Владимир СОЛОВЬЕВ-АМЕРИКАНСКИЙ | Кто ты? Никто

На вечную злобу дня

Вниз головой по гулкой мостовой
вслед за собой война меня влачила
и выучила лишь себе самой,
а больше ничему не научила.

Борис Слуцкий

Мыслима ли многолетняя война без одичания как войск, так и народных масс? Конечно, нет. На несколько лет, если не на целое поколение, такое последствие многолетней войны безусловно неизбежно.

Ленин. «Пророческие слова»

Не то, чтобы профи, скорее дилетант, но с греческими мифами я накоротке, прикипел к ним с пубертатного возраста. А когда поступил в Академию художеств, не вылазил из цокольного музея, где стояли мертвоватые гипсовые копии с римских мраморных копий греческих статуй, а те в большинстве своем до нас не дошли – вот я и оживлял их знанием античных олимпийцев и героев.

А знал о них не только по Гомеру и Гесиоду, но и по апокрифам – параллельным и альтернативным мифам, где они выглядели совсем иначе, а иногда наоборот, чем в клишированных представлениях. Та же верная Пенелопа оказывалась неверной, за что Одиссей, вернувшись на Итаку, возвращал ее в отчий дом: с глаз долой – из сердца войн. И олимпийцев я звал греческими именами, а не римскими кликухами: Артемида, а не Диана, Афина, а не Минерва, Афродита, а не Венера, Гермес, а не Меркурий, Гефест, а не Вулкан, богини судьбы Мойры, а не Парки, и, конечно же, Зевс, а не Юпитер, паче Зюсс, как он зовется по-английски. Самой собой, Одиссей, а не Улисс, как припечатал еврея Леопольда Блюма в своем великом романе Джойс. Хотя, несомненно, это лучшая в мировой литературе перелицовка Гомерова сюжета на современный лад.

Ну, роман Джойса – шедевр, но даже у Моравиа-Годара в фильме-пеплуме «Презрение» этот параллелизм современных героев с древними дает замечательный эффект. Такое метафорическое перевоплощение античных персонажей в современных людей мне, признаться, ближе, чем пересказ греческих мифов пусть даже в современной трактовке, как у того же Жироду в его остроумных пьесах «Троянской войны не будет» и «Амфитрион-38» или у Ануя в блистательных «Эдипе» и «Антигоне». Да я и сам пошел по метафорическому пути, стырив у греков Ореста для своего криминального чтива, но камуфлируя убийство матери эвтаназией из милосердия. Или «Синдром Кандавла» (лидийский сюжет в греческом пересказе) с указанием в подзаголовке на источник: «Современная новелла на мифологический сюжет». И, наконец, «Воображариум: Призрак Пенелопы», где по аналогии с греческим мифом у меня в памяти всплывает реальная питерская история.

Одно из моих любимых у Бродского стихотворений «Одиссей Телемаку»:

Мой Телемак, Троянская война
окончена. Кто победил — не помню.
Должно быть, греки: столько мертвецов
вне дома бросить могут только греки…
И все-таки ведущая домой
дорога оказалась слишком длинной.

Собственно, об Одиссее-Улиссе и идет речь в связи с выходом нового греко-итало-британско-французского фильма о нем, который в мировом прокате зовется одним словом на разных языках – здесь у нас «The Return», и только в России – «Возвращение Одиссея». О причинах такой тавтологии оставлю читателю порассуждать самостоятельно, дабы меня не обвинили в русофобии, хотя культурное (не только) одичание моей географической родины налицо. См. пророческие таки слова Ленина в эпиграфе об одичании нации как неизбежном следствии многолетней войны.

Именно об этом и фильм Уберто Пазолини с Жюльет Бинош и Рэйфом Файнсом в главных ролях, где Одиссей говорит Пенелопе, что сначала нужно все вспомнить, что с каждым из них по отдельности случилось, а потом вчистую забыть, чтобы жить дальше.

Легко сказать.

Не только у многоопытного Одиссея богатое прошлое за двадцать лет отсутствия, но и у Пенелопы за те же годы, когда на нее наседают больше сотни женихов, чтобы она выбрала, наконец, мужа и нового царя Итаки взамен предполагаемо погибшего мужа.

Фильм по преимуществу реалистический и следует Гомеровой сюжетной канве, однако совсем уж миновать древние апокрифы и современные трактовки он, понятно, не может. Хотя большинство женихов претендуют на итакскую корону, а соломенная вдова лишь способ ее заполучить, но один из претендентов по-настоящему ее любит, да и она к нему благоволит:

– Ты любила Одиссея. Ты полюбишь опять, – говорит он ей.

Даром, что ли, Телемак называет мать шлюхой, да она и сама так себя называет, добавляя эпитет: «лживая шлюха».

К возвратившемуся отцу у Телемака тоже понятные претензии – за то, что тот их с матерью бросил ради войны под неправдоподобным, то бишь вымышленным предлогом: похищение Парисом Елены. Ну, типа Эдипова комплекса, куда теперь без него? Довольно сильный эпизод в этом фильме – драка отца с сыном.

Касаемо меня, я всегда был на стороне троянцев, а не лжегероев греков – оккупантов, насильников и убийц. Как сейчас я, само собой, полностью на стороне жертвенной и героической Украины, и меня возмущает, пусть даже ради дипломатии, уравнивание ее с Россией.

Когда у возвратившегося под видом бродяги Одиссея спрашивают о Трое, он честно признается:

– Трою невозможно было взять – только уничтожить.

Что греки и сделали с Троей, а рашисты пытаются с Украиной.

Новый фильм об Одиссее сделан европейцами в разгар войны в центре Европы, а потому тема войны в нем центровая и превалирующая. Что делает этот фильм остро актуальным – на злобу дня. А учитывая трех-с-половиной-тысячелетний промежуток между Троянской и Русско-Украинской войнами: на вечную злобу дня.

– Повезло тем, кто умер, – говорит Одиссей Пенелопе. – Я выжил, но внутри меня ничего не осталось… Мне нет прощения… Ты не смогла бы любить того, каким я стал.

– Мой муж насиловал? Убивал женщин и детей?

Одиссей молчит.

А когда его, еще неузнанного, спрашивают:

– Кто ты?

– Никто, – отвечает он так же, как ответил мифологический Одиссей одноглазому Полифему. Только смысл этого ответа в фильме совсем иной.

Хуже, чем никто. Это не человек, а сама война. В нем не осталось больше ничего человеческого. Наперекор Гомеру, главный герой этого фильма – антигерой. И то, что Одиссей сам себя винит и осуждает, не снимает с него вины.

Лучше бы он не возвращался. Потому что в несчастную Итаку он приносит войну. Как приносят ее обратно в Россию выжившие «герои» нынешней войны. Число совершаемых ими на родине преступлений зашкаливает. Когда Зеленский говорит об украинских ударах вглубь России, что Украина возвращает войну туда, откуда она пришла, то это только часть правды. Войну в Россию возвращают сами русские выживаги этой войны. Никогда больше Россия не станет той Россией, какой она была до войны.

И когда Одиссей, возвращаясь к фильму, устраивает бойню у себя в доме и убивает всех женихов, зрительские симпатии не на его стороне. Он – убийца. А жалко его жертв. Особенно того, кто любит Пенелопу, а она – его.

– Нет! – кричит Пенелопа.

И убивает влюбленного жениха не сам Одиссей, а Телемак, который за связь матери с ним обзывал ее шлюхой.

Война пришла в Итаку, где теперь все против всех.

И конца ей не видно.

Она длится по сию пору.