В.Д.Федоров и о его книга «Переписка двух столиц»

К 80-летию профессора МГУ В.Д.Федорова

В.Д.Федорову исполнилось 80 лет. Друзья, ученики и соратники решили сделать приятное юбиляру, подготовили альбом, где каждый написал о нем по несколько строк. Одни из них серьезные, другие шутливые, третья … с оттенками сарказма. Но, несмотря на это, все они искренние, полные теплых слов любви и уважения.

Слова, даже самые хорошие, быстро забываются, а написанное – остается надолго. Юбилеи рано или поздно проходят, и юбиляр (уже бывший) на досуге возьмет этот альбом и будет читать записи, пожелания о себе, «родном и любимом», анализировать написанное. С некоторыми авторами юбиляр, возможно, будет не согласен, дескать, я значительно лучше, чем написано. Но, как бы то ни было будет понемногу лить бальзам на свою душу. Ведь нет ничего приятного, чем слышать похвалу в свой адрес.

Я по давней студенческой привычке называю В.Д.Федорова даже за глаза «Видим Дмитриевич», хотя в статье для удобства буду называть его В.Д., также как многие его называют на кафедре. И это несмотря на то, что по телефону он всегда представляется «Вадим Федоров». Если звонит большим начальникам, потом может добавить «профессор МГУ». А дома на двери квартиры висит табличка еще более лаконичная – «Вадим».

Время свое берет. Вначале, до определенного возраста, время щедро раздает силы, здоровье, знания, а потом начинает все это забирать обратно. Притом чем дальше, тем быстрее это происходит. На голове у В.Д. уже осталось не так уж много волос, очки – атрибут творческого человека, всегда наготове, находятся где-то на голове, чтобы, не дай бог, не потерялись. Походка стала не такая быстрая, как ранее, да и осанка уже не армейская. Его холерический темперамент временами переходит – в меланхолический. Чаще стал проходить профилактические медосмотры, хотя, к счастью, врачи не находят ничего противоестественного здоровому организму его возраста. Однако, несмотря на возраст, рука у него все такая же твердая. Если надо чего-то поднять, к примеру, рюмку, она никогда не дрогнет, так же как и в юные годы.

Время идет, а голова у В.Д. все такая же светлая, мыслит все так же, как и ранее, логично, да и рука пишет с такой же скоростью, как и ранее. А может быть даже быстрее, ведь хочется оставить ученикам, соратникам, друзьям, да и завистникам как можно больше умных и неординарных мыслей. Ученики и соратники пусть восхищаются. Недруги, которые еще живы, пусть завидуют, что «есть еще порох в пороховнице», а те, которых уже нет, пусть недовольно ворочаются в своих малогабаритных склепах.

Недавно В.Д. опубликовал очередной опус, «Переписку двух столиц» (М.: 2013). Эка как завернул!!!. Не переписку ученых из двух столиц, а именно двух столиц. Как назвал, так и назвал, это его дело, хотя я вообще-то против двух столиц. Столица должна быть одна, как прописано в Конституции. Можно назвать культурная столица, музыкальная, промышленная, или еще как – то, но не – вторая, третья или очередная.

По дороге в Рязань, сразу же за Коломной висит шутливый баннер «В России три столицы – Москва, Питер и Луховицы». Понимаю, в Луховицах – народ с юмором, а вот в Питере – наверное, обиженные. А чего им обижаться, ведь первая столица всегда была и есть собирательницей земель русских. Поэтому нечего обижаться. Однако эти рассуждения не имеют отношения к юбиляру.

Думаю, В.Д. свою книгу так назвал не из желания кого-то лизнуть, а для «красного словца», для большего художественного эффекта. Это как Божена Брыльска, – журналистка и светская «львица», как о ней пишут в блогах. Была хорошая девочка, которую звали Женя, Женечка, а потом взяла и стала называть себя Боженой. Круто!!! Или была Аллочка Агеева, а стала … Машей с многозначащей фамилией – Распутина. Это не хухры-мухры. А вот Светлане Курицыной, так той и фамилия не нужна. Все знают ее как Свету из Иванова. Светлан в Иванове много, пруд пруди, а народ знает всего одну. Вот что значит во время подсуетиться.

В.Д. издал очередную книгу, можно сказать, сделал себе подарок к юбилею. Если бы он опубликовал очередное литературное произведение (он ко всему прочему еще и писатель) или научный труд, они не вызвали бы такого эффекта, как «Переписка». Литературных произведений у него много, одним больше или меньше, они уже не вызывают лихорадочного ожидания у читающей публики. Научный труд среди ученых, вызвал бы еще меньший ажиотаж. Все пишут, тем более в МГУ, ну и что! Нужно доказать, что он намного лучше или, по крайней мере, не хуже, ежегодно издаваемых в университете книг. Поди, докажи ее научную значимость! Для этого необходимо время, а его нет, юбилей на носу, он ждать не может. А здесь появилось что-то неординарное. Кто из «великих» сможет сотворить нечто подобное? Фигушки!

Получил книгу с дарственной подписью. Вначале прочитал предисловие, затем просмотрел оглавление, потом что-то в середине, в конце (по такой же методике В.Д. читает чужие книги или диссертации). Потом начал внимательно перечитывать страницу за страницей, и так до конца. В конце книги представлены жизнеописания (именно жизнеописания, а не биографии) двух ученых – Г.Г.Винберга и В.Д.Федорова. Почему жизнеописание? Биография – это казенная часть жизнеописания: родился, был, не был, состоял или нет. А в жизнеописании можно описать состояние души человека, что не допускается в биографии. Обратил внимание, В.Д. указал национальность отца – грек. Это у евреев национальность определяется по материнской линии, а у нас, простых смертных, по отцу.

