Алекс Левин | Военная кафедра или «наши бабы лучше»

В начале 70-х в советской армии обнаружилась нехватка призывников, да и офицерского состава тоже не хватало. Тогда начали призывать выпускников высших учебных заведений. Тем, кто кончал институт или университет, в котором была военная кафедра, присваивали звание лейтенанта и забирали на два года в армию. В отличие от кадровых офицеров нас называли – двухгодичники.

Photo copyright: David Trawin, CC BY-SA 2.0

Моя военная специальность – метеоролог. В основном метеорологи служили в авиационных полках, где обслуживали полёты. Военная кафедра у нас состояла из нескольких офицеров и декана, генерала в отставке. Генерал был далеко не молод, обладал добрейшим характером (такое к старости встречается у генералов), и в его редкие преподавательские часы рассказывал нам истории из жизни.

Атмосфера на кафедре была спокойная и доброжелательная – никто не требовал от студентов жёсткой военной дисциплины и бессонных ночей за учебниками, прививались в основном практические знания, а вся теория читалась на других кафедрах. До окончания оставалось каких-то два месяца, и мы все готовились идти в армию, то есть преподаватели нас уже считали без пяти минут лейтенантами.

Девочки от занятий освобождались, так что коллектив был сугубо мужской. Как-то принесли на занятие выпуск Plауbоу, надо сказать, в то время в Советском Союзе издание невиданное и запрещённое в целях соблюдения морального облика строителей коммунизма. По недосмотру таможни моряки с торговых судов как-то умудрялись провозить экземпляры.

[adinserter block=”7″][adinserter block=”8″]Plауbоу пустили по рядам под столами. Выпуск с шикарными блондинками заинтересовал аудиторию несколько больше, чем то, что нарисовал на доске наш преподаватель, майор. Он заметил отсутствие интереса, и даже краем глаза ухватил суть события, то есть обложку журнала. Майор оставил доску в покое и стал передвигаться в проходах между столами в надежде прихватить глазом ещё картинку, но аудитория быстро поняла манёвр и затаилась. Наконец, майор сдался:

– Ну, дайте посмотреть. Я что, не мужик по-вашему?

По мнению аудитории майор был мужик и потому блондинки из-под стола переехали на поверхность, сплотив таким образом наш полувоенный коллектив.

Майор остановился перед столом, на котором лежал журнал, взглянул на обложку, и сделал вид, что ему не так уж интересно. Потом взял журнал в руки, начал листать, аудитория внимательно следила за его реакцией. Он это понял, хмыкнул, отошёл к доске. Взглянул на доску, потом на нас и сказал:

– У нас бабы лучше. Только журналов таких нет.

Следующеe занятие вёл капитан. Первую половину занятия он держался, потом обшарив взглядом столы, не выдержал:

– А где журнал? Мне майор рассказал.

Кто-то выложил блондинок перед капитаном. Капитан прилип к изданию, отойти не может.

– Майор прав: у нас бабы лучше, – наконец, выдохнул капитан.

Тут, как бы подтверждая его слова, в класс вошла староста нашей группы красавица Лена Марина.

– Вот, видите, я же сказал, – указал капитан глазами на Лену.

А Ленка строгая у нас:

– Меня из деканата послали. Где журнал?

Капитан побледнел. За такие журналы тогда можно было работы лишиться. Но еще неприятней была перспектива остаться без партбилета.

Капитан сел прямо на стол и прикрыл задницей блондинок. Мы-то понимаем, что Ленка имела в виду классный журнал посещаемости, а сказать ничего не можем – вдруг она что-нибудь заподозрит. Лена комсомолка принципиальная: идеологических врагов насквозь видела.

– Мне в деканате сказали, что журнал у вас, – сказала Лена очень строго.

– Я генералу отдал, – опешил капитан, но с блондинок не слез.

[adinserter block=”10″][adinserter block=”11″]– Для генерала в журнале ничего интересного нет, – сказала Лена, одновременно обидев генерала и блондинок. Журнал должен быть у декана.

– А декану вашему зачем? – подозрительно спросил капитан.

Тут генерал входит. Все, как один, встали по стойке смирно. Капитан встал тоже. На поверхности стола обнаруживаются американские блондинки. Лена сразу их заметила. Она с интересом полистала журнал, потом с удовлетворением заявила: «Наши женщины лучше!».

Журнал перешёл в руки генерала. Генерал с большим интересом ознакомился с содержанием и сообщил:

– Так точно, наши бабы лучше, – и сразу перешёл к мемуарам, – вот у меня была одна…

Лена отнесла блондинок к декану, декан – к ректору. Plауbоу попал в райком партии.

Ни майора, ни капитана с работы не сняли и членства в партии не лишили, потому что мнение преподавателей кафедры, хотя и не было заранее согласовано, но соответствовало позиции партии по этому вопросу – «наши бабы лучше!».