Владимир СОЛОВЬЕВ-АМЕРИКАНСКИЙ | ВОЙНА И МИР или ВОЙНА И МIР?

КТО С ПУТИНЫМ НА ТЫ?

Сергей Кириенко – Израите́ль, кремлевский идеолог войны

Не знаю, как мой собеседник, а я не наговорился в недавнем интервью в «Континенте» в связи с выходом в Киеве моего пятикнижия. Хотя и так перекос – от книг, которые мы использовали как поговорочный танцор печку, к актуальным сюжетам на злобу дня. Как я люблю говорить, на вечную злобу дня. Вот именно: отталкиваясь от моего пятикнижия, как от печки. Может поэтому я не очень жалую этот уважаемый жанр и всячески отбояриваюсь от предложений поговорить за жизнь, что даже от удачных выходов в эфир остается ощущение недостачи: не то сказал, не так сказал, недостаточно или, наоборот, чересчур много сказал. Кто меня тянул за язык?

Мимоходом я помянул титульный этнос агрессора, который в силу исторических, психических и психоаналитических причин единственный из народов многонациональной России заинтересован в этой дурацкой войне, чтобы путем трансфера перевести комплекс неполноценности в манию величия.

Добавлю: опять-таки клиника и патология, потому как никаких человеческих, политических, экономических, демографических и прочая выгод титульный народ от украинской войны не приобретает, а наоборот себе в ущерб. Даже если он захватит еще чужих территорий, но куда ему, когда он не справляется с теми, которые у него есть. А потому Китай и зарится на Сибирь и Дальний Восток, которые ему достанутся, считай, задаром – у России все остатные силы уходят на Украину. Анекдот, что все спокойно на китайско-финской границе с бородой, но сейчас он стал на злобу дня и из гиперболы приближается к реалу, пусть не один в один. Пока что. Но китайцы с их конфуцианским сознанием воспринимают настоящее не само по себе, а как преамбулу к будущему. Зачем им, в самом деле, Тайвань, за который еще нужно воевать, когда перед ними северные бесхозные, незаселенные и незащищенные просторы?

Здесь, однако, и требуется корректив, дабы обиняком не обвинять всех русских в текущей войне и не налагать на них коллективную ответственность за содеянное и содеяемое ими в современной истории. Я не только о великих исключениях, типа историка Василия Осиповича Ключевского, который полагал даже завоевание Кавказа и Сибири ненужными и непосильными излишествами, или писателя Льва Николаевича Толстого с его не просто антиимперским, а русофобским «Хаджи-Муратом», если называть вещи своими именами. А десятки, сотни тысяч этнических русских, чуждых и враждебных великодержавному национализму, который в разы хуже обычного национализма, последнего прибежища негодяя?

Не об одних русских речь – от британского джингоизма до французского шовинизма. А касаемо русских государственников-великодержавцев, у титульной нации в обслуге российские нацмены. Достаточно помянуть таких яростных пропагандонов рашизма, как армянка Маргарита Симоньян или мой тезка и однофамилец еврей Владимир Соловьев, из-за которого я вынужденно стал Владимиром Соловьевым-Американским.

А что мне оставалось!

Да и российских украинцев полным-полно, типа небезызвестно Небензи в ООН. Как и по другую сторону украинских русских. Не скажу Интернационал, скорее Космополис в обеих странах, включая руководство. Среди украинских лидеров еврей Зеленский, крымский татарин Умеров, грузин Арахамия и прочая, а уж русских – пруд пруди.

Вот именно: русский русскому рознь.

Как, впрочем, и в руководстве России не одни русаки. Вот где «Русский мир» обходится даже без антисемитизма – у кремлевского пахана ни в одном глазу. В смысле: а мог бы бритвочкой по глазам. Вплоть до руководителей административных единиц – Хинштейн – губернатор (пока что и.о.) Курской области, а Гольдштейн – глава республики Коми. Руководитель президентской Администрации эстонец Вайно, а его первый заместитель бывший ельцинский премьер-министр времен дефолта (самый молодой за всю русскую историю) Кириенко (по маме, а по папе Израитель), который находится под санкциями Евросоюза, Великобритании, США и Японии. Не просто заслуженно, а более чем!

