КОНТИНЕНТ - Новости и аналитика актуальных событий в мире, мнения и комментарии экспертов и обозревателей
“Гражданское общество” — это сообщество людей, объединенных общими интересами и деятельностью. Общие интересы включают возможность безопасно ходить по улицам (мир) и пользоваться такими правами, как свобода слова (свобода личности). Эти общие интересы позволяют процветать общим видам деятельности, включая торговлю и образование детей.
Оставайтесь в курсе последних событий! Подписывайтесь на наш канал в Telegram.
Гражданское общество возможно только потому, что большинство людей хотят жить в безопасности, защищать своих близких и процветать. Раньше такой laissez-faire подход было определяющей чертой американцев, но спланированная и хорошо финансируемая культурная война разрушает знаменитую американскую толерантность. Если общие интересы общества разрушаются, а мир и свобода заменяются насилием и привилегиями, то такие общие виды деятельности, как свободная рыночная торговля и образование, не могут функционировать.
“Права трансгендеров!” о которых постоянно говорят по всей Америке, ярко демонстрируют грубый разрушительный характер нынешней культурной войны против гражданского общества. В ответ на это, в обществе начинает набирать обороты жесткое противодействие, лучшим примером которого стал бойкот пива Bud Light, связанный с назначением трансгендерного активиста Дилана Мулвани “женским” лицом бренда.
СМИ характеризуют эту реакцию как ненависть консерваторов, христиан и прочих троглодитов к транссексуалам. Но на самом деле мало кого интересует сексуальная или гендерная ориентация их соседей. Критики транс-движения восстают против насильственного переопределения биологии, уничтожения женского спорта транс-спортсменами, захвата детского образования, медицинских экспериментов над детьми с изменением пола и вторжения пенисов в пространства, предназначенные только для женщин, такие как ванные комнаты, раздевалки, тюрьмы и приюты. Критики не хотят никого угнетать; они хотят вернуться к гражданскому обществу мира и индивидуальных прав.
Чтобы понять, почему движение за “права транссексуалов” нанесло такой ущерб, необходимо задать три вопроса. Что такое “трансгендерный” человек? Что такое “права”? К чему приводят действия, предпринимаемые движением?Что такое трансгендерный человек? Проблемы начинаются прямо здесь. Многие выдающиеся интеллектуалы сегодня не могут ответить даже на более простой вопрос: “Что такое женщина? В этой статье используется общепринятое определение: “Трансгендерными называют людей, чья гендерная идентичность не совпадает с гендером, присвоенным им при рождении”. Это одна из многих гендерных категорий, продвигаемых “социальной справедливостью”. Существует до восьмидесяти одной отдельной категории, и все они, как говорят, изменчивы или формируются с течением времени.
С политической точки зрения, трансгендеризм является реализацией политики идентичности. Вот довольно стандартное определение политики идентичности: “Политика групповых движений, утверждающих, что они представляют интересы и идентичность определенной группы, а не вопросы политики, касающиеся всех членов сообщества. Групповая идентичность может быть основана на этнической принадлежности, классе, религии, поле, сексуальности или других критериях” (выделено автором). Это попытка расколоть общество на группы и категории, каждая из которых находятся в состоянии войны друг с другом, поскольку их интересы, как утверждается, противоречат друг другу. Как выглядит эта война?
Рассмотрим дискуссионный пример: гендерный переход. Это когда человек использует терапию по изменению пола, замену гормонов и операцию по изменению пола, чтобы изменить пол, с которым он родился. Мало кто спорит против гендерного перехода взрослых, которые сами оплачивают этот процесс. Но движение транссексуалов требует изменения пола детей, часто за счет налогоплательщиков; то есть мальчишка может стать “мальчиком” с помощью методов, включающих необратимые операции.