Сразу же хочется сказать «Ай да Федоров! Ай да хитрый грек!». Ведь это надо же, что придумал! Сумел «организовать» переписку начинающего, но талантливого ученого (это В.Д.) с мэтром гидробиологии Г.Г.Винбергом – умудренным жизнью, вальяжным и в то же время резким в суждениях и достигшим всеобщей славы (не только среди гидробиологов нашей страны, но и «забугорных» специалистов). Переписка вначале была, я бы сказал «ленивая». Один (начинающий) писал, второй (мэтр) отвечал. Потом она пошла на равных. Мэтр нашел себе достойного соперника – фехтовальщика, равного по силам, и поединок ему уже доставлял удовольствие. Он мог оттачивать на молодом сопернике свое мастерство, совершенствовать новые приемы ведения боя. Молодой, но талантливый фехтовальщик, не столько защищался, сколько наступал. Молодость, она берет не столько силой, сколько ловкостью. Притом порой наступал он так, что мэтру приходилось оправдываться, ссылаться на свой возраст, дескать, клинок почему-то стал не так быстр, как ранее.

Началось совершенствование литературного стиля, ссылки на классиков. Оба начали понимать, что частная переписка рано или поздно может стать достоянием гласности. Затем начались обсуждения научных проблем, дальнейшего развития гидробиологии. Т.е. частная переписка двух фехтовальщиков (или же ученых) постепенно перерастала в более интересную фазу, научную часть. «Молодой» и напористый пытался доказывать свои научные суждения мэтру, тот парировал, порой оправдывался, если его ответы не устраивали оппонента. Но они всегда находили компромисс. Ведь они не спорили, а дискутировали. Опыт и задор в тандеме – это великая сила.

Хитрый грек, как более молодой, имел далеко идущие планы. Он понимал, что эта переписка может иметь большое значение для развития истории гидробиологии, раскрытия характера маститого ученого. Поэтому он, как заправский журналист, своими вопросами, суждениями, постоянно тестировал мэтра, пытался заставить его «раскрыться», показать свое внутреннее духовное содержание. Заодно можно на его фоне и себя проявить, дескать, какой я умный и начитанный (это я уже любя!).

Поэтому свои письма он печатал на пишущей машинке в нескольких экземплярах, а письма оппонента аккуратно складывал в специальную синюю папочку с тесемочками (почти, как О.Бердер). С другой стороны – в советской стране других папок не было. Были красные, коричневые, синие, но обязательно с тесемочками.

Думаю, на первом этапе переписки, В.Д. не загадывал так далеко, опубликовать переписку. Просто, удовлетворял свое честолюбие от общения с мэтром. Ведь недаром говорят: «Прикосновение к великому, уже одно это делает человека великим». А то, что складывал письма в папочку, так это у него такая черта характера. Он в душе коллекционер (собиратель почтовых марок, автографов, книг и всякой всячины). А коллекционеров хлебом не корми, только дай им что-нибудь складывать в папочку или коробочку. В.Д. даже собирал авторефераты своих учеников, которых у него «пруд пруди». Утверждают, даже переплел их, получилось многотомное издание. Он даже занимается тем, на что «нормальный» человек не будет обращать внимания. У меня, к примеру, на полочке лежит книга В.Д. по истории экслибриса «Русский книжный знак» (1995).

Время шло. Мэтр старел, а «начинающий» начинал мужать, сам превратился в мэтра гидробиологии, причем вошел в нее так стремительно, что брызги полетели в разные стороны. Кого-то он ими остудил, а кого-то забрызгал. Сколько крику было! Освободилось место заведующего кафедрой гидробиологии МГУ, на которое претендовали многие, в том числе и мэтр. Он ждал, что ему предложат кафедру, которую он когда-то сам и закончил. Наивный, не понимал, что в нашей жизни никто никому ничего не предлагает. Берут, а потом под это подводят теоретическую базу, дескать, предложили по заслугам. Конечно, это мои суждения, которые, возможно, не имеют никакого отношения к реальным событиям. Как бы то ни было, возглавить кафедру предложили не мэтру, а его оппоненту. Трудно сказать, обиделся мэтр за это, по письмам ничего нельзя сказать. Возможно, он был слишком мудр, чтобы открыто выражать свои эмоции.

И вот, книга вышла, в жестком переплете, с хорошими рисунками, и дизайнерским мастерством. Марина Крупина, которая была составителем книги, позаботилась, чтобы были сноски на лица, события, даты, которые упоминались в письмах. Т.е. была проделана большая работа по оформлению книги. Особенно трудно было расшифровывать почерк Г.Г.Винберга, как говорила Марина, легкого и быстрого. А на самом деле – трудночитаемого. В предисловии В.Д. специально отметил, Винберг – это явление в нашей науке, он был «Учителем» для многих, даже тех, кто не был с ним знаком. Ведь «в науке учитель не тот, кто учит, а тот, у кого учатся». У В.Д., были на это основания так говорить о Г.Г., ведь книга, это как айсберг, где видна только его небольшая часть. Верхушка – для читателя, а большая часть ледяной глыбы – для непосредственных участников фехтовального поединка.

Думаю, Г.Г. где-то там, на небесах, уже ознакомился с содержанием книги и остался доволен, что помнят и чтят его, не только как хорошего ученого, но и литератора эпистолярного жанра.

А.П.Садчиков, выпускник кафедры гидробиологии