Успехи саудовской дипломатии

Важнейшим событием ближневосточной политики стало решение Саудовской Аравии, ОАЭ и Бахрейна вернуть своих послов в Катар. Таким образом, налицо начало конца беспрецедентного по остроте конфликта, резко обострившегося в марте этого года.

Вышеназванные страны, а также Кувейт и Оман, являются членами Совета сотрудничества арабских государств Залива. Эта организация была создана в 1981 году с целью усиления координации в таких важнейших сферах как внешняя политика, экономика, оборона и т.д. И хотя между странами порой возникали те или иные разногласия, по-настоящему острыми они не были никогда. Более того, реально обсуждались возможности введения единой валюты и создания общих вооруженных сил. Серьезные проблемы начались, когда отец нынешнего эмира Хамад бин-Халифа аль-Тани решил, что его крошечное, но богатое государство должно играть гораздо более активную роль в мировой и ближневосточной политике. Роль, скажем так, далеко выходящую за границы Катара. Главными инструментами достижения этих целей стали деньги, которых у эмирата буквально куры не клюют, и телекомпания “Аль-Джазира” – информационный лидер на арабском медиарынке.

В конце минувшего года члены Совета сотрудничества подписали соглашение, в котором обязались не оказывать какую-либо поддержку силам, угрожающим их безопасности и стабильности. В договоре предусматривался также отказ от поддержки СМИ, враждебно настроенных к участникам договора. Все эти пункты были прописаны отнюдь не случайно. Фактически данное соглашение стало последним предупреждением катарским властям, за нарушением которого должны были последовать серьезные меры.

В действительности так и произошло. Оппоненты продолжили обвинять Катар в последовательной поддержке исламистских организаций, угрожающих внутренней стабильности их и их союзников. Ну и, конечно же, никуда не делись претензии к “Аль-Джазире”.

Касательно исламистов… В первую очередь саудовцам была не по душе активная позиция Катара в поддержку “Братьев-мусульман”, недавно свергнутых в Египте. Собственно, поэтому Доха на данный момент и для Каира остается внешним врагом номер один. Стабилизация и укрепление нового режима в Египте – один из важнейших проектов Саудовской Аравии и ОАЭ. Допустить, чтобы проект оказался под угрозой из-за амбиций нового эмира Катара, Тамима бин-Хамада аль-Тани, эти страны не могли. Не говоря уже о том, что кроме Египта “Братья-мусульмане” и родственные им организации (например, ХАМАС) всерьез угрожают стабильности и других союзников СА и ОАЭ в регионе, таких как Палестинская автономия и Иордания. Мало того, “Братья-мусульмане”, а также другие исламистские организации, представляют угрозу и для самих стран Персидского залива. Доходило даже до обвинений Катара в финансировании террористической организации “Исламское государство” (тогда еще ИГИЛ). Правда, доказательств и серьезных логических обоснований именно у этих обвинений не было.

Весной текущего года, когда обвинения Дохи в нарушении подписанного всего несколько месяцев назад договора усилились, союзники решили надавить на Катар всерьез. Именно на этом этапе три страны отозвали своих послов, что стало воистину беспрецедентным событием. Катар от ответного шага такого же рода воздержался. Это можно было трактовать не только как отказ от дальнейшей конфронтации, но и осознание того, что если ты карлик, лучше не обострять до предела отношения с соседями – мало ли чем это может быть чревато… Своего рода подтверждением того, что Катар желает “исправиться”, стало участие его ВВС в международной коалиции, атакующей ИГовцев в Сирии (в Ираке авиация арабских стран не воюет).

Кроме того, в последние месяцы начала поступать информация об ужесточении отношения властей эмирата к египетским активистам “Братьев-мусульман”, нашедшим там убежище. Однако к формальному потеплению отношений с соседями это не привело. Напряженность находила свое подтверждение во всем, даже в такой, казалось бы, далекой от политики сфере как спорт. На широкой, а не ближневосточной международной арене, мегаломания Дохи проявляется именно в спорте. Среди прочего, это успешно осуществляемое в последние годы желание принимать у себя важнейшие спортивные мероприятия. Тут катарские власти не останавливаются буквально ни перед чем. Чего стоило одно лишь скандальное “заполучение” чемпионата мира по футболу 2022 года! Кстати, не далее как 18 ноября Доху ждал на этом поприще очередной успех: катарцам удалось “заполучить” и чемпионат мира по легкой атлетике.

По явно болевой спортивной точке в странах Персидского залива и Египте и решено было нанести удар. Мишенями стали предстоящие в ближайшие месяцы чемпионаты мира по плаванию на короткой воде и гандболу, которые должны пройти в Дохе. Из Бахрейна и ОАЭ, а также из Египта, последовали заявления о бойкоте состязаний. По большей части “отказники” ссылались на загадочные технические причины, и только египетская федерация плавания напрямик заявила, что отказ участвовать в соревнованиях связан с политикой Катара.