Здесь есть, по крайней мере, два острых момента. Первый — это минимальный возраст, в котором человек может совершить гендерный переход. Всемирная профессиональная ассоциация трансгендерного здоровья утверждает, что гормональные препараты можно начинать принимать с четырнадцати лет, а некоторые операции — с пятнадцати, то есть на пике сексуального созревания подростка. Недавно лицензированный социальный работник детского медицинского центра в Остине, штат Техас, заявил, что в центре проводят гендерную модификацию детям в возрасте восьми лет. 25 апреля сенатор Тед Круз и представитель Чип Рой направили официальный запрос в центр с просьбой предоставить информацию о том, как диагностируется гендерная дисфория, как тратятся федеральные доллары на этот процесс, и подвергались ли пациенты младше восемнадцати лет “экспериментальным медицинским процедурам”.
Здесь идет война между правом ребенка на защиту от физического насилия и требованиями транс-активистов о предоставлении детям доступа к переходу. Другой острый момент заключается в том, что переход часто проводится без согласия родителей или вопреки их возражениям. Война за права состоит здесь в том, что транс активисты узурпируют традиционные родительские права, и родители возмущены.
Идея о том, что права одной группы противоречат правам другой, является порочной, поскольку она разрушает саму основу прав человека. Права человека универсальны, потому что они коренятся в человеческой природе. Все люди обладают одинаковыми правами в одинаковой степени. Права не основаны на вторичных характеристиках, таких как пол; они основаны на общей человеческой природе. Другими словами, трансгендерный человек имеет те же права в той же степени, что и любой другой человек в обществе. Ни больше, ни меньше.
Те “права”, которые требуют активисты транс-движения, на самом деле представляют собой льготы или групповые привилегии. Это становится очевидным из утверждения об историческом угнетении, которое используется для обоснования самых разных претензий. На самом деле то, что утверждается здесь — это статус жертвы, на котором базируются их привилегии. Однако, для поддержания статуса жертвы со стороны активистов транс-движения, те, кто противостоит им, должны быть представлены как угнетатели и ненавистники. Характеристика оппонентов как “угнетателей” убирает необходимость реагировать на аргументы, которые представляют “ненавистники”, например, о необходимости реальных прав человека.
Опять же, такая позиция — это извращение. Если транс-движение исторически угнеталось — а я не спорю с этим — то движение должно ценить индивидуальные права больше, чем средний человек. Эти свободы — это то, с помощью чего угнетенный индивид поднимается на ноги. Но транс-активисты не хотят, чтобы к ним относились как к равным людям; они хотят быть привилегированной группой, которая налагает огромные издержки на большинство общества к своей выгоде. Индивидуальные права — это препятствие.
Гендерный переход — одна из областей, в которой гражданское общество заменяется гражданской войной, но есть и многие другие:
Одним из способов игнорирования людей, пожелавших вернуться к своему биологическому полу, являются исследования и статистика, в которые сложно верить. В статье Associated Press утверждается, что “в обзоре 27 исследований” о трансгендерных операциях “в среднем 1 процент выразил сожаление”. Если это правда, то это хорошие новости. Но правда ли это? Воковская идеология, которая продвигается через академическую среду и средства массовой информации, представляет собой еще одну угрозу гражданскому обществу. Ученые, журналисты и так называемые эксперты заслужили презрение общественности. Исследования и научные работы стали лишь еще одним фронтом в этой войне всех против всех.
СМИ и власти вполне заслуживают сильного осуждения со стороны общественности. Подумайте, как они относятся к актам насилия. Каждый акт насилия в отношении транссексуала широко освещается и осуждается. Но насилие трансов в отношении биологических женщин или других посторонних людей, кажется, игнорируется или оправдывается. Даже транс-стрелок в Нэшвилле, убивший трех девятилетних школьников и трех взрослых, защищаются властями, которые отказываются обнародовать манифест стрелка. И СМИ часто выражают больше беспокойства по поводу обратной реакции против транссексуалов, чем по поводу погибших детей. У агентства SAVE Services, работающего над обеспечением справедливого процесса в школах, есть интересная страница под названием “Остановите волну трансгендерного насилия”, где документируется множество случаев насилия со стороны трансгендеров. В такой обстановке просто невозможно понять, где правда, какова степень насилия и кому именно оно угрожает.Перевод: Наталия Афончина
Редактор: Владимир Золоторев
Эта рассылка с самыми интересными материалами с нашего сайта. Она приходит к вам на e-mail каждый день по утрам.