В пустом зале

Кто бы мог подумать, что Холокост – это клей для обоев. Да, клей и только для тех, кто никогда не пережил. Это мнение молодых россиянок, которым совсем непонятно о чем идет речь. Со временем таких станет намного больше и не только в России. Они никогда не зададут вопрос: “Почему это случилось?”; их никогда не заинтересует другой вопрос: “Может ли это повториться?”; они никогда не поймут, как важно найти и осудить каждого, кто был частью нечеловеческой машины. И, наконец, перед ними никогда не будет моральной дилеммы: а нужно ли спасать тех, кто был так долго ненавистен. Трудно поверить, но время идет и изменяет чувства и мнения целых поколений.

Не все хотят возвращаться в прошлое, особенно, когда прошлое связано с человеческой трагедией. Исторически, с человеческими трагедиями прошлого имеют дело только историки, которые по-своему объясняют, анализируют и представляют события. Проблема в том, что Холокост – это не прошлое. Да, время отдаляет от событий, но время и приносит новые факты. Неожиданно, но мы становимся участниками странного и порой необъяснимого исторического процесса: нам дано право узнать и сохранить то, о чем история умалчивала много лет. Вообще, историки делают свою работу тихо: пачки документов невообразимых размеров; толстые книги с описанием событий; показатели свидетелей, в которых трудно и порой невозможно разобраться и, конечно, личная логика тех, кто хочет донести до нас уроки прошлого. И в случае с Холокостом, уроков становится не меньше, а больше. Никто не задает вопрос: “Почему сейчас, через много лет мы открываем для себя те страницы, которые и не были написаны сразу после?” Может быть, это и есть исторический процесс понимания Холокоста. Да, многие уже готовы сказать: “Вы не хотите забыть! Вы не хотите простить!” И наш ответ прост: “Мы хотим знать, чтобы жить…”

А многие ли из нас действительно хотят знать? Дело началось много лет тому назад. Я люблю смотреть исторические фильмы. Их немного, и они не всегда популярны, особенно о Холокосте. Несмотря на многочисленные призы, народ мало интересуется такими фильмами. Я уж привыкла сидеть в почти пустом зале и каждый раз задавать себе один и тот же вопрос: “Почему почти никто не интересуется?” Наверное, каждый имеет свои причины, но, думаю, главная – полное незнание об этих фильмах. Решила написать о некоторых из них с надеждой, что после моих комментариев “народ” все-таки заинтересуется истинной историей.

И начну я с самого философского и актуального фильма “Hannah Arendt”, который был снят о женщине-философе, политическом теоретике, профессоре, иммигрантке, пережившей Холокост, и самое главное, журналистке, представлявшей американский журнал на процессе над Адольфом Эйхманом. Это фильм о судьбе еврейской женщины, о ее взглядах, которые далеко не все принимают по сей день, и о ее глубоких чувствах на процессе над преступником, который так не хотел правосудия. Не могу забыть документальную сцену из фильма, в которой лидеры еврейской общины Будапешта стараются объяснить депортацию евреев в Освенцим: «Пока мы разузнали, что такое Освенцим, было поздно». Не могу забыть только потому, что думаю о современных лидерах, которые вовремя не понимают ту опасность, которая грозит человечеству ежедневно и почти ежечасно. После этого фильма часто задаю себе вопрос: «А почему лидерами становятся те, кто вовсе не лидеры?»

Таким же философским стал для меня другой фильм “The people vs. Fritz Bauer”. Молодой еврей-адвокат Фриц Бауер, попавший в концентрационный лагерь и выживший, возвращается после войны в Германию, где становится уже немолодым прокурором, у которого есть цель осудить тех, кто создал Холокост. Ему угрожают, следят, не слушают, но он ищет каждого, кто выполнял слепые приказы нацистов. И конечно, опять Адольф Эйхман. Герой картины помогает Моссаду найти недостающие доказательства о послевоенной жизни Эйхмана. Многие ищут славы и признания, Fritz Bauer ищет правосудия.

За послевоенные годы появилось много отрицателей Холокоста. Давид Ирвинг (David Irving), автор книг об истории Второй мировой войны и один из активнейших отрицателей Холокоста подает в суд на американского профессора Дебору Липстадт (Deborah E. Lipstadt). Всю свою жизнь Дебора изучает и преподает Холокост. Всю свою жизнь Давид Ирвинг отрицает Холокост и настаивает на своей правоте, и не просто настаивает, а подает в Лондонский суд. Это становится основой фильма “Denial”. Мы становимся участниками судебного процесса, где обе стороны пытаются доказать свою правоту. Мало того, мы узнаем о хитрости нацистов, которые не оставили никаких доказательств, кроме выживших. Оказывается, о хитростях тех, кто создал нечеловеческую машину убийств, отрицатели знают лучше, чем пережившие. Так что же знаем мы, кто свято верит в каждое слово переживших? Оказывается, мы знаем мало, и отрицатели знают об этом. Сидя в почти пустом зале кинотеатра, я не могла заглушить одну мысль: “Мы мало знаем, а хотим быть услышанными”.

