Устав и Евангелие

Русская Православная Церковь активизирует поиск консенсуса между первым и вторым

Лев Толстой как-то в одном из своих произведений весьма красочно охарактеризовал наше официальное христианство, рассказав о гренадёре, изгонявшем нищего. На вопрос писателя читал ли тот Евангелие, бравый воин победоносно отрапортовал: «А ты воинский устав читал?» Проблема миротворчества и раньше в официальной церкви была далеко не ключевой, а в последние годы и вовсе ушла на задворки церковной повестки дня. Более того – стала подвергаться всё большему ревизионизму. Вплоть – до коренного переосмысливания одной из заповедей Христа «Не убий». Этим, собственно, сегодня активно занимается официальные толкователи РПЦ. В частности – в подведомственных патриархии российских СМИ.

Одно из наиболее влиятельных из них недавно задалось вопросом: «Можно ли считать христианскую святость близкой к пацифизму?» Ответ категоричный: «Нет, нельзя». И далее на нескольких страницах – настойчивое растолкование, отчего миротворчество сегодня в РПЦ рассматривается, как грех. «Пацифизм желает доброго, – признают благо миротворчества современные идеологи РПЦ и тут же идут на него в атаку – однако переоценивает свою способность влиять на нравы. Это род самообмана и преднамеренного введения в заблуждение других. Остров ненасилия не может существовать в море человеческой страстности. Пока история движется, народы будут продолжать иметь дело с войной».

Короче: Иисус бы неправ, одарив человечество ключевой заповедью «Не убий». Ибо пока история идёт вперёд, невозможно не убивать. Так, во всяком случае, сегодня настроена российская церковная иерархия. Убивать направо и налево, конечно, утверждает она, нехорошо. Тут с Христом не поспоришь. Это – грех. Хотя в некоторых случаях, считают в РПЦ, вовсе даже и благо. Например, в «профессиональной деятельности». То есть – на войне, что ведется своим отечеством. Где, как – неважно. Главное – что ведется нами. И дают массу сносок с цитатами насчёт того, когда «убивать – не грех».

Впрочем, в Евангелие указаний на тот счёт, что «убивать – не грех», найти проблематично. Убийство там – грех и точка. Без комментариев. Те появились много позже. И появляются по сей день. Особенно, почему-то активизируются там, где ведутся наиболее «справедливые», «освободительные» и «гуманитарные» войны.

***

Следует признать, что РПЦ сегодня не только усилила антипацифистскую пропаганду как таковую, но с ещё большим энтузиазмом принялась критиковать одного из главных её носителей – Льва Николаевича Толстого. Его «непротивление злу» (и вообще, надо полагать, ключевые места «Войны и мира» о нечеловечности любых войн) всё ещё у РПЦ вызывают сильную изжогу и, нет-нет, да и удостоятся в «православных» СМИ очередной отповеди, вроде недавно обнаруженной в одном из подведомственных РПЦ журналов: «Учение графа Толстого посеяло горькие плевелы несогласия и революционных исканий. Недаром предводитель большевиков В. Ульянов-Ленин именовал Толстого «зеркалом русской революции».

Миротворчество, стало быть, ведёт к революции, считают наши непримиримые клирики, гражданской войне и далее прямиком в ГУЛАГ. В оном, следуя логике нынешних идеологов церкви, повинен и самый авторитетный российский пацифист – «граф Толстой». Не будь Толстого, толстовцев и иже с ними пацифистов, глядишь и последующей разрухи с уничтожением десятков миллионов жизней в стране бы не произошло – так получается. Следовательно, пацифисты – враги. Даже такие всевидящие и глубоко верующие, как Лев Николаевич.

Есть за что на церковно-властном олимпе оного ненавидеть. Особенно в контексте нынешних борений за цементирование главнейших из заявленных отечеством скреп – скрепы безопасности, скрепы борьбы с внутренними и внешними врагами. Не будь их – всё может в стране рассыпаться. Война – это спасение. Миротворчество – смерть. И мысли крупнейшего из его носителей – Льва Николаевича Толстого – в современной воцерковлённой России, или огосударствлённой церкви, тоже никуда не годятся. А мысль простая: «Война такое несправедливое и дурное дело, что те, которые воюют, стараются заглушить в себе голос совести».

***

Российская власть (и церковная – не исключение) понимают миротворчество скорее, как одержанную в войне победу, как замирение с поверженным. Но не как упреждение войны и ограничение милитаристской риторики. Мир у нас понимается более, как послевоенная сущность. Без настоящих войн не может быть и настоящего мира. Приведённые выше цитаты из современных “воцерковлённых” изданий подтверждают этот тезис: “Пока история движется, народы будут продолжать иметь дело с войной».

