Владимир СОЛОВЬЕВ | Из безопасного далека

Спор через океан.

Вот какой спор состоялся у меня через океан с одним моим давним приятелем имярек, который более оптимистично относится к текущей войне и нисколько не сомневается в неминуемой победе Украины, в то время как я живу от одной военной сводки к другой, переживая и сопереживая. Никогда так близко не принимал к сердцу Ареса с Йомкипурной войны полувековой давности. И вот снова. Нет, Михаил Юрьевич, сердце не очерствело и душа не закрылась. Касаемо лично меня, ни сердце, ни душа, старомодно выражаясь, не покрылись еще коростой старческого равнодушия. Этим, наверное, и объяснимо, что время от времени у меня возникает острейшее желание отправить в бан моего старого дружка. Не из-за его оптимизма, но из-за перераспределения симпатий и сочувствий.

Нет, он ярый антипутинец, но не столько из-за того, что тот творит с несчастной, истерзанной, истекающей кровью Украиной, сколько по причине, что, ввязавшись по недоумию в безнадежную войну, устилает русскими трупами украинскую землю. «Краем сердца» (привет Шекспиру) мне тоже жалко этих обреченных моГилизантов и чмобиков, но у каждого есть квота жалости, сочувствия и любви, а потому они у меня почти целиком и целенаправленно отнесены к Украине. Ну да, украинофил и украинофэн. Не с рождения, а стал им: благоприобретенная страсть. По Павлову, условный рефлекс.

И не с 24 февраля вестимо, а начиная с Русской весны и Крымского хапка восемь лет назад.  Паче теперь, когда идет священная война украинцев «за нашу и вашу свободу», которая грозит вылиться, со слов украинского главкома генерала Валерия Залужного, в «большую войну», а то и «великую войну», как считает другой украинский лидер Олексий Данилов.

Или это эвфемизмы? Большая – Великая – Полномасштабная война России и НАТО, как предупреждает генсек этой Атлантической организации Йенс Столтенберг?

Третья мировая?

– Ничего с твоей Украиной не будет, – утешил меня мой заокеанский френд.

– Как это не будет, когда уже есть! – завожусь я и закидываю моего оппонента цифрами: 13 тысяч военных и 20 тысяч гражданских убитых, а сколько подранков! Больше миллиона уворованных и депортированных в Россию украинских граждан, включая детей! А призыв телеведущего топить и жечь украинских детей, в котором российский Следственный Комитет не нашел состава преступления!

– Пропагандонная риторика.

– Не скажи. Вот цифры: за 300 дней войны погибли 450 детей и более 863 было ранено. А миллионы перемещенных внутри Украины и за ее пределы! Стертые с лица земли города и веси, пытки, изнасилования, убийства, мародерство и прочая – несть числа преступлениям России в Украине.

– А сколько погибло русаков! Вот-вот подкатит к ста тысячам и в разы больше раненых, калек, умирающих. А впереди Бахмут – новый Сталинград. Зря, что ли, Путин готовит 200 тысяч, чтобы начать решающую битву?

– А в новом году хочет мобилизовать еще 500 тысяч, а то и больше. Чтобы к весне под ружьем в боевой готовности у него было полтора миллиона. «Вставай, страна огромная!», как милитаризованные толпы встречали Путина.

– И в новую мобилизацию хотят брать семнадцатилетних! Мальчики! На верную гибель. Тебе их не жалко?

– Мальчики? – горячусь я. – Убийцы, насильники, мародеры. Их никто не звал в Украину.

– Так не по доброй же воле! Сам знаешь, миллион военнообязанных бежало из России с начала мобилизации. Чтобы не быть убитыми и не стать убийцами.

– А 70 процентов из оставшихся, судя по опросам, поддерживают эту войну. Даже из уголовников 30 процентов добровольно соглашаются идти в «музыканты».

– Музыканты?

– Вагнеровцы, пригожинские наемники, – разъясняю я.

