Уроки немецкого

На прошлой неделе Госархив Израиля решил, наконец, рассекретить протоколы заседания правительства, часть дипломатической почты и ряд других документов, связанных с убийством 11 израильских спортсменов на Мюнхенской олимпиаде 1972 года

Нельзя сказать, что эти документы открыли что-то принципиально новое. О том, что происходило в те черные дни в кулуарах израильской политики и спецслужб, уже давно более-менее известно из мемуаров и интервью непосредственных свидетелей трагедии, а также бывших и действующих политиков, сотрудников спецслужб и т.д. И все же, когда на экране компьютера возникают пожелтевшие от времени листы протоколов; когда вчитываешься в беглый почерк записок Абы Эвена, которые он посылал в ходе заседания правительства Голде Меир; когда пробегаешь глазами докладные главы “Мосада” Цви Замира, невольно снова погружаешься в атмосферу тех лет. Основной вывод, который был сделан израильскими обозревателями на основе первоначального ознакомления с документами, заключается в словах того же Замира: “Немцы не предприняли даже минимальных усилий для того, чтобы спасти жизни наших людей”. Что ж, это правда: многие бумаги свидетельствуют отнюдь не в пользу правительства ФРГ тех лет. Но скажем честно: они свидетельствуют и не в пользу правительства Израиля. Читая их, словно воочию видишь, как Голда Меир и ее министры колеблются при принятии решений, будучи неспособными сделать жесткий выбор между стратегическими и сиюминутными политическими интересами; как пытаются они уйти от ответственности и возложить ее целиком на немцев. Впрочем, возможно, чисто по-человечески их не стоит судить за это слишком строго…

Шизофрения, как и было сказано…

“В ту ночь я впервые по-настоящему поняла, что такое шизофрения и что чувствуют шизофреники!” — скажет премьер-министр Голда Меир о ночи с 5-го на 6 октября 1972 года. Но это будет потом, спустя несколько дней. Та долгая ночь, если верить документам, началась 5 сентября в 8.45 утра. Именно к этому часу в МИД прибыла первая телеграмма из израильского посольства в Бонне, где сообщалось о захвате в плен группы еврейских спортсменов. “Согласно информации, предоставленной нам полицией, — говорилось в телеграмме, —сегодня в 5.00 утра группа вооруженных палестинцев захватила в плен израильскую делегацию… По первоначальной информации, арабы ворвались в здание, где жили израильские спортсмены, убили одного из тренеров и, как видно, ранили остальных. Напавшие держат их в качестве заложников и требуют освобождения арабов из тюрем — скорее всего, израильских”.

В 9.30 правительство Израиля собирается на экстренное заседание, и к этому времени, судя по всему, Голде Меир уже передали требование террористов об освобождении 200 их сподвижников. Причем, видимо, немецкая сторона задалась вопросом, готов ли Израиль вести переговоры на основе этих требований?

На том же заседании правительства Меир и Эвен составляют и отправляют в Германию телеграмму со следующим текстом: “Правительство Израиля не ведет переговоров с террористами и ждет, чтобы правительство Германии предприняло все усилия для спасения жизни заложников…”.

Сейчас, по прошествии 40 лет, родственники погибших и историки задаются вопросом, не было ли это ошибкой? Может быть, все же стоило начать переговоры и освободить часть террористов в обмен на сохранение жизней спортсменов?! Сколько их потом было, таких сделок! Но тогда ни израильское общество, ни его лидеры явно не были готовы к подобным шагам…

Судя по всему, власти Германии поняли ответ Голды Меир следующим образом: Израиль предоставляет им полную свободу действий. Затем они информировали правительство Израиля о своих планах. Во всяком случае, спустя пару часов, делая доклад на заседании комиссии кнессета по иностранным делам и обороне, вице-премьер Игаль Алон, ссылаясь на Голду, сообщил, что немцы предложили террористам свободный вылет из Германии в обмен на освобождение заложников. “Они объявили террористам, что в обмен на такой шаг никто не будет пытаться их арестовывать и судить, и они смогут беспрепятственно улететь в ту страну, которую сами выберут. Ряд членов немецкого правительства заявили, что они готовы стать гарантами этой сделки, пойти в заложники вместо израильтян и оставаться в этом качестве вплоть до момента, когда самолет доставит террористов в безопасное для них место”, — сообщил Алон.

Многие члены правительства восприняли эту позицию немцев как проявление слабости. Между тем, главное только начиналось. Не прошло и часа, как из израильского посольства в Бонне пришла следующая телеграмма: “Арабы предъявили ультиматум, срок которого истекает в 12.00 (сейчас 11.22). Если не будет какого-либо ответа на их требование, говорится в ультиматуме, они убьют еще двух человек из числа заложников. Немцы готовы использовать силу, но ситуация на местности крайне сложная”.

