлияет на регион, если конечно произойдет.

В статье отмечается, что на первый взгляд противоречия между США и Ираном кажутся неразрешимыми, так как США по-прежнему «Большой Сатана», а Иран по-прежнему часть оси зла. Для доказательства, что неразрешимых противоречий нет, Фридман приводит исторический прецедент, как обоснование возможности преодоления серьезных межгосударственных проблем.

Прецедент

В 1970 году сложился своеобразный международный конфронтационный треугольник. Одна сторона, назовем ее «А», — противостояние СССР-США. Это понятно — холодная война в самом разгаре. Вторая сторона, назовем ее «B», — противостояние СССР-Китай, где совсем недавно завершился военный инцидент на реке Уссури в районе острова Даманский. А третья сторона, назовем ее «С», — противостояние США-Китай, интересы которых пересеклись во Вьетнаме, где из китайского оружия убивали американских солдат. В это время Мао открыто заявлял, что коммунисты должны приветствовать ядерную войну, а не бояться. Приходилось учитывать так же экстремизм и жестокость «Культурной революции». Ситуация казалась непреодолимой.

По мысли Фридмана США смогли обыграть то факт, что противостояние по любой стороне этого треугольника не имело однозначного результата, и для гарантированной победы каждая сторона была заинтересована с еще одной. То есть Китай-США против СССР, или Китай СССР против США, или СССР и США против Китая.

США сделали ход. В июле и октябре 1971 года состоялись поездки Г. Киссинджера в КНР, предварившие визит президента Никсона. Ничего экстраординарного от этих визитов не произошло, но СССР пришлось задуматься.

Борис Тененбаум:

«Это известное геометрическое рассуждение Киссинджера, но он на этом не остановился и выдвинул положение, согласно которому “… треугольник имеет тенденцию к сжатию…”

В самом деле — поскольку все три стороны — A.B.C — понимают, как выгодно занять положение посередине, все они норовят улучшить отношения с обоими своими партнерами. Отсюда, кстати, и знаменитый детант…

А поскольку нечто очень похожее когда-то говорил Меттерних — только он имел дело не с треугольником (СССР, США, Китай), а с пятиугольником (Австрия, Пруссия, Англия, Франция, Россия) — а темой докторской диссертации Киссинджера был как раз Меттерних — то вопрос о причинах Первой Мировой войны можно рассматривать с точки зрения этого «геометрического» представления.

К 1914 “пятиугольник Меттерниха” выродился в конфронтацию двух военных союзов: Антанты и германских держав центра Европы. Отсюда и неизбежное столкновение — балансиров не осталось».

Рассуждения Фридмана, как в смысле прецедента, как такового, так и по отношению к современному Ирану вызывают определенные сомнения.

Сомнение первое: Карибский кризис. Он был разрешен мирным путем без третьей стороны. Нужно учесть и то, что во время кризиса, в 1962 году, США многократно превосходили СССР по стратегическим и ядерным вооружениям.

”]Сомнение второе: реальные боевые возможности без учета ядерных стратегических сил. В 1979 году Китай начал военные действия против Вьетнама, ТОФ получил приказ Москвы вывести корабли на границу Китай-Вьетнам и поиграть мускулами. Это был 1979 год, деньги для армии не ограничивались. Итог боевого развертывания ТОФ оказался таким, что Командующего и Начальника штаба флота сняли.

Борис Тененбаум:

«…в Италии времен Муссолини — и выяснил, что режим отдавал все свои силы созданию иллюзии могущества. Из 8500 самолетов летало не больше 10% — но во всех отчетах значилось именно восемь с половиной тысяч, и иностранные военные атташе были вынуждены считаться с этой цифрой».

Сомнение третье: Противостояние СССР-Китай могло привести к пограничным конфликтам, но вот большая война в этом противостоянии маловероятна. Китай не Чечня и не Грузия, ресурсами для подобной войны не располагали ни Китай, ни СССР.

