КОНТИНЕНТ - Новости и аналитика актуальных событий в мире, мнения и комментарии экспертов и обозревателей
К 70-летию освобождения Освенцима
Оставайтесь в курсе последних событий! Подписывайтесь на наш канал в Telegram.
Освенцим. Какая свинцовая тяжесть в этом имени! Навсегда впечатано оно в мартиролог человечества. То, что совершали нацисты в огромном лагере уничтожения, возведённом осенью 1941-го с немецкой основательностью в этом ранее безвестном польском городишке поблизости от Кракова, преступно не только по отношению к евреям, это – преступление против человечества и собственного народа. Осознание масштабов сотворённого немцами зла приходит постепенно, но с годами приходит. Сегодня, когда мир готовится отметить 70-летие освобождения концлагеря, самое страшное слово в политическом словаре Германии – «Освенцим».
Известный писатель и переводчик Лев Гинзбург, ныне покойный, признался, что при посещении Освенцима его охватило чувство непередаваемого ужаса. Этот ужас рождали не только масштабы массовых убийств, но холодная расчётливость «бухгалтерии смерти»: Освенцим поставлял ежемесячно в государственную казну около двух миллиардов рейхсмарок. Из чего складывалась эта гигантская сумма? Рабский труд узников на так называемых подсобных предприятиях приносил огромную прибыль. Кроме того, все «отходы производства» шли в дело: пепел – на удобрение, женские волосы – на матрасы, золотые коронки – в золотой запас рейха, вещи, отнятые у жертв, после дезинфекции отправлялись в Германию для нужд граждан. Одних детских колясок было отправлено 12 вагонов.
Побывавший до того в Бухенвальде и Дахау, Заксенхаузене и Равенсбрюке, Лев Гинзбург пытался определить: что же такое Освенцим? В своей последней и наиболее известной книге «Разбилось лишь сердце моё» он подвёл итог своим раздумьям: «Освенцим и есть наивысший символ страданий, конечная станция, на которую привезли человечество».
По мере того как война катилась на Запад, ведомство Гиммлера-Эйхмана в предчувствии возмездия стало заметать следы. Большинство лагерей уничтожения, расположенных в Польше, среди которых Треблинка и Майданек, были взорваны и стёрты с лица земли. Быстрое наступление Красной Армии застало немцев в Освенциме врасплох. В начале января 1945 года более 50 тысяч его узников были вывезены на Запад, вглубь Германии. Ушло несколько эшелонов. Везли их по 140 человек в положении стоя в вагонах, крыш у которых не было. К исходу недели 50% «пассажиров» стали трупами. Один из составов разбомбили британские самолёты. Уцелевшие во время бомбёжки укрылись в лесу, кое-кому посчастливилось выжить.
За отсутствием транспорта тысячи заключённых в сопровождении охраны СС 20 января погнали пешком из Освенцима в концлагерь Бухенвальд. Это был «марш смерти». Обессиленные, голодные и почти раздетые узники (некоторые из них весили не более 35-40 килограммов) умирали по пути сотнями, тех, кто не мог идти, пристреливали у обочин.
По замыслу нацистов Освенцим со всеми филиалами должен был быть уничтожен, но наступление советских войск развивалось стремительно. Поразительно, но участники Висло-Одерской операции по захвату Силезии на концлагеря наткнулись случайно. В планах январского наступления советских войск городок Освенцим и одноимённый концлагерь (он же Аушвиц) с его филиалами как объекты, представляющие стратегический и оперативный интерес, не значились.
26 января бойцы 472 стрелкового полка, которым командовал подполковник Семён Беспрозванный, в селе Бабица, что в 12 километрах от Освенцима, встретили группу бывших узников-поляков. Те и рассказали о концлагере, «где сжигают». Решено было лагерь брать. В боях за мост через речку Сола, погибло 42 воина и в их числе командир полка, еврей.