А что мы делаем, чтобы знать больше? Эммануэль Финкель (Emmanuel Finkiel) поместил маленькое объявление в парижской газете, выходящей на идиш о том, что он ищет героев, говорящих на идиш, для документального фильма. Не ожидая никакого ответа, неожиданно появились герои, пережившие ужасы войны. Их рассказы стали основой удивительного фильма “Casting”. Оказывается, проблема не в переживших, а в нас, кто раз в году вспоминает о Холокосте. Побольше бы таких объявлений и таких фильмов, где и сегодня говорят на идиш.

Есть страны, которые и по сей день тему Холокоста обходят. Для них это слишком уж неудобная тема. Много лет тому назад, израильский профессор Dan Bar On провел социологическое исследование, которое превратилось в знаменитую книгу “Legacy of silence” (“Унаследовавшие молчание”). Он проинтервьюировал несколько десятков родственников тех, кто непосредственно выполняли нацистские приказы по уничтожению евреев. Самым трудным для него был не сам разговор о Холокосте, а согласие на разговор. Некоторые так и не согласились говорить об этом. Прочитав книгу и написав статью об авторе этой книги, я очень хотела посмотреть фильмы “Aimée & Jaguar” и “Ida”. Первый фильм был создан немецкими кинематографистами, а второй – польскими. Фильм “Aimée & Jaguar” основан на реальной истории, случившийся в Берлине во время войны. До появления книги и кинофильма, американский журналист Charles Brady нашел одну из участниц событий, которая дожила до глубокой старости, и настоял на полном описании этой истории, в которой немецкая женщина, жена офицера вермахта и мама четверых детей влюбляется в еврейку, участницу подпольного движения и редактора нацистской газеты. Да, это было в Берлине в 1943-1944 годах. Их любовь заканчивается смертью одной в Терезине, вторая живет, стареет и никогда не рассказывает эту историю. Проходят десятилетия, и настойчивый американский журналист находит героиню. О фильме “Ida” писать трудно. Трудно, потому что таких историй много. Иногда кажется, что они никогда не кончатся. Девушка, живущая в монастыре и готовая принять сан католической монахини, узнает, что она еврейка, и ее родители погибли во время Второй мировой. Она узнает об единственной родственнице, бывшем прокуроре тете Ванде, с которой они потом ищут место гибели родителей Иды и сына Ванды. Без боли просто невозможно смотреть на двух героинь, которые по-разному перенесли трагедию, но еще труднее смотреть на Иду, которая так поздно узнала, что она еврейка.

Дети новых поколений и Холокост – это самая легкая и в то же время трудная тема. Казалось бы, все книги написаны, все фильмы сняты, осталось только прочитать и просмотреть. Оказывается, не всё так просто. Если вы заглянете на Amazon, то быстро найдете повесть австралийского писателя Маркуса Зусака (Markus Zusak) “The Book thief” («Книжный вор»), которая стала бестселлером в группе для молодежного чтения. Более 16 тысяч читателей оставили свои положительные отзывы о книге, где переплелись судьбы разных людей. Неудивительно, что фильм, поставленный по этой книге, стал одним из популярнейших фильмов 2013 года. Его сборы достигли 78 миллионов долларов. Посмотрев фильм, я стала рекомендовать всем и обязательно добавляла: «А Макс останется в живых!»

Холокост и шикса*… Казалось бы, эти два понятия не стоят рядом, а если стоят, то становятся основой замечательного документального фильма “Out of faith” снятого в Чикаго. Интересно, что фильм появляется после знаменитого фильма итальянских кинематографистов “Life is beautiful”, в котором шикса следует за своим еврейским мужем и сыном в концентрационный лагерь. Американские кинематографисты сняли фильм о трех поколениях еврейской семьи, в которую попадают не евреи. И конечно, всё начинается с Холокоста, а именно с бабушки и дедушки, которые выжили в Освенциме. Посмотрев оба фильма, я постоянно думаю, какой из них важнее?

Важно не только смотреть, важно наше восприятие, наш анализ, наше понимание. Всё больше и больше людей пытается переосмыслить, а лучше сказать, переделать историю так, как им нужно. И это касается не только профессионалов, а всех нас, кто прикасается к истории. Это мы слышим, что Холокост – это клей для обоев; это мы становимся черствее и безответственнее; это мы создаем тех, кто не хочет знать об опыте поколений, и эта наша цель знать больше о том, что никогда не должно повториться.

Закончив статью, обнаружила на сайте Владимира Познера удивительный фильм “Ян Карский – праведник мира” (https://pozneronline.ru/2017/01/18083/). Пожалуйста, посмотрите.

Эта статья высказывает только мнение автора и не является официальной рекламой фильмов. Мнение автора может не совпадать с мнением читателей. Заранее благодарна за понимание.

* нееврейка (идиш) – Ред.

Алла Староселецкая
Миннеаполис, США