Верховный суд рассматривает возможность отмены избирательных округов, сформированных по расовому признаку

Верховный суд задался давно отложенным вопросом: может ли раса быть преобладающим фактором при определении границ избирательных округов Конгресса?

Photo by Claudio Schwarz on Unsplash

1 августа 2025 года в деле «Робинсон против Ардуина» судьи вынесли постановление о проведении дополнительного брифинга именно по этому вопросу. В основе дела лежит карта Луизианы, которая соединяет разрозненные чернокожие общины по всему штату, создавая второй округ с преобладанием чернокожего населения. Метод не скрывает: раса стала причиной такой формы. Обоснование? Раздел 2 Закона об избирательных правах требует этого. Но требует ли он этого? И если да, то является ли сам Раздел 2 неконституционным в его нынешнем толковании?

Сейчас настал момент разрешить противоречие, лежащее в основе американского избирательного права. Такие штаты, как Техас, в настоящее время продвигающие новую карту, которая добавляет пять округов с республиканским уклоном, теперь сталкиваются с юридическим перекрёстным огнём: если раса не будет учтена, они рискуют нарушить Раздел 2. Если же она будет учтена, они рискуют нарушить положение о равной защите. Одна отрасль федерального права требует расового самосознания, другая его запрещает. От штата ожидается, что он будет совершать юридические искажения, которые не может оправдать никакая юриспруденция и которые не сможет пережить ни один картограф.

Давайте проясним: расовое перераспределение округов в его нынешней практике не является триумфом гражданских прав. Это рудимент провалившейся доктрины, сохраняемый инерцией и политической выгодой. Его интеллектуальный фундамент дал трещину. Его моральное обоснование запутано. А его правовая последовательность давно разрушена.

Суд потратил три десятилетия, пытаясь разделить атом расы и деления на округа. В деле «Шоу против Рено» (1993) он постановил, что округа, сформированные преимущественно по расовому признаку, предположительно неконституционны. Но он также косвенно постановил, что иногда требуется расовый учет. В деле «Миллер против Джонсона» (1995) Суд предложил критерий: раса не должна «подчинять традиционные расово-нейтральные принципы деления на округа». Но это не правило. Это загадка. Что такое «традиционный принцип»? Компактность? Непосредственность? Политическое преимущество? И что считается подчинением? Проблема не в том, что эти вопросы сложны. Проблема в том, что они непоследовательны.

Судебная практика по перераспределению округов теперь вращается вокруг мотива, а не эффекта. Округ, который выглядит как расово джерримендерный округ, может сохраниться, если суд сочтет, что мотив был партийным, а не расовым. И наоборот, округ, сформированный с учетом расового баланса, может быть признан недействительным, даже если он напоминает приемлемый партийный джерримендерный округ. В деле «Купер против Харриса» (2017) Северная Каролина провела джерримендерные округа, практически идентичные предыдущим, прошедшим проверку. Суд отменил их. Почему? Потому что изменился мотив. Таким образом, сама карта менее важна, чем душевное состояние картографа. Это не закон. Это психоанализ.

Судья Кларенс Томас давно предупреждал, что Раздел 2 в его интерпретации стал инструментом расовой сортировки. В деле Аллен против Миллигана (2023) он утверждал, что Закон о правах человека (VRA) «требует той самой расовой сортировки, которую запрещает Конституция». Закон требует, чтобы штаты гарантировали возможности для меньшинств, что на практике означает создание округов с большинством и меньшинством. Но для этого необходимо относиться к гражданам не как к личностям, а как к представителям расовых блоков. По сути, это расовое распределение. И это несовместимо с Четырнадцатой поправкой.

Некоторые возразят: разве история расовой дискриминации не требует корректирующих мер? Да, требует. Но конституционное средство правовой защиты от дискриминации – это запрет дискриминационных намерений, а не введение расовых квот. В 1982 году Конгресс внес поправку в Раздел 2, разрешив ответственность, основанную исключительно на несоразмерном воздействии. Это был первородный грех. Он создал правовой режим, в рамках которого даже расово-нейтральные карты могут быть отменены, если они не обеспечивают пропорциональных расовых результатов. Критерий, предложенный в деле «Торнбург против Джинглса» (1986 г.), предполагает следующую логику: если группа меньшинства географически компактна, политически сплочена и обычно проигрывает блоковому голосованию большинства, необходимо провести отбор в округе, чтобы дать ей равные шансы. Но что такое «равные шансы»? На практике это означает место, примерно пропорциональное доле населения. Это фактическая квота, как бы деликатно она ни была сформулирована.