О том, как шли бои за Освенцим, свидетельствует бывший командир 107 стрелковой дивизии, генерал-лейтенант в отставке Герой Советского Союза Василий Петренко: «Аушвиц и его филиалы были хорошо укреплены, Противник использовал танки и бронетранспортёры, артиллерию и миномёты. Мы же отказались от использования артиллерии, опасаясь поразить узников. Применяли лишь противотанковые орудия».
Участник боёв за Освенцим, командир орудийного расчёта, сержант Алимбеков подтверждает, что его орудие 27 января не выстрелило ни разу. По мере приближения к Освенциму резко изменился воздух, запахло палёным. «Никогда не забуду, как вошёл в лагерь и увидел живые трупы с огромными потухшими глазами. Ко мне подошли узники из Прибалтики, слов благодарности не помню, они просто обнимали нас и плакали». Ворвавшиеся 27 января 1945 года в Освенцим части 1-го Украинского фронта застали там 7 650 измождённых и больных узников, невероятно грязные бараки и ещё дымящиеся крематории.
Василий Громадский в бою за Освенцим был ранен в руку. В ту пору он был командиром роты. Его солдаты обнаружили неизвестный объект, обнесённый колючей проволокой. «Мы понятия не имели, что мы обнаружили. Мы ничего не знали о существовании концлагеря под Аушвицем и тем более не знали, что там происходило. Там были ворота на замке. Я приказал сбить замок. Прошли метров двести, видим – ковыляют к нам узники, человек триста в полосатых робах. Им-то казалось, что они бегут. Мы насторожились, нас предупреждали, что немцы переодеваются… Но это были действительно узники. Они плакали, обнимали нас. Одна женщина всё совала в руку кусочек сахара – в её глазах сокровище. Они показали нам трубу крематория и сказали, что там сжигали людей. Они хотели, чтобы мы осмотрели лагерь. Я лишь заглянул в барак. Но тут прибежал связной и доложил, что в полутора километрах к северу на лагерь наступают немцы». Громадский со своим взводом направился отражать атаку.
Солдаты и офицеры 60-й армии узнали об Освенциме накануне его штурма. Командующему фронтом маршалу Коневу доложили о нём в ходе боёв, но в Москве, в Кремле о нём знали с конца 1943 года. НКГБ располагал показаниями двух бежавших узников, которым удалось добраться до расположения советских войск, их подробные показания были запротоколированы и снабжены грифом «Совершенно секретно». Концлагерь упоминался в советско-английской дипломатической переписке осенью 1944 года. Сталин не мог о нём не знать.
Эли Визель – румынский еврей, он провёл в Освенциме 11 месяцев и был участником «марша смерти». Он станет свидетелем обвинения на Нюрнбергском процессе, напишет книги, станет Нобелевским лауреатом. Пепел сожжённых будет стучать в его сердце до конца дней. Он создаст институт, который будет искать нацистских преступников по всему свету, ибо очень многим удалось уйти от возмездия. При встрече с генералом Петренко в Москве спустя многие годы после войны Визель рассказал ему, как узники ждали прихода русских, стоявших в нескольких шагах от лагеря, как надеялись. Ведь их приход мог спасти десятки тысяч человек. «Почему освободители пришли так поздно?» Вопрос Визеля остался без ответа.
Те, кто ушёл дымом в небо над Освенцимом, не задают вопросов, но немногие пережившие Холокост не находят покоя. Они недоумевают, почему американская и британская авиация, совершая «акты возмездия», превратившая в сплошное пепелище многие города Германии, начиная с Кёльна и кончая Дрезденом, почему она не разбомбила подъездные пути к лагерям Освенцима, почему не уничтожила крематории, ведь чёрный дым их труб был виден издалека. Почему?!
С момента освобождения концлагеря прошло 60 лет. 27 января 2005 года в Кракове открылся первый международный форум под девизом: «Жизнь народу моему!». Для участия в форуме приехали президенты и высокопоставленные представители более тридцати стран. Присутствовал и посланец Папы римского – ныне покойный французский кардинал Жан-Мари Люстиже, мать которого сожгли в Освенциме.