Заседание правительства продолжается. Министр иностранных дел Аба Эвен сообщает, что правительство ФРГ просит Израиль дать официальное “добро” на проведение военной акции против террористов — с тем чтобы на него не легла вся ответственность за возможную гибель людей в ходе операции. Однако Голда Меир, судя по протоколу, отказывается направить в Германию соответствующую телеграмму — она тоже явно не хочет брать на себя ответственность.

“Мы не будем говорить им “Сделайте это!”, “Стойте там!”, мы не станем давать им никаких советов по тактике. Мы не дадим им возможности заявить, что это мы, узнав, что операция может быть сопряжена с человеческими жертвами, от нее отказались!” — заявляет Меир.

И снова возникает вопрос: а была ли такая позиция главы правительства правильной? Тем более, как следует из рассекреченных документов, дальше Израиль предпринимает совершенно противоположный этому настроению своего премьера шаг: правительству ФРГ посылается предложение направить в Мюнхен подразделение “Сайерет маткаль”, чтобы оно провело операцию по освобождению заложников — по типу операции с самолетом компании “Сабена”.

Однако на эту просьбу следует категорический отказ. Единственное, на что немцы готовы согласиться, — чтобы Израиль направил в Мюнхен представителя своей системы безопасности. Вслед за этим возникает вопрос, кто же поедет в Мюнхен?

Поначалу все сходятся во мнении, что ехать должен министр обороны Моше Даян, но затем участники заседания вспоминают, что аэропорт Бен-Гурион переполнен иностранными журналистами. Это означает, что отъезд Даяна будет немедленно замечен, вскоре о нем сообщат все информационные агентства, и террористы могут воспринять визит Даяна как готовность начать военную операцию и убить заложников. В итоге в Мюнхен отправляется глава “Мосада” Цви Замир (напомним, что вплоть до 1998 года имена глав израильских спецслужб были строго засекречены).

Прибыв на место, Замир пытается предложить немецким коллегам помощь в разработке операции, но это предложение отклоняется с холодной, чисто немецкой учтивостью. При этом главе “Мосада” милостиво разрешается остаться на местности в качестве наблюдателя.

В совершенном шоке Замир телеграфирует в Израиль о том, что дело может кончиться плохо. Увидев, как немецкие полицейские готовятся к операции по освобождению заложников, он пришел к выводу, что они недостаточно тренированы, растерянны, не имеют необходимой развединформации. Даже вооружение их снайперов, сообщает Замир, не соответствует требованиям, которым должно отвечать оружие для подобной операции.

Читая эту телеграмму, страшно сознавать, что Замир оказался пророком (причем, увы, не в последний раз, но об этом — чуть дальше). А телеграммы из Мюнхена все продолжают идти — каждая с периодичностью примерно в 5 минут…

Тем временем израильскому журналисту Дану Шилону удается взять интервью у канцлера Германии Вилли Брандта. Голда Меир, посмотрев интервью, кипит от негодования. “Наглец! Хамло! – говорит она о Шилоне. – Он допрашивал канцлера так, словно агент ШАБАКа араба! Это было невежливо! В глазах Брандта во время интервью было больше боли по поводу случившегося, чем в глазах израильского журналюги!”

Так становится понятно, что Голда Меир по-прежнему симпатизирует товарищу по Социнтерну Брандту и хочет, чтобы именно он одержал победу на выборах. А предвыборная кампания в Германии, между тем, в самом разгаре…

Наконец, становится известно, что немцы начали операцию по освобождению заложников. Вот только ее итоги слишком долго остаются неясными.

Немецкие СМИ сообщают, что террористы убиты, а заложники спасены, но посол Израиля в Германии не верит тележурналистам и продолжает телеграфировать: “У нас нет никакой достоверной информации о том, что израильтяне спасены”.

И, наконец, в 2.55 ночи он направляет телеграмму о том, что все захваченные в плен израильские спортсмены погибли.

В 3.10 Цви Замир связывается по телефону с Голдой.

 “Я сожалею, что должен сказать тебе это, но спортсмены не спасены. Я видел их. Никто из них не спасся…” — говорит он.

Вечером 6 сентября Цви Замир вернулся в Израиль и почти сразу поехал на заседание правительства – то самое, которое началось утром 5 сентября и продолжалось двое суток с небольшими перерывами…

Кто даст ответ?

Утром Аба Эвен сообщил, что посол Германии направил ему запрос о том, может ли канцлер Брандт прибыть в Израиль, чтобы принять участие в похоронах погибших и выразить соболезнования еврейскому народу.

— Я бы рекомендовала ему не делать этого, — ответила Голда Меир. — Мы не знаем, как этот самый еврейский народ встретит Брандта и что с ним может здесь произойти.