Эти сомнения можно продолжать, но даже приведенные данные заставляют сомневаться в концепции Фридмана. В противостоянии СССР — Китай никакой нет проблемы, схожей с иранской. Оно, как было, так и осталась конфронтацией, изменения произошли не из-за создания “треугольника”. Вопрос, кто сильнее в противостоянии СССР-Китай не ставился, все было сосредоточено на пограничном конфликте, в котором ни Китай не мог себе ставить «больших целей», ни СССР. Китайцы даже в мечтах не представляли себе войну по гитлеровскому типу. Речь шла об одном острове. Вполне вероятно, что пограничные инциденты нужны были Мао лишь для внутренних целей и, в силу этого, не требовала поиска союзника.

Применимость этого прецедента для осмысления сегодняшних взаимоотношений с Ираном сомнительна.

Ответственная власть

Самым удивительным в рассматриваемой статье являются то, что Фридман утверждает, что не нужно так уж прямолинейно воспринимать их угрожающие заявления. Он, в частности, пишет: «Глядя на Иран, самое главное, следует отметить разницу между риторикой и действиями. Если послушать иранских правительственных чиновников в прошлом (при Ахмадинежаде — примечание мое), то можно подумать, что они готовили глобальный апокалипсис. По правде говоря, иранская внешняя политика была чрезвычайно умеренной. Не было ни одной крупной войны, в том числе с Ираком в 1980-х годах, начатой Ираном».

Такой комментарий возможен при условии, что тебе ничто не угрожает, например, если ты живешь в Остине, штат Техас, а не на Ближнем Востоке, где в миролюбивость и ответственность Ирана не верится даже профессиональным поборникам мира.

Новые стратегические интересы

Фридман пишет об политических изменениях в Иране. Якобы Иран признал свою политику в Сирии и Ираке провалом, результатом которой явился лишь всплеск активности суннитских боевиков против шиитов, и наконец осознал, что его ядерная программа нанесла стране серьезный ущерб из-за режима санкций.

Утверждение, по меньшей мере, странное. Что происходит в Ираке сказать трудно из-за отсутствия объективной информации, а в Сирии иранцы, как минимум, не проиграли, успешно спасают очень нужный им в региональном плане режим Асада. Санкции же действуют с 1979 года. Неужели для осознания влияния санкций необходимо 34 года?

Но на этом странности не заканчиваются. Фридман пишет, что «агентство Stratfor уже давно утверждало, что иранская ядерная программа это, в первую очередь, разменная монета, предназначенная для обмена на гарантии своей безопасности и признание статуса Ирана, как региональной державы. Ядерная программа должна была демонстрировать угрозу, но не угрожать реально». Доказательством этого тезиса Фридман считает, что Иран в течение многих лет был, как говорили различные источники, “всего за несколько месяцев” от ядерного оружия, но так и не создал его.

То есть общеизвестное противодействие иранской ядерной программе, от взрывов на заводах, до внезапных «эпидемиях с летальным исходом» среди иранских ядерщиков, как бы ни при чем. Страна, обладающая колоссальными запасами энергоносителей создает ядерную программу как бы для своих мирных энергетических нужд… И вообще, необходимо спокойно реагировать на наращивание не только ядерных, но и программ создания тяжелых ракет, способных поразить любую цель на территории Европы, и верить, что это нужно для мирных спутников… Завод в Фордо, реактор в Араке и прочие прелести — просто ребятам нужно дать гарантии безопасности, а так они не всерьез. Молодец! Ловко пишет. А если сложить ядерную программу и создание межконтинентальных ракет-носителей, то не получится подготовка к войне?

И еще это: «Неудачи во внешней политике и последующий экономический кризис дискредитировали политику бывшего президента Махмуда Ахмадинежада, изменилось мышление верховного лидера, и, в конечном итоге, это и привело к победе на выборах президента Хасана Рухани».

Вот такое откровение — на свободных демократических выборах в связи с изменением мышления Рахбара победил…

Путает господин Фридман западный парламентаризм и восточный. Главой государства является аятолла Хаменеи. Это о нем пишет Фридман, что «изменилось мышление верховного лидера», но как-то не обременяет себя доказательствами. Единственный факт — избрание нового президента, якобы реформатора.