– А что им остается? Помнишь, как раньше говорили, «в добровольно-принудительном порядке».

– Так чья это война – Путина или России?

– Что этот дурень сказал в Бишкеке? «Верить никому нельзя, только мне можно». Самодовольство? Бахвальство? Подключаем твой любимый психоанализ: верить только мне, потому что мне никто больше не верит.

– Потому что проиграть эту войну для него смерти подобно. В прямом смысле. Ни его режим, ни он сам не переживут поражения. «Так вот где таилась погибель моя!» – это родоначальник писал не про вещего Олега, а про нашего отнюдь не вещего. Вот Олексий Арестович предсказывает, что до апреля Путину не дотянуть и даже называет причину смерти: отравление.

– Арестович нам не указ. Тем более, Америка бережет его, как зеницу ока.

– Это да. Ни один наш человек в Москве не приносил столько вреда России, сколько Путин. Теперь представь, что у нас здесь в Америке сочтут, что он зашел слишком далеко и назначат за него награду. Большую.

– А пока что попробуй ему возрази. Ты бы смог? Это отсюда из безопасного далека тебе легко строчить свои антироссийские диатрибы.

– Нелегко, – признаюсь я. – Одного я понять не могу. Как ты интеллектуал, творец, моралист, антипутинец ассоциируешь, хуже идентифицируешь себя – ну, не полностью, частично – с тем отребьем, которые рассматривают эту войну с точки России, а не Украины? Уже само по себе это аморально. Вспомни знаменитых русских от Бунина до Нагибина. Вот цитата из предсмертной прозы последнего со знаковым названием «Тьма в конце туннеля»:

«Что с тобою творится, мой народ! Ты так и не захотел взять свободу, взять толкающиеся тебе в руки права, так и не захотел глянуть в ждущие глаза мира, угрюмо пряча воспаленный взор. Ты цепляешься за своё рабство и не хочешь правды о себе, ты чужд раскаяния и не ждёшь раскаяния от той нежити, которая корёжила, унижала, топтала тебя семьдесят лет. Да что там, в массе своей – исключения не в счёт – ты мечтаешь опять подползти под грязное, кишащее насекомыми, но такое надёжное, избавляющее от всех забот, выбора и решений брюхо».

– Ну, были и противоположные мнения – от Пушкина до Тютчева. Включая Блока с его «Слушайте революцию», «Скифами» и «Двенадцатью». Обмениваться цитатами и ссылаться на авторитеты – последнее дело. А твою безжалостное отношение к гибнущим россиянам я бы тоже не назвал моральным. Скорее бесчеловечным. Не только русских жалко, а еще и саму Россию. Не Путину с его режимом не пережить поражения в украинской войне, а самой России, которую ждет расчлененка. Будто украинцы остановятся на границах с Россией? А сепаратисты от Северного Кавказа до Татарстастана и Башкирстана? А реваншисты – от Японии до Китая?  Ослабленная Россия – такая лакомая и легкая добыча.

– Куда она денется? Сузится – да. Еще Достоевский писал о русском: широк человек, слишком даже широк, я бы сузил. Вот с распадом Советского Союза, Россия сузилась, но осталась. Так она останется и с потерей некоторых территорий. Чистая случайность, что Чечня, Башкирия, Татария и прочие были не союзными, а автономными республиками. Сам того не желая, но начав войну с Украиной, Путин активировал центробежные, деструктивные силы. Горе – не беда, если Россия избавится от имперской ноши.

– Еще одна геополитическая трагедия, – возразил мой собеседник.

– Так история и есть цикл трагедий, – возразил я. – Включая русскую историю.

Вот такой диалог состоялся у меня с моим старым дружком, если перевести его из эпистолярного жанра в драматургический.

Нет, банить друг друга мы не стали, хотя соблазн был у обоих.

Моя статья закончена, а наш разговор продолжается.

Владимир СОЛОВЬЕВ

Нью-Йорк