Министр полиции Шломо Гилель подтвердил, что, согласно оперативной информации, хотя убийство совершили арабы, народ в массе возлагает ответственность на немцев. “Уже поступили угрозы в адрес посольства ФРГ. Впрочем, этого следовало ожидать”, — добавил Гилель.

Министр Йосеф Бург, выступавший вслед за Гилелем, добавил, что нужно немедленно распространить специальное заявление среди тысяч израильских туристов, находящихся в Германии, чтобы они не наделали глупостей и не затевали драки с немцами и туристами из мусульманских стран.

Судя по протоколам, вопрос об отношении к Германии был одним из центральных вопросов того заседания израильского правительства. Мнения колебались: от предложения возложить всю ответственность за случившееся на Германию до того, чтобы дать высокую оценку действиям ее властей. “Как-никак они первыми решились на проведение операции против террористов. Да, операция оказалась провальной, но они все же сделали это!” — заявила Голда Меир.

Дальше министры стали обсуждать вопрос о том, как воспримет мюнхенские события мир — будет ли это способствовать росту симпатий к Израилю и как вообще можно использовать эти события, чтобы мир осознал опасность арабского террора для всего человечества?..

Появление на заседании Цви Замира положило конец этими спорам. Судя опять-таки по протоколам, обычно чрезвычайно хладнокровный Замир на этот раз кипел от гнева. Он рассказал о пережитом унижении. О том, как незадолго до штурма немцы отклонили еще одно его предложение: начать переговоры с террористами на арабском, предложить им свободный вылет в Египет и потянуть время для подготовки к штурму… О том, что до последнего момента германские спецслужбы не знали, с каким числом террористов они имеют дело, и потому неверно спланировали всю операцию… О том, что немецкая полиция продемонстрировала полный непрофессионализм, а сама операция была проведена бездарно, хотя условия позволяли задействовать в ней и ослепляющие прожекторы, и джипы, и многое другое, что почему-то не было задействовано. По окончании этой речи Замир и произнес те самые слова: “Они не сделали даже минимальных усилий, чтобы спасти жизни; не дали ни малейшего шанса на спасение ни нашим, ни своим людям!”

Тем не менее после бурного обсуждения отношения с Германией было решено не портить, так как “это нам ничем не поможет”. Вилли Брандта тоже решили ни в чем не обвинять, чтобы не мешать его предвыборной кампании. “Неизвестно, кто сменит его на этом посту!” — мотивировала свои симпатии к Брандту Голда Меир.

В заключение Замир рассказал, что спросил своего немецкого коллегу, может ли тот гарантировать, что захваченные при штурме террористы останутся в тюрьме. “Зная, кто сейчас стоит у власти в нашей стране, я таких гарантий дать не могу”, — ответил глава службы внешней разведки ФРГ.

“Я очень боюсь, что скоро террористы захватят самолет компании “Люфтганза”, потребуют освобождения сидящих в немецких тюрьмах своих товарищей и Германия пойдет на этот шаг!” Такими словами Цви Замир завершил свой отчет.

Если бы под протоколом с этими словами не стояла дата “6 сентября 1972 года”, я бы этому не поверил.

“Игры должны продолжаться!”

Еще одним вопросом, который поднимался в тот день на заседании правительства Израиля, был, оказывается, вопрос о предъявлении требования к Германии и мировому сообществу прекратить Мюнхенскую олимпиаду.

По своей наивности израильские министры надеялись, что США, а затем и весь Запад поддержат это требование как знак протеста против террора и символ единения человечества в борьбе с ним. Но очень скоро стало ясно, насколько беспочвенными были эти надежды. Ни одна страна, включая США, оказалась не готова отозвать свою сборную с Олимпийских игр, мотивировав это тем, что… их трансляция уже включена в план телеканалов всего мира и если ее прервать, то будет нечего показывать. А дать народу если не хлеба, то зрелищ — куда важнее борьбы с террором…

Требуется расследование…

Значительная часть рассекреченных документов связана с требованием Израиля к Германии провести тщательное расследование мюнхенской трагедии, а также с созданием комиссии Копеля, призванной решить, кто в Израиле должен понести ответственность за случившееся.

Любопытно, что в своем ответе на запрос правительства Израиля Германия отвергла претензии по поводу того, что  израильтяне не были допущены к разработке антитеррористической операции. В ответе министра полиции ФРГ отмечается, что, “как минимум два представителя Израиля постоянно присутствовали в штабе по подготовке операции и при желании могли принять участие в его работе”. Но кто именно были этими “двумя израильтянами”, остается непонятным. Возможно, мы узнаем об этом через 10 лет — когда будет рассекречен следующий пакет документов.

Однако на один вопрос немецкая сторона не дала и уже никогда не даст ответа: почему она наотрез отказалась принять требования ШАБАКа об обеспечении особой охраны израильских спортсменов. В преданном гласности документе высокопоставленный сотрудник ШАБАКа утверждает, что такое требование к немецким властям выдвигалось, но было отвергнуто как “противоречащее духу Олимпиады — духу мира и сотрудничества между народами”. И, похоже, никто в Германии так и не понес никакого наказания за свое преступное благодушие.