«А потому будем называть даму, к которой приехала гостья, так, как она называлась почти единогласно в городе N, именно дамою приятною во всех отношениях. Это название она приобрела законным образом, ибо, точно, ничего не пожалела, чтобы сделаться любезной в последней степени, хотя, конечно, сквозь любезность прокрадывалась, ух, какая юркая прыть женского характера! и хотя подчас в каждом приятном слове ее торчала ух какая булавка…»
Н.В. Гоголь

В его руках аятоллы Хаменеи сосредоточена вся власть, и, самое главное, ему подчинены силовики и разведка. В его ведении и внешняя политика. А что Рухани? А ничего — он, в компьютерной терминологии, обеспечивает комфортный интерфейс, что, конечно же, тоже важно.

PhD Рухани не «человек ниоткуда». В шахские времена он на время покинул Иран и за границей продолжил агитационную работу среди иранских студентов. В Париже присоединился к аятолле Хомейни, и, когда вернулся на родину, вошел в его ближний круг. Как человек, близкий к Хомейни, он не остался в стороне от дел — был членом Совета экспертов с 1999 года[v], членом Совета целесообразности с 1991[vi], членом Высшего совета национальной безопасности с 1989, главой Центра стратегических исследований, аналитическом и консультативном органе при аятолле Хаменеи, с 1992 года. На посту председателя Высшего совета национальной безопасности вёл переговоры об иранской ядерной программе с европейскими государствами, и, как установлено МАГАТЭ, спокойно и с улыбкой врал. То есть он «кровь от крови и плоть от плоти» иранского режима, а отличает его от Ахмадинежада лишь знание языков и способность говорить то, что от него хотят услышать уставшие от конфронтации западные лидеры.

Да и причастность Рухани к теракту в Буэнос-Айресе, когда при взрыве у Аргентинского еврейского культурного центра в Буэнос-Айресе в июле 1994 года погибло 85 человек, Ираном не опровергнута. Просто считать его голубем мира приятнее. По обвинению в причастности к теракту в международный розыск был объявлен тогдашний министр обороны Ирана Ахмад Вахиди, но теракт был санкционирован Высшим советом национальной безопасности Ирана в августе 1993 года, который возглавлял Рухани.

Но вот по Фридману получается, что он «в течение многих лет переживал за стабильность режима и якобы критиковал политику Ахмадинежада. Он знал, что Иран должен пересмотреть свою внешнюю политику». Как говорится «Такую личную неприязнь я испитываю к … Ахмадинежаду…, даже кушать не могу».

 «Не дай вам бог жить в эпоху перемен»
Конфуций

Но видимо «время перемен» в США все же наступило, по крайней мере, так утверждает Фридман. Он пишет, что в 2000-е США боролись с суннитскими радикалами путем прямого применения силы в Афганистане и Ираке, но тем самым руками американских военных лишь таскали каштаны из огня для других заинтересованных стран.

Примером новой стратегии Фридман считает позицию США в Сирии, в которой не поддерживается ни одна из сторон, где предпочтение отдается балансу сил.

С этим утверждением Фридмана можно согласиться. В свое время, уничтожив режим Саддама Хусейна, США тем самым усилили Иран, убрав их очень опасного противника. Убрали одного негодяя, предполагая, что воздух станет чище, но, как оказалось, просто заменили его другим.

В таком «балансовом» подходе и видится Фридману новая стратегия. Возможно, это и ново, но очень уж напоминает «Стратегию управляемого хаоса». Как бы то ни было, это для США альтернатива прямому военному вмешательству.

Фридман пишет об изменении отношений США с Саудовской Аравией. Раньше отношения строились на нефтяных интересах, которых сегодня, по крайней мере для США, уже нет. А вот политика Саудитов, жестко борющихся с суннитскими радикалами в своей стране и поддерживающих их же в Сирии и Ираке просто больше не соответствует американским интересам.