Не пустобрех, типа Медведева – единственное, что их объединяет, оба-два ниже ростом низкорослого Путина, у которого с детства на этой почве комплексы, а потому он не жаловал таких рослых, как Навальный или Немцов, хотя, понятно, это не единственная и не главная причина их убийства.

Из оставшихся в России или просто в живых, Кириенко-Израитель – единственный, кто, зная Путина с 80-х, с ним на ты. Влияние его огромно и с украинской войной, когда он оттеснил других путинских клевретов (типа Козака, который был против войны и искал из нее выход), все больше увеличивается. Даром, что ли, «Нью-Йорк таймс» недавно посвятила ему и его подковерным интригам сразу три статьи в одном номере, что беспрецедентно на моей памяти. Автор шеф московского бюро из наших: Антон Трояновский, которого в детстве вывезли из России. Военная концепция Кириенко должна особенно подходить его боссу: украинскую войну можно выиграть, сделав ее всенародной. В смысле Отечественной, паче она длится почти уже столько же, сколько Великая Отечественная.

Здесь потребуется кой-какие историко-этимологические пояснения. Ну, само собой, отечественный от отечества, а отечество, как и отчество, от отца. Это Петр Первый издал указ, дабы отныне и во веки ве­ков заменить женского рода слово родина на мужское отечество. Однако новое слово не укоренилось глубоко, разве что у придвор­ных поэтов, а часто приводило к словесной абракадабре. К при­меру, вместо прежнего «родина – мать», стали говорить: «от­ечество – это мать». В народных представлениях, несмотря на указ царя батюшки, родина оставалась матушкой Русью. Заодно, кстати, Петр Первый изъял из церемониала коронации архаиче­ские элементы венчания на царство, то есть соединения мужского и женского начал, престола и страны, царя батюшки и матушки Руси. Петр хотел выравнять эти отношения хотя бы в сексуаль­ном смысле. Его постигла неудача, и ярче всего это выразилось сразу же после его смерти в рецидиве политического матриарха­та, когда в течение почти трех четвертей века Россией правили женщины – от Екатерины I до Екатерины II, включая Анну Ио­анновну, Анну Леопольдовну и Елизавету Петровну.

Аналогичный контраст, не вдаваясь в детали, между страной и государством. Пусть кому охота сам погуглит. Само собой, нынешние государственники, типа Путина и его военного идеолога Кириенко, воспринимают свою крепостную страну как государство и отечество. Один из любимых путинских императоров – нет, не Петр Первый, а Александр Третий – на него и сошлюсь: «Россия – государство не торговое, и не земледельческое, а военное, и призвание её – быть грозою света!» Даже статистически война – перманентное состояние России: подсчитано, что бóльшую часть своего исторического времени, начиная с 18 века по сию пору, Россия проводит в войнах, большинство которых захватнические, пусть она и выдает их иногда за оборонительные, как сейчас.

Уж коли мы углубились в этимологические дебри, то помянем заодно и эпический роман Льва Николаевича, само название которого с отменой десятеричного «i» утратило прежний смысл. Об этом спорят до сих пор, но на первой странице рукой Толстого было написано: «ВОЙНА И МIРЪ». В дореволюционной орфографии семантически различались МИР как мирное время и МIРЪ как общество, сообщество, по-теперешнему глобал виллидж. А теперь два этих слова читаются как антонимы и антиподы.

Филологические эти споры звучат актуально именно теперь, в канун аляскинской встречи, от которой лично я, зная нашего президента не только как политика, но и как шоумена, жду сюрпризов. Надеюсь, что он зациклен не только на мире, как антиподе войны, но и на мiре, внимание которого приковано к политической сцене в Анкоридже, где, само собой, главный актер не поджигатель украинской войны, а миротворец Дональд Трамп.

Весь мир лицедействует…