В гостях у старого наставника – редактора омского литературного журнала «Преодоление»

Авто Виктор Власов

Николай Михайлович Трегубов, редактор омского литературного журнала «Преодоление» давно становится для меня кем-то большим, нежели обыкновенным помощником по размещению текста. Вот Игорь Федоровский, корреспондент газеты коммунистов «Красный путь» – это обычный помощник и поэтому он помогает Ивану Тарану сортировать произведения для журнала «Вольный лист». Но это моё мнение, оно не претендует на «вездеодобренность». Возможно, «мэтр» Федоровский, у которого недавно вышло интервью на ресурсе «Наша молодёжь», считает себя большим и знаменитым писателем. Но не будем об этом!

Старик Трегубов, так называю его за глаза, еле ходит, а сидит ещё хуже – упираясь руками о доступную поверхность. Звоню на днях Николаю Михайловичу, с радостью предупреждаю, что придём в гости, есть разговор. Серьёзного разговора на самом деле нет, хочется просто похвастаться новыми публикациями, показать новые присланные журналы, забрать старые издания, которые давал почитать несколько месяцев назад.

В гости к Николаю Трегубову со мной напрашивается Игорёха Федоровский, ни разу парню не удаётся напечататься в «Преодоление». Он прямо негодует по этому поводу, просит и просит меня уговорить старика рассмотреть его творения по достоинству. Что ж – другу помогаю как могу. Печатаю на принтере стихотворные и поэтические работы «мэтра» Федоровского.

Беру журналы, которые присылают из редакции общероссийского глянца «Наша молодёжь», не забываю фотоаппарат. Игорь будет ждать меня на остановке – на Менделеева, на этой же улице и проживает старик-наставник.

Наставник Николай Михайлович Трегубов для меня человек родной. Рассказывает про внуков и вторую дочку, которая вышла замуж. Внук у Трегубова окончил школу, одиннадцатый класс, начинает понемногу писать, неосознанно, конечно. Выходит из-под его пера несколько стихотворений, но Николай Михайлович их правит-переписывает, чтобы напечатать в журнале.

– Женишься, вижу, Витя! – радуется за меня наставник, улыбаясь, слегка обнажая маленькие сточенные зубки. – Нашлась наконец-то способная занять творческий процесс?

– Супруга есть, но пишу как прежде – много! – хвастаюсь я, перелистывая журналы со своими трудами. – Доделываем гражданство – она у меня украинка, из Житомира. На шестом месяце уже.

– Поздравляю, – жмёт мне руку Трегубов. – Творчество не бросай, иначе потеряешься. Тот же Юра Виськин писал-писал рассказы, издавался, но вот уже с десяток лет тонет в журналистике. Это не дело. Бери пример с Льва Трутнева и Саши Лейфера. Первый – только прозой занимается, а второй – чисто журналистикой, но оба – работают постоянно и не пренебрегают общением с творческой аудиторией. Умные и креативные люди заряжают, знаешь ли. Твой вот Владимир Стацинский – тоже интересный кадр, но ты, я думаю, много теряешь, смешивая художественную прозу с его научными убеждениями. Казимир Малевич – крепкая фигура для художества и науки, но нужно правильно преподнести это «смешение». Слышал от Андрея Коломиеца, известного обозревателя из «Омской правды», что некий бизнесмен по фамилии Фридман может издать ваш совместный проект. Реклама товара решает почти всё на сегодняшнем рынке, Витя.

– С Березовским общались? – уточняю. – После той публикации в журнале «Вольный лист» («Вот это новости!»), подписанной несколькими фамилиями, от Николая Васильевича не слуху, не духу. В запой, наверное, ушёл. Он каждый раз уходит в запой, сколько его знаю, вместе с Богдановым на пару.