Что касается внутренней комиссии, то она возложила основную ответственность за гибель спортсменов на ШАБАК, но признала, что часть ответственности лежит и на ряде членов правительства. Уже тогда, в 1972 году, Голда Меир хотела заявить о своей отставке, но история, как мы знаем, сложилась иначе. До Войны Судного дня оставался еще почти год…

 “Немцы совершили недопустимое!”

29 октября Аба Эвен передал Голде Меир на заседании правительства следующую записку: “Захвачен самолет компании “Люфтганза”, который взлетел из Никосии. Вероятнее всего, террористы – палестинцы; самолет направился в Бейрут”.

“Информационные агентства предполагают, что террористы потребуют освобождения трех своих товарищей, арестованных в Мюнхене. Я думаю, что немцы пойдут на эту сделку”, — говорится в следующей записке Эвена.

Так сначала сбылось “пророчество Цви Замира”, а затем и “пророчество Абы Эвена”.

“Немцы совершили недопустимый поступок! — заявила Голда Меир на заседании правительства. — Брандт сказал, что они, конечно, не были героями. Но они даже не попытались ими быть! Они не попытались не только оказать сопротивление террористам, но даже уменьшить их требования. Такое впечатление, что вертолеты для доставки террористов были готовы заранее!”

Больше Голда Меир эту теорию заговора ни в кулуарах, ни тем более публично никогда не озвучивала. Однако журнал “Дер Шпигель” выдвинул версию, что захват самолета “Люфтганза” и в самом деле был не более чем инсценировкой, основанной на предварительной договоренности между правительствами ФРГ и арабских стран.

“Руки немцев отнюдь не остались чистыми после мюнхенской резни. Убийство было совершено на их земле, и им удалось захватить трех террористов-убийц. Каким образом это касается войны между нами и арабами? Почему они должны сыпать соль на наши раны? Что, речь шла об арабских дипломатах? Нет, речь шла о злодеях, которые убили евреев на немецкой земле и там же захватили самолет. Сейчас в своей телеграмме они сообщают нам, что террористы будут помещены в тюрьму в Ливии! Они что, над нами смеются?! Они видели, что мы испытывали, когда получали гробы с нашими мертвыми из Мюнхена, а теперь выдали убийцам золотую медаль!” — заявила Голда Меир на следующем заседании правительства. И зачем-то добавила совершенно непонятную фразу: “Все это — очень по-немецки!”

День нынешний и день минувший…

40-летие со дня мюнхенской трагедии не осталось незамеченным и в Германии.

Появились материалы, рассказывающие о том, что немецкие спецслужбы вовсе не бездействовали, а рассматривали самые разные варианты освобождения заложников. По одному из планов, полицейские-спецназовцы должны были проникнуть в здание, где находились израильские спортсмены, под видом работников кухни, которые принесли пищу как для заложников, так и для террористов. Однако главарь последних что-то заподозрил и потребовал, чтобы “официанты” оставили судки с обедом возле дверей, пригрозив, что в противном случае будет стрелять.

Рассматривался также вариант проведения операции с применением химического оружия, но затем он был отклонен как “слишком опасный”.

“Дер Шпигель” посвятил 40-летию убийства израильских спортсменов пространную статью, в которой не только повторил, но и углубил свою давнюю версию о том, что в 70-х годах правительство ФРГ осуществляло тайные, но очень интенсивные контакты с палестинскими террористами. Этим, по мнению “Дер Шпигель”, в немалой степени и объясняется не только та легкость, с какой были выпущены из тюрьмы три члена организации “Черный сентябрь”, но и непоследовательность поведения властных структур в момент захвата израильских спортсменов.

Одновременно многие аналитики отмечают, что в последнее время в немецком обществе все больше усиливаются антисемитские настроения, а в немецкой политике — пропалестинский вектор. Не случайно мэрия Франкфурта вручила недавно литературную премию писательнице, занимающей откровенно антиизраильскую позицию; не случайно в канцелярии канцлера Германии Ангелы Меркель все вопросы, связанные с политикой на Ближнем Востоке, отданы в руки лиц, явно поддерживающих позицию палестинцев; не случайно между Ираилем и Германией все чаще возникает непонимание по отношению к Ирану…

Многие израильские журналисты после публикации “мюнхенских документов” задавались вопросом, извлекла ли Германия уроки из прошлого? Но, может быть, правильнее поставить вопрос по-другому: а извлекли ли мы какие-то уроки из этого самого давнего и недавнего прошлого? Достаточно ли хорошо мы знаем немецкий, чтобы понимать немцев?

“Новости недели” — “Континент”