Резонно, а что соответствует?

Фридман пишет, что США серьезно обеспокоены суннитским радикализмом, но они не единственная такая страна. Не менее, чем США, такую же озабоченность джихадистами проявляет и Иран.

Ну что же, можно сказать спасибо Фридману, разъяснил. Получается, что для того, чтобы уравновесить суннитские амбиции нужно сближаться с Ираном, а тут какой-то Израиль под ногами путается, мешает в большой игре, за выживание видите ли беспокоится.

В общем, подводя итог стратегическим интересам, Фридман отмечает, что стратегия стимулирования восстаний уже не работает, стратегия широкомасштабного вмешательство тоже оказалась провальной. Идея удара по Ирану, на взгляд Фридмана, неприемлема. Он, в частности, пишет: «Даже если Администрация США согласилась бы с Израилем и согласилась, что ядерная программа предназначена для производства ядерного оружия, не было уверенности, что программа может быть уничтожена с воздуха». То есть Администрация США не уверена в характере ядерной программы Ирана, а все заявления американских руководителей — так для порядка. А если и принять версию Израиля, то непонятно, кто даст гарантии результата удара с воздуха. И следует в такой системе мышления вполне ожидаемый вывод: поскольку США не могут полагаться на Саудовскую Аравию из-за различия региональных интересов, а на Израиль — из-за того, что он не может решить иранскую проблему в одиночку, то «нужно искать больше вариантов…» и пересматривать взаимоотношения с Ираном.

Все варианты возможны

 «у нас нет ни вечных союзников, ни постоянных врагов, но постоянны и вечны наши интересы…»
премьер-министр лорд Пальмерстон королеве Виктории.

Трудно представить себе эволюцию взаимоотношений Ирана и США, учитывая 34 летнюю историю взаимоотношений. «Но отношения между нациями строятся не на настроении, а на интересах».

Это не ново, Фридман и администрация Обамы здесь не первооткрыватели — об этом еще лорд Пальмерстон говорил. Проблема в осознании этих интересов, и это одно уравнение огромным количеством неизвестных… Аргументы господина Фридмана, к сожалению, вызывают большое сомнение в способности к такому осмыслению.

Вот что пишет Фридман: «Если Рузвельт смог объединиться со Сталиным, а Никсон с Мао, то ясно, что все возможно во внешней политике США». То, что во внешней политике США все возможно, это сомнений не вызывает, еще Черчилль говорил: «Вы всегда можете рассчитывать, что американцы найдут правильное решение — после того, как перепробуют все остальные», история об объединении Рузвельта со Сталиным и Никсона с Мао — это просто шедевр словесной эквилибристики.

Ну и как видится послепереговорный мир? Очень просто: «Каждая сторона (США и Иран) будет использовать другую в свою пользу. Иранцы будут использовать США для восстановления своей экономики, и американцы будут использовать Иран для создания баланс сил с суннитскими государствами». То есть Иран будет нагнетать напряженность в регионе, благодаря чему Саудиты не уменьшат амбиции, а США смогут приступить к «стрижке купонов». В качестве одного из таких купонов Фридман называет возможность для американских компаний инвестировать в Иран, где будет большая потребность в финансовых ресурсах для восстановления экономики. Ну и Иран «усилится против собственных врагов». Интересно, против кого бы это?

Интересна и чрезвычайно неубедительна и следующее утверждение: «Баланс сил — это идея, не означающая разрыва с Саудовской Аравией и Израилем. Баланс сил будет действовать, только если США поддерживает тесные отношения со всеми сторонами в регионе. Саудовцам и израильтянам не понравится этот американский баланс, но у них нет выбора. Они могут утешаться тем, что строго проиранская политика для Соединенных Штатов невозможна». Ну и совсем загадочное утверждение, что, так как США — великая держава, то Иран получит выгоды от сотрудничества, но управлять отношениями будут США.