Угрозы – питательная среда нынешней власти (и светской и несветской). Власть живёт ими и их неустанным воспроизводством. Пугая граждан (мирян), а заодно и самою себя. Зная при этом, что большинство угроз являются ложными. Но без постоянной подпитки ими сконструированный госмеханизм отказывается работать. Для поддержания его в работоспособном состоянии нужны страхи. Нужны враги. Нужна мобилизация. Нужен агрессивный телевизор. И – никакого пацифизма. Миротворчество – в лучшем случае блажь, в худшем – измена.

Интересно, что за всё время существования Нобелевской премии Мира наши соотечественники удостаивались её лишь дважды. Это – Сахаров и Горбачёв. При этом американцев среди Нобелевских миротворцев было 17, англичан – 11. Понятно, что ни одного представителя РПЦ среди лауреатов Нобелевской премии Мира тоже нет. Хотя представители других конфессий в лауреатском списке присутствуют.

Самое печальное, что милитаризмом сегодня в России усиленно инфицируют молодое поколение. Учеников записывают в кадеты, в казаки, в курсанты, в юнармию. По линии епархий учреждаются секции рукопашного боя и т.д. На концерте в Кремле по случаю 23 февраля наряженные и напомаженные “юнармейцы” бойко пританцовывали в костюмчиках цвета хаки, щеголяли в модных берцах и распевали в присутствии президента нечто воинственно-льстивое, закончив в итоге наскоки на весь “неправильный” мир такими словами: “немецкий я б выучил только за то, что им разговаривал Путин”. И верно: в русле нынешней антимиротворческой пропаганды ни по каким другим признакам нельзя признать “нужность” не только того или иного языка, но и целых стран.

***

Думаю, и две тысячи лет назад тезисы о непротивлении злому, не убий, не укради, не прелюбодействуй выглядели, как сегодня многие у нас считают, «мутными» и трактовались как «информационный вброс». Бдительные и несомненно максимально патриотически настроенные современники носителя «провокационных» мыслей вовремя разоблачили опасного смутьяна и проинформировали «наверх». Дабы тамошние «отцы нации» разобрались и приняли меры для обеспечения «безопасности державы». «Провокацию» удалось пресечь. Всем известным способом – с помощью распятия. Но – лишь на время. Хотя – и довольно продолжительное…

Евангелие не уголовный кодекс. И – не административный. Не усвоивших Нагорную проповедь в тюрьму не упекут. Выговора не объявят. От должности не отлучат. Премию за выслугу лет не урежут. Не исполняешь безусловно заповедей – грешник, только и всего. «Делов-то на копейку…» Но люди кипятятся и убеждают окружающих (а главным образом – себя, свою совесть), что убивать – не грех. Или так: «убивать – грех, но в случае…», «воровать – грех, но в случае…», «изменять жене (мужу) – грех, но в случае…».

Чего так трястись за свою безгрешность в чужих глазах, если в своих собственных ты выглядишь святым? Заповедям Христовым раньше явно не хватало эластичности, и вот она, наконец, пришла, и всё встало на свои места. То есть, если ситуация сложится таким образом, что заповедям этим лучше быть не такими, а этакими, то они будут этакими. Вот и вся проблема.

«Счастливы миротворцы, потому что они будут названы сынами Божьими», – зачем это сказал Иисус Христос, никто не знает. И с каждым часом незнание это в российских реалиях обретает силу аксиомы. Аксиомы не доказывают. Их берут целиком, как есть, неотёсанными и кладут недоказанными в основу, в фундамент. А фундамент сегодня в стране простой – безопасность державы. Которую повсюду окружают враги, стремящиеся нас уничтожить. Для тех, кто в это свято верит (смотрит телевизор) – это настоящее испытание; для тех, кто это придумал (контролирует телебашни и всё остальное в стране) – бизнес.

Защита Родины, отечества и ощетинившийся на соседние и дальние страны милитаризм – не одно и то же. Защищают Родину, семью, окружающий тебя мир, но не министерства, не партии, не идеологов этих партий, не политкомментаторов, клюющих с руки у этих партий и делающих всё возможное и даже невозможное, для того, чтобы количество пострадавших (физически, а главным образом – умственно) в рядах защитников этих державных муляжей было как можно больше. Именно – мёртвых, но опасных муляжей, но никак не самой Родины. Как человек в случае чего собирается защищать то, что ему больше всего дорого – это дело его чести, совести и веры.

Алексей Мельников, Калуга