Чтобы увидеть абсурдность, рассмотрим Техас. Специальный комитет Палаты представителей по перераспределению избирательных округов недавно одобрил новую карту, которая усиливает позиции республиканцев. Критики утверждают, что она не учитывает растущее латиноамериканское население штата. Но как она должна это учитывать? Если латиноамериканские избиратели политически разнообразны, ни один округ не может отражать их предпочтения. Если они географически рассредоточены, ни один компактный округ не может их охватить. А если штат вообще избегает использования расового фактора, его обвиняют в халатности. Единственный способ победить – не играть. Именно это судья Эдит Джонс однажды назвала «кафкианским» качеством исполнения закона о праве на наследие.

Текущий судебный процесс в Луизиане – идеальный пример. Треть населения страны – чернокожие. В 2022 году законодательный орган нарисовал карту с одним округом с преобладанием чернокожего населения.

Федеральный суд признал его недействительным. Законодательное собрание ответило новой картой, создав второй округ с чернокожим большинством, Округ 6, связав населённые пункты от Батон-Руж до Шривпорта. Это было воспринято как триумф Ассоциации избирательных прав и свобод (VRA). Но другая коллегия снова отклонила это, назвав это неконституционным расовым джерримендерингом. Таким образом, та же расовая логика, которая требовалась по федеральному закону, стала незаконной по Конституции. Теперь Суд должен ответить: может ли штат подчиняться обоим?

Ответ, если он принципиальный, должен быть отрицательным. Раса не может быть использована в качестве преобладающего фактора при перераспределении округов, поскольку это нарушает положение о равной защите. Штат не может сортировать избирателей по расе. Он не может распределять политическое мнение на основе происхождения. Он не может проводить границы, которые априори предполагают, что люди мыслят одинаково из-за цвета кожи. Таковы принципы Конституции, не учитывающей расовую принадлежность, сформулированные в деле «Родители против Сиэтла» (2007 г.) и подтвержденные в деле «Студенты за справедливый прием против Гарварда» (2023 г.). Утверждать обратное – значит создавать расовое исключение из принципа равенства, предусмотренного законом.

А как насчет Закона об избирательных правах? При правильном толковании раздел 2 запрещает преднамеренную дискриминацию, а не статистический дисбаланс. Он был призван положить конец тестам на грамотность, избирательным налогам и процедурным уловкам. Он не был призван гарантировать демографическую симметрию. Вернуть его к первоначальному предназначению – не значит его разрушить. Это значит спасти его от конституционного краха.

Критики предупреждают, что отмена расового деления на округа сократит представительство меньшинств. Возможно. Но если кандидаты от меньшинств могут побеждать только в округах с преобладанием меньшинства, мы уже потерпели неудачу. Смысл закона о гражданских правах не в том, чтобы заморозить группы идентичности в политической тишине. Он в том, чтобы освободить людей от бремени групповых ожиданий. Политическое равенство означает, что голос каждого гражданина имеет одинаковый вес, а не то, что каждая группа получает место за столом пропорционально количеству населения, прошедшему перепись.

У этого Суда есть шанс завершить работу, начатую в таких делах, как «Округ Шелби против Холдера» и «SFFA против Гарварда». Логика ясна. Конституция не допускает расовой классификации, если только она не преследует узкие цели, направленные на удовлетворение убедительных интересов. Пропорциональное представительство не является таким интересом. Как и политический баланс. Как и паритет групп. Единственный убедительный интерес – это ликвидация дискриминации. И это не требует проведения границ по расовому признаку. Это требует нейтральных принципов, применяемых добросовестно.

Техас, Луизиана и десятки других штатов теперь ждут ясности. Они заслуживают большего, чем просто требование «учитывать расу, но не слишком много», «достигать равенства, не замечая неравенства», «следить за цифрами, но никогда не ссылаться на них». Это юридическая сатира, замаскированная под доктрину. Суду пора положить этому конец. Пусть будет проведена граница не на картах, а в законе: больше никаких расовых махинаций. Больше никаких эвфемизмов. Больше никаких парадоксов. Округ должен быть конституционным в силу того, чем он является, а не того, для чего он был создан. Так работает принцип равной защиты. Всё остальное – замаскированный расовый контракт.

Источник

Перевод: Natalya Plyusnina-Ostrovskaya