3. Краткое резюме

Мы знаем — Один плюс Один будет Два,
Пока не решат, что Три или Пять…
Редьярд Киплинг, «Костры», перевод В. Блаженнова

Новая стратегия США в изложении Stratfor выглядит так. США уменьшают взаимодействие с Саудитами и с Израилем, и начинают определенную поддержку Ирана, для того, чтобы сбалансировать силовое соотношение в регионе Ближнего Востока. Поскольку ни одна сторона противостояния не будет иметь решающего перевеса, то все станут сильно заинтересованы (читай — зависимы) в США, а США буду «управлять отношениями», следя за тем, чтобы ни одна сторона не усиливалась.

Получаются этакие политические шахматы, где за белых и черных играет один игрок — США. Только вот одна маленькая деталь — на политической доске не шахматные фигуры, а государства, имеющие свои собственные взгляды на ситуацию, свои интересы. Думать за восточных диктаторов или аятолл неблагодарное занятие, у них своя логика, иная, чем у Запада, иные цели и взгляды.

Думать за Израиль можно попытаться, так как страна Западной культуры, но только до тех пор, пока Израиль не начинает считать, что на кону его безопасность. Так что можно просчитаться и здесь и сделать неверный ход.

Достаточно понятно, что убрать одного диктатора, а на его место получить еще худшего — неумное занятие, но идея, что «управлять отношениями будут США», абсолютно утопическая. Это прекрасная мечта Госдепартамента, не более того, да еще и не учитывающего еще одного игрока — Россию.

В Иране тот же одиозный режим, абсолютно не изменившей своей сути, кто был у власти, те и остались, да и цели остались прежние. Теократический режим Ирана не может изменить своей сути, определяемой ясно сформулированными задачами шиитского ислама, и до своей трансформации в результате внутренних причин не будет партнером Запада. Но Иран страна Востока, хорошо усвоившая «Правила восточного базара»[vii]. Более реальным представляется сценарий, когда в ответ на «балансовые» действия США с собственным понимание «баланса интересов» в ядерную гонку вооружений включится ССАГПЗ, благо денег у арабов пока хватает. Чем тогда будут управлять США?

Один из «вождей и учителей» говорил, что «Идея становится материальной силой, когда она овладевает массами». В странах Востока всегда хватало экзальтированных проводников идей и пророков, а сегодня, когда наступило время «твиттера», их возможности усилились многократно. Поэтому, не обращая внимание на «шахматистов», исламские радикальные идеологи вполне в состоянии вбить в головы населения идеи, которые овладеют массами к удивлению аналитиков Стратфора и стратегов из Госдепартамента, и тогда 9/11 может показаться детской игрой.

Борис Тененбаум:

«В Госдепартаменте вообще есть две точки зрения на Ближний Восток: согласно первой, Израиль для США есть обуза, которая мешает установлению более дружелюбных отношений с мусульманскими странами, и что опираться надо на них. Согласно другой точке зрения, опора на страну вроде Египта опасна, потому что эта “трость” сломается и вонзится тебе же в руку. Примеры — Иран после свержения шаха, Ирак после свержения Моссадыка, и так далее. А Израиль — надежный оплот».

США были и остаются важнейшим израильским партнером. Будем надеяться, что в Госдепартаменте возобладает вторая (по Б. Тенебауму) точка зрения.

[i] «We are not blind, and I don’t think we’re stupid»

[ii] «Iran nuclear talks: US ‘not stupid», John Kerry

[iii] www.stratfor.com

[iv] Источник: https://commons.wikimedia.org/wiki/File:US_and_USSR_nuclear_stockpiles.svg

[v] Совет экспертов избирает Высшего руководителя и имеет право сместить его с должности в любое время (хотя такого прецедента ещё не было)

[vi] Совет целесообразности разрешает спорные вопросы, возникающие между Меджлисом и Советом стражей исламской революции.

[vii] https://www.evrey.com/sitep/object/arkhiv.php3?menu=483

Владимир Янкелевич
club.berkovich-zametki.com

.
.
.