Работа форума началась с посещения Освенцима / Бжезинки. Лагерь встретил звенящей тишиной. Все в тягостном молчании прошли через ворота, над которыми основательно проржавевшие чёрные буквы складывались в циничный афоризм: Arbeit macht frei (Труд делает свободным), и задержали шаг у монумента, установленного на территории бывшего концлагеря в 1967 году. У его основания на металлических досках на нескольких языках выбиты слова: «Да будет на века криком отчаяния и предостережением для человечества это место, где гитлеровцы уничтожили около полутора миллионов мужчин, женщин и детей, большей частью евреев, из разных стран Европы!»
Официальные лица были в чёрном, что придавало шествию вид похоронной процессии. Владимир Путин вышагивал рядом с английским принцем, премьер-министр Италии Берлускони поспешал за королевой Нидерландов. Гости двигались вдоль рельсов узкоколейки по дорожкам из гравия, мимо бараков женского лагеря по направлению к «душевым», как здесь именовали газовни. Здесь, в сотне метров от них, и проходил траурный митинг.
Помимо высоких гостей присутствовали и те, кто этим «крутым маршрутом» проходил более шестидесяти лет назад, – уцелевшие жертвы Холокоста, прибывшие ныне из разных мест: Израиля, США, Украины, Германии, России, Англии… Многие были в полосатых шапках, а кое-кто натянул поверх пальто полосатые лагерные робы с жёлтыми шестиконечными звёздами. Прибыли по приглашению и советские солдаты и офицеры, ворвавшиеся в Освенцим 27 января 1945 года, ныне глубокие старики.
На этот раз удалось избежать «полонизации» траурной годовщины, которая имела место десять лет назад, когда Лех Валенса, выступая в Бжезинке и говоря о «дороге мучений народов», лишь в самый последний момент добавил: «Прежде всего, народа еврейского». Добавил от себя, потому что в тексте, вручённом журналистам, этих слов не было.
Публичное замалчивание еврейского Холокоста настолько задело поэта-барда Городницкого, что он сразу откликнулся на постыдную речь польского президента. Его песня называется «Освенцим»:
Над посёлками листья – как дорожные знаки,/ К югу тянутся птицы, и хлеб недожат./ И лежат под камнями москали и поляки,/ А евреи – так вовсе нигде не лежат.//А евреи по небу серым облачком реют./Их могил не отыщешь, кусая губу:/Ведь евреи мудрее, ведь евреи хитрее, –/ Ближе к Богу пролезли в дымовую трубу.// И ни камня, ни песни от жидов не осталось,/ Только ботиков детских игрушечный ряд./ Что бы с ними не сталось, не испытывай жалость,/ Ты послушай-ка лучше, что о них говорят.// Над посёлками листья – как дорожные знаки,/ К югу тянутся птицы, и хлеб недожат./ И лежат под камнями москали и поляки,/ А евреи – так вовсе нигде не лежат.
Возможно, всплывшая правда о зверском убиении евреев поляками в Едвабне охладила пыл националистов, потому мероприятия, посвящённые памяти жертв Освенцима, проходили в 2005 году не по «польской партитуре».
Речи выступавших далеко разносились в стылом воздухе, легко преодолевая колючую проволоку, рядами натянутую по периметру лагеря. Слова уносились вдаль и таяли на открытом плоском пространстве: «память человечества», «глубочайшее моральное падение», «ужаснейшее место преступления», «историческая вина», «никогда больше»… Густыми хлопьями валил снег, покрывая белым одеянием стоящих в скорбном молчании людей. Вскоре элегантные чёрные регланы стали неотличимы от лагерных роб. Каждый думал о своём…
Время продолжает свой неумолимый бег. Скоро мы прочтём репортажи о том, как в 2015 году был отмечен этот трагический юбилей.
Грета Ионкис
Эта рассылка с самыми интересными материалами с нашего сайта. Она приходит к вам на e-mail каждый день по утрам.