– Если Лёва Трутнев нет-нет да и позвонит, – качает белёсой головой Трегубов. – А Березовский на всех обозлился, мало кто хочет с ним разговаривать. Пишет на своём сайте кляузы на своих и чужих, публикует рассказы многолетней давности. Но Березовский в отношении творческо-публицистического производства – работник толковый. Поражаюсь, откуда у него столько разных трудов регулярно выходит, если он часто-часто употребляет горькую?..

Своих секретов настоящий писатель не раскрывает, а ученику – лучше поинтересоваться его здоровьем, нежели требовать всё чаще редактировать свои тексты. За редактирование материалов для «Преодоления», отобранных на собственном литературном объединении, Николай Трегубов берётся примерно в одно и то же время. Утром – перед завтраком и вечером – перед ужином и сном. «Подкачивает» порой здоровье у моего наставника, подкатит тяжёлый комок к горлу или ужасно разболится спина. Не сидится тогда, не редактируется, не пишется, не думается спокойно. Два раза в год Николай Михайлович проходит курс лечения в ГБ-1, отказывают ноги…

На литературное объединение Трегубова возит поэт Валера Даркаев. Забирает из дома и вперёд – в помещение библиотеки. А там ждут ученики, молодые и не очень. Амбициозные девочки и мальчики, лелеющие надежду на то, что будут печататься в крупных литературных журналах страны. Творчески активные бабушки и дедушки так же посещают лито Трегубова. Тем и другим иногда продают свои книги почётные и литературно-состоявшиеся гости: Юрий Перминов и Лев Трутнев.

К Трегубову я приезжаю не часто, привожу пивка и колбасы с хлебом на закуску. Принимая «дары», он их быстро прячет под кровать – не хочет огорчать дочку, которая следит за ним, заглядывая в комнату. Мне нравится его слушать, он умеет поднять настроение, так сказать, восстановить на рабочий лад. Сам Трегубов утверждает, что еду к нему за идеями, потому что начинаю исписываться как многие члены союзов писателей. Трегубов не желает мне судьбы Александра Плетнёва, в том смысле, что писать надо постоянно, а Плетнёв письмо забросил давным-давно. И не просто надо писать, а ещё уметь выходить на хороших ресурсах, с помощью воли и характера продвигаться в людные места. В эпоху интернета это становится сделать немного проще. Мировой сетью Николай Михайлович пользуется с горем пополам. Первое время, признаётся он, боялся попасть в «цифровое небытиё», нажав неверную кнопку. Сначала интернет представляется ему набором предложений, разноцветных рамок и выскакивающих картинок, иногда нелицеприятного содержания. Но внук помогает адаптироваться – учит нажимать на клавиши. И то – учит нажимать за то, что дедушка поправил его стихи и опубликовал в «Преодоление». Ценности в творчестве внук Николая Михайловича пока что большой не видит, но уже мало-мальски интересуется.

Идеи Николай Михайлович «поставляет» мне бесплатно. Это пока что. Трегубов обещает брать с меня деньги за бесценные советы, но когда я стану известным и у меня будут средства на издание, как скажем, у Захара Прилепина или Дмитрия Быкова. Берёт старик-наставник глянцевый московский журнал «Наша молодёжь», листает и говорит, укоряя:

– Критикуй Америку! Какой дурак согласится эмигрировать из России в США?  Из Москвы, из Санкт-Петербурга точно никто в США не уедет, а то что твои однокурсницы легли под негров – это я считаю бесстыдство и позор для нации. Напиши серьёзно и без ёрзания, почему русский должен уехать из Америки. Укажи причины. Дай понять читателю, что ты намерен сказать твёрдо, бесповоротно. Потом смотри, сколько тем лежит на поверхности, если углубиться в украинский конфликт. ЕС целиком зависит от США, а штатам в свою очередь нужна буферная зона, чтобы подобраться к России. Разместят штаты военные базы около России – что будет? Позор для русской страны! Будет страна неприкрытая. А ты покажи – расскажи об этом народу. Выйди и громко заяви, ребята, Америка-то – гнилой массив! Бери политику, анализируй деятельность крупных политиков Украины. И чайнику понятно, что Порошенко – очередная марионетка и не поможет остановить военные действия. Украина сейчас – это Чёрный шедевр Малевича. Знаешь, сколько можно написать интересного, принимая во внимание нынешнюю ситуацию на Украине. Знаешь, сколько можно выдать ярких интерпретаций? Средний журналист – описывает ситуацию, высказывает мнение, другого ему не позволено, а хороший писатель – интерпретирует, использую талант. Посмотри, как Серёжа Шаргунов приспособился на «Свободной Прессе». Рассказы у него плохие, ему учится и учится писать прозу. Он даже сюжет строит не интересно, не говоря о выразительных средствах, а вот толкователь политических реалий – неплохой. Есть «но» у Захара Прилепина – выпячивается по-клоунски неумело. Лезет туда и сюда. Проза у него хуже, чем публицистика. Он – бизнесмен, поэтому есть «сантики» на пиар.

– Да, Николай Михайлович, вы – правы! – соглашаюсь я. – Купил в Белокурихе книгу «Русские» с предисловием Льва Пирогова. Ещё на обложке, в перечне размещённых авторов, первое имя – Захар Прилепин, хотя рассказ этот, «Витёк», я отметил, не самый лучший в книге. У Юрия Полякова, например, сюжет сделан интересней и слова подбирает не такие гадские. Рассказ Шаргунова «Полоса» – тоже не ахти, злой какой-то. Рассказы в основном про пьяных людей из деревни или глупых рабочих. Русские, получается, слабоумные люди? Рядом с названием книги – «Русские», написано и по-английски «Russian». Я так понимаю: русские должны учить английский и уезжать в США?

– Соображать начинаешь, Витя, немножко, – хвалит меня Трегубов. – Федоровский-то давно понял, что из газеты КПРФ ему не вылезти, а журнал «Вольный лист» не кормит, а только привлекает таких скандалистов, как Березовский, Богданов, Лифантьева.

Комната редактора литературного журнала «Преодоление» – словно помещение под склад макулатуры. Повсюду: рукописи, старые книги, газеты, пожелтевшие журналы. Ничего старый редактор не позволяет дочери выкинуть, даже кошку не пускает в комнату, вдруг испортит бумагу.

– Медовуху обещал алтайскую! – почти требует Николай Трегубов. – Федоровского посмотрю, глядишь, опубликую достойное. Парень совсем в газете пропадёт.

Под взглядом старика-наставника Игорёха ёжится, но молчит, снимая нас на видео и фотографируя время от времени. Признаться, житие Трегубова на складе рукописей походит на какое-то наказание, где он должен постоянно редактировать чьи-нибудь труды, а это неблагодарное дело. Авторы – народ капризный и сердитый, с трудом переносят, когда указывают на их ошибки или меняют местами слова. Иной раз хочется буквально удавить Николая Михайловича за то, что выкидывает предложения пачками из моих «нетленок».

– Жду новых вещей, – не торопясь, провожает нас Трегубов до выхода. Возвращает книгу Станислава Куняева «Шляхта и мы», которую Станислав Юрьевич прислал мне с дарственной. – Любит себя слишком этот редактор «Нашего современника». Думает, что кроме него кому-то будут интересны воспоминания. Вот когда станет классиком, тогда читатель сам найдёт всю информацию о любимом авторе. А пока – поправил у него несколько ошибок – нашёл авторскую глухоту в тексте.

Я деловито покидаю Николая Михайловича, а Игорёха Федоровский семенит за мной.

Неблагодарное это дело – редактировать чужие труды. Порой автор не понимает ценности свежего и профессионального взгляда на свои произведения. Вылавливание так называемых «блох» и удаление авторской глухоты – процесс важный, доводящий текст до совершенства. Любите, дорогие авторы, редакторов, прислушивайтесь, дорожите ими!