Виктор Шендерович и “наши мальчики”

Опять всплыла тема “наших мальчиков”.  На сей раз в исполнении Виктора Шендеровича. По поводу чего его определили в число врагов Украины – включили в украинский сайт “Миротворец”.

Photo copyright: Dmitry Rozhkov , CC-BY-SA-3.0

Цитирую первоисточник: “Российский либерал с условным украинцем сегодняшним – партнёры до первого поворота, до свержения Путина, до прекращения войны с Украиной, до победы Украины в этой войне. Здесь мы едины. Но дальше… Реплика злосчастного журналиста “Дождя” это вывела. Всё-таки это наша страна и наши ребята. Да обманутые, да иногда несчастные, да иногда убийцы даже. Но они наши. Это наша страна и наша зона ответственности. И мы бы хотели, чтобы Путина не было, а Россия была. А за Украину уже не поручусь. И очень многие украинцы, и эмоционально их можно понять, хотели, чтобы Россия просто накрылась ржавым тазом. Вся, целиком. Со всеми нами, вами, с Пушкиным, Толстым. Чтобы её просто не было… Эмоционально это понять очень просто. Вспоминаю свою бабушку, которая не могла слышать немецкого языка. А мы бы хотели, чтобы Россия после Путина была. И очень болезненно и остро воспринимаем всплески нацизма – будем называть вещи своими именами – с противоположной стороны. Когда я слышу, что русский народ – рабский, что все орки просто по факту российского паспорта. Украинец из Флориды, который хлещет меня по щекам – это прогрессивный европеец, а Кара-Мурза, Навальный, Яшин – путинские орки”.

Талантливый журналист Виктор Шендерович. Умный, глубокий. Но не выдержал полемики спора со своим украинским оппонентом/оппонентами. Обиделся. Вразнос пошёл. Обида заслонила всё. И в первую очередь контекст того, что сейчас происходит. И то, что, к сожалению, ещё очень далеко от завершения. Неужели не осознаёт Виктор Шендерович, что с каждым убитым украинским ребёнком, с каждым разрушенным домом, подстанцией, линией электропередачи, железнодорожным узлом степень отчуждения и ненависти между двумя народами будет расти. Неужели всерьёз ожидал другой реакции? Может быть, Виктору Шендеровичу стоит вспомнить эренбурговское “Убей немца!”. И как много потребовалось сделать послевоенным руководителям Германии, чтобы слово “немец” перестало ассоциироваться с нацизмом, с варварством, с самыми чудовищными проявлениями человеческой натуры, выпущенными наружу. К бабушке Виктора Анатольевича расскажу о своей маме, единственной выжившей в войну из всей своей семьи. Мамино отношение к немцам было сложным, порой её ненависть к убийцам своих родителей и братьев распространялась на весь немецкий народ. Я понимаю маму, но во мне нету ненависти – одного из самых разрушительных состояний для человека. В немалой степени отсутствие этой ненависти – результат того искреннего покаяния, искреннего желания смыть с себя позор нацизма, через которое прошло послевоенное немецкое общество. Я не знаю, через сколько поколений, когда и как произойдёт примирение русских и украинцев и думаю, что это возможно только после такого же покаяния со стороны российского общества.

Сегодня 9 мая… Только сейчас, после 24 февраля прошлого года осознал, что весь культ победы, весь культ победобесия был и продолжает оставаться ни чем иным, как идеологической “скрепой”, дающей карт-бланш на агрессию и против соседей, и против всего цивилизованного мира. Тоталитарный нацистский режим предстал перед судом истории. Другому тоталитарному режиму и его продолжателям это ещё предстоит.

Самсон Кацман