Трудно предположить, что именно спортивный бойкот стал тем толчком, который заставил Доху в той или иной степени пойти на попятный. В данном случае, видимо, имеет место совпадение. Однако, как сообщает ряд арабских источников, именно Катар, а не его оппоненты, пошел на уступки, что, в общем-то, не удивительно. Согласно имеющейся информации, не получившей официального подтверждения эмир аль-Тани, отказался от активной поддержки “Братьев-мусульман”, согласился заметно умерить накал репортажей “Аль-Джазиры” по отношению к режимам стран Персидского залива, а также теснее координировать свою политику с СА и ОАЭ. Именно после этого было принято решение о возвращении послов. Время покажет, насколько эти обязательства, если они в самом деле даны, будут выполняться. В прошлом правитель Катара уже не раз доказывал, что амбиции имеют для него огромное значение, доказательством чему – последний кризис, последовавший буквально через считанные месяцы после подписания соглашения.

Что касается Израиля, нашу страну в первую очередь беспокоит поддержка Катаром ХАМАСа. Фактически Доха – главный спонсор и покровитель данного движения. Соревноваться с Катаром в этом отношении пытается Турция, но по чисто финансовым возможностям первенство остается за эмиратом. Здесь говорить об изменениях в лучшую сторону пока рано. Позитивным моментом является то, что Египет, будучи откровенным противником ХАМАСа, намерен и впредь активно препятствовать, в частности, контрабанде в сектор наличных денег при помощи курьеров.

Если со стороны Катара об оптимистических для нас новостях в отношении Газы говорить рано, то из другого, очень важного направления, задули новые ветры. В данном случае речь идет о Судане, который много лет являлся одним из ближайших стратегических партнеров Ирана, а также ключевым перевалочным пунктом для поставок в Газу иранского и сирийского оружия. Львиная доля вооружений, включая самые современные и опасные, попала в Газу именно через Судан. Согласно иностранным СМИ, Израиль за последние годы не раз атаковал в этой стране колонны и склады оружия предназначавшегося для Газы. В марте этого года ВМС ЦАХАЛа перехватили в Красном море судно “Klos C” с десятками тяжелых дальнобойных ракет сирийского производства типа М-302. Согласно озвученной ЦАХАЛом информации, корабль направлялся в Судан, а оттуда ракеты попали бы на Синай.

Первые несостыковки в ирано-суданском альянсе появились довольно давно. Видеорепортажи из Сирии наглядно продемонстрировали миру, что тамошние повстанцы вовсю используют переносные зенитно-ракетные комплексы (ПЗРК) китайского производства, а таковые среди стран региона имеются на вооружении исключительно в Судане. Т.к. Китай был вне подозрений, то они естественным образом пали на Хартум. Как выяснилось позднее, ПЗРК и другие виды вооружения в самом деле были приобретены странами Персидского залива в Судане специально для повстанцев. Такое предательство Хартума (Асад является главным союзником Ирана) в Тегеране вряд ли могли простить, но, по крайней мере, публичных действий в ответ не последовало. Сотрудничество вроде как шло своим чередом, и иранские военные корабли даже продолжали заходить в суданские порты.

Все изменилось в сентябре. Внезапно официальный Хартум объявил о высылке иранского культурного атташе и закрытии иранских культурных центров, действовавших здесь десятилетиями. При этом было официально заявлено, что причина тому – “идеологическая угроза”, которую они несли.

В дальнейшем президент Судана Омар аль-Башир оказался еще более откровенен. Что любопытно, свои разъяснения он сделал в интервью просаудовской газете “Аш-Шарк аль-Аусат”. Аль-Башир прямо заявил, что не намерен дозволять шиитское присутствие в Судане. Это, по его словам, может привести к созданию нового очага напряженности в регионе. Количество шиитов в суннитском Судане, несмотря на функционирование здесь иранских культурных центров аж с 1988 года, мизерное: примерно десяток тысяч. Иными словами, шаг суданского лидера не имел серьезного практического результата. Эффект здесь был сугубо демонстрационным, но что очень важно, откровенно антииранским. Далее аль-Башир подчеркнул, что между его страной и Тегераном нет никакого стратегического партнерства, и закрытие иранских культурных центров – прекрасное тому подтверждение.

Пока еще рано об этом судить окончательно, но налицо явные признаки перехода Судана от иранского под саудовский патронаж. Здесь аль-Башир, что называется, совмещает приятное с полезным: новый союзник и богаче, и ближе, а кроме того, в разгар жесточайшего противостояния между шиитами и суннитами на всем Ближнем Востоке союз с Ираном в глазах граждан Судана выглядел весьма и весьма сомнительным.

Прекратилась ли организованная контрабанда оружия из Ирана через Судан в Газу, пока неизвестно. Однако новая ситуация, безусловно, внушает определенный оптимизм.

Давид Шарп, “Новости недели”